В соборе с гроба снова сняли крышку, долго отпевали и прощались. Последним этапом крышку вернули на место, и великие князья перенесли гроб к могиле и при возглашении: «Вечная память» — опустили в ковчег. Императорской семье подавали на блюде песок с лопаткой для посыпания. Снова грянули пушки, троекратным беглым огнем. На этом Торжественная церемония заканчивалась. Первыми собор покидали члены императорской семьи. Как объяснили, уже в этот день начнут заделывать могильный свод, но богатое траурное убранство собора оставят на несколько дней для любопытствующих.

Благородные из собора расходились неспешно. Мы с Петром Сергеевичем вышли на площадь, прошли немного. Для полноты картины нужно было синхронно закурить, помолчать, пока дымят сигареты. Но к вредной привычке ни он, ни я тяги не имели.

— Словно эпоха закончилась, — сказал он. — Я был примерно твоего возраста, когда хоронили императора Николая. Он был ответственным правителем, решительным, справедливым. А Иван начал свое правление с большой и кровопролитной войны между боярами. Шел на уступки Западу. Его так заботил курс рубля, что он едва не погубил производство в стране.

— Не начнется ли новая война с правления Николая Ивановича? — хмыкнул я. — За власть, за передел собственности, за посты в министерствах.

— Надо постараться, чтобы не началась, — ответила глава рода Наумовых. — Потому что в этом случае это уже будет не противостояние между парочкой кланов, а гражданская война, которая может разделить империю на две части. Под шумок отколется Кавказ и запад России. С западом совсем тяжело. Румыны, поляки, литовцы смотрят на наши земли, как на свои исконные. Переманивают людей, подкупают власть.

Геннадий Сергеевич посмотрел на часы, что-то прикинул.

— Ты обещал встретиться с наследником Николаем сегодня? — спросил он.

— Конкретно о времени не говорили.

— Давай тогда я тебя подвезу до Зимнего дворца. Мне как раз по пути.

— Прямо сейчас? — удивился я. — Мне кажется время не самое подходящее.

— Напротив, — он как-то хитро улыбнулся.

У выхода с острова нас подобрала машина, но прямая дорога была до сих пор закрыта, поэтому пришлось ехать в объезд. Хорошо, что на машине остался пропуск к Зимнему дворцу, а то пришлось бы топать на своих двоих целый квартал. Чувство такое, что сегодня перекрыли едва ли не половину города. А там, куда не дотянулись руки полиции, встали такие пробки, что проще было ходить по городу пешком.

Меня высадили на площади, почти у самого входа во дворец и пока я глазел по сторонам, Петр Сергеевич уехал. Я несколько минут так и стоял, думая, что он вот-вот подойдет. А людей вокруг ходило много. В основном рабочие и уборщики, которые разбирали сцену с огромным экраном и приводили площадь в порядок.

— Ну и как мне увидеть наследника? — спросил я сам у себя. — Спросить у охраны, где он здесь живет и не проводят ли они меня?

Тихо ругаясь, направился к парадному входу. Он охранялся особой гвардией в парадно-траурных мундирах, но проходы куда-либо, кроме тронного зала, до сих пор были перекрыты. Можно сказать, мне повезло, так как на лестнице я столкнулся с Константином Дашковым. Высокий худощавый мужчина, работавший в царской охране, не знаю, можно ли ее называть стражей. Он меня тоже узнал, обрадовался.

— Кузьма Федорович, — Константин затряс моей рукой. — Ты зачем во дворец вернулся? Сегодня мероприятий больше не будет, только уборка.

Мы как раз посторонились, так как мимо прошла группа из десятка рабочих под присмотром трех гвардейцев из охраны дворца. Эти щеголяли в черно-красных мундирах с золотыми пуговицами. У каждого на поясе сабля и кобура для пистолет-пулемета. Странное сочетание, на мой взгляд.

— Меня Николай Иванович, наследник, приглашал на разговор, — сказал я.

— А, — он понимающе кивнул. — Тогда пропуск надо оформлять. Пойдем, я тебе помогу.

Рассмеявшись непонятно чему, он направился вниз по лестнице. Мы прошли обратно ко входу, затем свернули за ограждение и почти сразу оказались возле комнаты охраны. Располагалась она так хитро, что и не заметишь. Только когда Константин остановился и открыл дверь, я понял, что здесь предусмотрено помещение. Внутри за массивным столом сидел офицер из охраны, глядя в монитор. В глубине комнаты была еще одна дверь, полупрозрачная, за которой угадывались очертания людей, сидящих напротив мониторов.

— Алексей Павлович, — Константин привлек его внимание, показал на меня. — Кузьме Федоровичу нужен гостевой пропуск.

— Нужно заранее заказывать, — холодно произнес офицер. Запустил руку под стол, вынул пластиковую карточку в половину сантиметра толщиной. На столе перед ним стояла какая-то подставка с прорезью, куда он вставил карточку.

— А как же неожиданные визиты? — почти искренне удивился Константин, подмигнул мне.

— Не положено без согласования, — отрезал тот, медленно печатая. Пощелкав мышкой, извлек карточку, протянул мне. — На выходе сдадите. Только для зеленого и желтых секторов. В остальные без сопровождения не входить. Это понятно?

— Конечно, — важным тоном ответил я. — Как не понять-то. Красный — стой, зеленый — иди.

— Телефон, электронные часы, наушники, плееры и прочее сдайте, — проигнорировав мою колкость, он протянул жесткий пластиковый пакет. Я опустил туда телефон и коробочку с беспроводными наушниками. Развел руками, как бы говоря, что больше электроники при себе нет.

— Получите на выходе, как сдадите карточку, — напомнил офицер. Ловко свернув пакет, заклеил полоской бумаги, расписался на ней и убрал в стол.

Костя положил мне руку на плечо, подталкивая к выходу. От двери охраны к парадной лестнице мы не пошли, а направились в другую сторону.

— Поздравляю с наградой, — вполне серьезно сказал он. — Не ожидал.

— Спасибо. Так получилось. Повезло.

— Ага, — он рассмеялся. — Повезло. Нам отчет дали почитать, как ты клан Фудзивара взорвал. Мне как-то неуютно стало. До сих пор мурашки по спине бегут, когда я о техниках Лу Ханя думаю.

— Ты тоже в тибетском монастыре учился?

— Почти полтора года. Ох и паршивое место. Все соки из тебя вытягивает. Я когда уезжал, весил килограмм девяносто, а приехал, на весы встал, шестьдесят два. Говорят, в Шанхае тоже школа есть, только для своих. А иностранцев в горы тащат. Слушай, — он остановился и повернулся ко мне. — От этого взрыва защититься можно?

— Даже не знаю. Вряд ли. Я не пробовал и как-то не хочется на себе испытывать.

— Хреново. Уж лучше прокол, чем такое. Сложная техника? — с надеждой в голосе спросил он. Я пространно развел руками. — Хреново.

Мы дошли до небольшой лестницы, поднялись на второй этаж. Людей в этой части дворца было немного. Даже как-то неожиданно. Зато обстановка красивая, картины, ковры, бронзовая статуя обнаженной девушки с кувшином. Вот такую я бы дома поставил. Изумительная работа. Костя придержал меня, когда впереди показалась вдова императора с дочерьми. Старшей сестре Николая было двадцать два года, а младшей тринадцать. Они прошли по коридору из одной комнаты в другую, не заметив нас.

— Если столкнешься, главное, не пялиться, — сказал Константин. — Сделай вид, что не узнал, пройди мимо. Нажалуются и больше во дворце не пустят. Не переживай, они девушки воспитанные, а вот гости бывают разные. Некоторых надо прямо сразу бить. Дальше по коридору будет небольшой рабочий кабинет. Если Николая там нет, просто посиди и подожди пока я сообщу, что ты пришел.

— Хорошо.

Кабинет, куда меня отвел Константин, был просторным, почти пустым. Мебели очень мало, массивный стол, обитый сукном, всего пара стульев. Ни компьютера, ни телевизора, ни телефонных аппаратов. Примерно так выглядел рабочий кабинет императора или кого-то из его приближенных лет сто пятьдесят назад. Показалось, что кабинетом почти не пользуются.

Ждать пришлось минут пятнадцать. Может, наследник в этот момент обедает или занят какими-нибудь важными делами. Все-таки надо было потерпеть пару дней, а не ломиться в гости в день похорон. Наконец дверь открылась и в кабинет вошел Николай. Закрыл за собой дверь так, словно пытался прищемить чей-то любопытный нос. Улыбнулся, повернувшись ко мне.