— Нас еще не представили, — начала она, то ли недовольно, то ли презрительно глянув на мои джинсы и рубашку в клеточку. — Анна Владимировна Трубина, мама Николая. А ты, я так понимаю, брат этой вертихвостки Оксаны?

«О как!», — ухмыльнулся я про себя. Обидеть норовит. Была бы на моем месте мама, этот абрикосик, а ее прическа просто изумительно напоминала данный фрукт, получила бы по зубам. Я даже улыбнулся, представив эту картину. Но, не забываем, что я родом из деревни.

— Ога, — кивнул я, глядя в сторону стола. — Брат. Вот, жду, когда еду принесут. Не знаете, тут вкусно кормят? — как говорят у нас: — «держи гранату». А ты думала, я тут буду от радости, что вы меня пригласили, по полу кататься и хвостом вилять? Зря.

Женщина нахмурилась, не зная, как поступить с подобным оскорблением в ее адрес.

— Похоже, нахальство — ваша семейная черта.

Казалось, что она хочет сказать еще какую-нибудь гадость, но раз я не воспринял первую, остальные говорить бесполезно. Развернувшись, она пошла к другим гостям. Больше меня никто не беспокоил. Разве что бросали разные взгляды на одежду.

За стол позвали минут через двадцать. К моей радости я оказался между сестрой и девушкой в красном. Ее соперница в голубом специально села на другую сторону большого стола и той не осталось ничего другого, как сесть рядом со мной. Напротив же пристроилась злобный «Абрикосик» и мужчина, лет сорока пяти. Скорее всего отец Николая. Гости обращались к нему с почтением и исключительно: — «Федор Георгиевич». Выделял его грубый шрам, перечеркнувший правую бровь. Взгляд серьезный, но внимания он больше уделял сыну и невестке.

— Позвольте представиться, — я повернулся к девушке в красном. — Матчин Кузьма. Даже не думал, что повезет сидеть за столом рядом.

— Марина, Шиловская, — холодно отозвалась она, делая вид, что мясной рулет, нарезанный мелкими квадратиками, интересует ее куда больше.

— Марина, — я решил назвать ее сразу по имени, вовремя вспомнив, что по фамилии обращаться к сверстникам тут не принято. — Выходит, кто-то из ваших родственников летал за мной в Японию?

— Отец. Федор Георгиевич просил его лично отправиться на поиски старшего брата Оксаны.

Ага, может подруга. Надо будет с сестрой поговорить. Дальше разговор не заладился. Разве что выяснилось, что она двоюродная сестра Николая.

— Кузьма, — окликнул меня Федор Георгиевич и голоса рядом стихли. Все перевели взгляд с главы на меня. Я же только что положил в рот кусочек рулета, и пришлось быстро прожевать его. — Оксана рассказывала, что ты сильный боец. По ее словам члены вашей семьи достигали звания «мастера»?

— Папа достиг, — подтвердил я. — Он умер, когда мне исполнилось три. Ну а сестра, она всегда преувеличивала мои возможности. Официально я получил лишь звание эксперта.

— Для юноши твоего возраста достойное звание, — кивнул он. — Какой стиль изучается в вашей семье?

«А Оксана вам не показывала, ага», — хмыкнул я про себя.

— Укрепление тела, — добавим немного скромности в голос.

— Кузя спокойно выдерживал выстрел сорока пяти миллиметрового орудия, — не удержалась, чтобы не вставить свои пять копеек, Оксана. И как всегда поздно подумала, что влезать в разговор мужчин не принято.

— Дорогая сестра, это было больше десяти лет назад. С тех пор я стал сильнее.

— Даже так? — немного удивился боярин. — Ты не против продемонстрировать нам свои навыки в тренировочном бою?

— Легко. Сейчас?

— Нет, — он даже удивился такому быстрому согласию. — Послезавтра. Мастер, тренирующий детей нашего рода, прибудет только завтра вечером.

— Хорошо, — я пожал плечами, никак не реагируя на слово «мастер».

Обычно считается, что победить бойца выше себя на ступень невозможно. На более низком уровне нет техник, чтобы пробить защиту или уклониться от удара того, кто поднялся выше. Выставлять против меня другого эксперта они явно не хотят. Что же рассказала обо мне Оксана? И об этом тоже мы обязательно поговорим.

Ужин закончился вполне мирно. Никто не задирал Оксану и гадости за ее спиной не говорил. Даже Абрикосик держалась от нас подальше. Ближе к полуночи часть гостей разъехалась по домам, а часть осталась ночевать в поместье. Мне выделили небольшую комнату в домике у сада, где жила прислуга. Даже извинились, что комнат в гостевом доме не осталось.

Я бросил сумку в комнате и ушел на поиски спиртного. Переживаний и нервов этот день отнял немало. Требовалось выпустить пар. Кто-то успокаивается — слушая музыку, кто-то любит поесть или поспать, мне же надо совсем чуть-чуть алкоголя, чтобы ослабить хватку разума. Помню, в шестнадцать лет я впервые выпил саке и так расслабился, что меня отправили тренироваться в монастырь. Ну а с настоятелем Камуи мы договорились довольно быстро. Я не нарушаю режим и веду себя прилично, он раз в месяц выпивает со мной по стаканчику вина.

Миновав в саду трех охранников, я благополучно забрался в дом и, ориентируясь на запах еды, пробрался к кухне. К сожалению, она еще работала, и пошарить по холодильникам в поисках баночки пива, не получилось. Тогда я вышел с противоположной стороны дома и направился к пристройкам, в надежде набрести на винный погребок.

Об охране в поместье стоит сказать особо. «Дармоеды» — если характеризовать их одним словом. Надо постараться, чтобы не заметить меня, перебегающего от здания к пристройкам. В итоге, мне повезло дважды. Первый раз, когда я набрел на небольшой бассейн расположенный у северного края поместья и отгороженный невысоким деревянным забором. Второй раз — когда обнаружил жестяную баночку стоявшую на столике прямо у входа. Открыв и принюхавшись к содержимому, я с удовольствием отметил приятный запах пива.

Судя по всему, кто-то из жителей или гостей поместья любил купаться после полуночи, так как со стороны бассейна послышался плеск воды. В «предбаннике», за занавеской обнаружилась открытая душевая кабинка. В самом бассейне же сидя по грудь в воде, отдыхал пожилой мужчина, положив на лицо небольшое полотенце. Я не сразу понял, как он так расположился, но оказывается, с одной стороны бассейн был мелкий. Небольшая площадка, где вода едва поднималась выше колена. Долго не размышляя, я скинул одежду, быстро ополоснулся в душе и прошел к воде.

— Не помешаю? — спросил я у старика. Чем-то он мне напомнил дедушку, ухаживающего за садом, который вечером кормил в пруду рыб. Дед махнул рукой, делая неопределенный жест.

Богдан Семенович приподнял край полотенца, мельком глянув на молодого парня, подошедшего к воде. Он коснулся теплой воды кончиками пальцев ноги, кивнул сам себе и нырнул «солдатиком». Секунд через сорок он вынырнул, тряхнул головой, разбрасывая капли воды с лохматых волос. Подплыв к мелкому участку, парень пристроился напротив, блаженно выдохнув.

— Я, там, не твое, случаем, пиво прикончил? — спросил парень, глядя вверх, на подымающийся от воды пар.

— Не переживай, — отозвался Богдан, удивленно глядя, как вода вокруг парня постепенно закипает, чего тот даже не замечал. Как не замечал поток внутренней силы, вырывающийся из него, словно пар из носика чайника.

— Замечательное ощущение, — расслаблено протянул он. Поток силы стал прерывистым и постепенно иссяк.

Минут через пять Богдан вышел из воды на прохладный воздух, чувствуя себя просто изумительно. Теплая вода расслабила мышцы, ускоряя бег крови. От головной боли, не дававшей уснуть, не осталось и следа.

— Слушай, — окликнул его парень, поворачиваясь. — А где у вас можно достать еще пару баночек? Промочить горло после купания.

— Только на кухне, — отозвался Богдан, на секунду задумавшись. — Да только хозяйка больно строгая там. Прогонит. Еще главе пожалуется. Но, — уловив печальный взгляд, он коварно улыбнулся, — это если нас заметят.

— Намек понял, — он вскочил. — Минуту, обсохну и я с тобой.

— Там, в ящике, полотенце.

Через пять минут две бесшумные тени проскочили по длинному коридору, затаившись у кухни. Свет в помещении горел лишь в дальней части, где хлопотала полная женщина. Богдан, пригнувшись, метнулся к столам, оттуда к массивному холодильнику и замер, прислушиваясь. Парень, оценив маневр в исполнении старика, довольно покачал головой и показал большой палец. Выглянув из-за угла, не менее проворно, он проскочил открытый участок, пристроившись рядом, жестом показывая, что следит за женщиной.