Открыв глаза, при этом не прерывая тренировку, я посмотрел, как по лестнице поднимается князь Разумовский в сопровождении незнакомого пожилого мужчины. Мне досталась пара коротких нейтральных взглядов, и они прошли дальше по коридору в сторону рабочего кабинета. Еще минуты через три появился глава рода Дашковых. Павел Георгиевич шел в компании гофмейстера Куракина.

— Кузьма Федорович, — сказал Дашков, решив подойти, — добрый день. Как служба? Не отвлекаем?

— Здравствуйте. Нет, я здесь только со скукой борюсь. Скажите, а как дела у Константина? Он скоро из отпуска вернется?

— Так ведь только начался отпуск, — Павел Георгиевич улыбнулся. — Рано еще. Неужто так быстро утомила работа в охране?

— Не то слово, — я изобразил вселенскую тоску.

— Еще неделя и вернетесь в Москву, — сказал он, оглянулся в сторону лестницы, затем посмотрел на гофмейстера. — Не будем тебя отвлекать.

Куракин коротко кивнул мне, и они направились дальше по коридору. Следующим на лестнице появился Великий князь Воронцов. Прошел мимо молча, словно и не заметил. Вроде и не ссорились мы с ним, а вид он делал такой, как будто его смертельно обидели. Я не против, можно и на взаимной неприязни отношения строить, если ему так проще. Хорошо бы он потом не удивлялся, получив то же самое в ответ.

Больше высоких гостей на прием к наследнику не наблюдалось. Минут десять я сидел в гордом одиночестве, потом на этаж поднялся Трофим Трофимович. Его направили следить за площадкой, где будут разворачиваться машины гостей, а раз он гуляет в другом месте, то от начальника охраны обязательно получит по шее. Он подошел, облокотился о мраморные перила лестницы, помолчал.

— Ты моего отца знаешь? — все-таки спросил он. Я уже подумал, что не решится и уйдет, не поговорив.

— Общаться не доводилось, но пересекались несколько раз, — кивнул я. Трофим на отца был не сильно похож, кстати.

— Как думаешь, он сможет стать великим мастером?

— Ну ты спросил, — я удивленно посмотрел на него. — Теоретически каждый мастер может подняться на следующую ступеньку.

— Ну да, ты говорил, что для этого достаточно чуть больше старания. Лишние десять отжиманий и приседаний в день…

— Я с твоим отцом не общался, не дрался, поэтому и ответить не могу. Но он сильный, а среди кинетиков России — с приставкой: «самый».

— Наумов говорит, что у него есть все шансы. Нужно только, чтобы подтолкнули, придали начальный импульс.

— Не знаю, мне кажется, это так не работает. Сам должен до всего дойти, иначе никак.

— В Китае самые сильные школы развития одаренных. В восьми случаях из десяти они помогают прорваться с первой ступени мастера на вторую. Ну и для великих мастеров лучшие условия. Наумов именно там провел несколько лет. Уехал простым мастером, а вернулся с огромной, просто невероятной силой.

— Если он провел это время в монастыре Тибета, то могу ему только посочувствовать. Я туда не поеду, даже если мне доплачивать за это станут.

Трофим бросил на меня косой взгляд, покачал головой.

— Пока в Питере принц Цао и мудрец Ма, у папы получилось с ними встретиться и поговорить. Мудрец Ма обнадежил, сказал, что шансы подняться выше очень велики.

Трофим на минуту замолчал, глядя через перила вниз на лестницу.

— Ну так отличные новости, — вставил я, не понимая, почему он не радуется. — Чем больше у нас Великих мастеров, тем сильнее запад и восток бояться будут.

— Они разрешили ему поехать учиться, но поставили условие. Сказали, что примут только двух учеников сразу.

— Ага, вот теперь понятно, — я покивал, даже рассмеялся. — А они хитрецы, ты их в дверь — они в окно. Нет, не поеду. Во-первых, страшно, а во-вторых, мне их знаний не надо. Сам как-нибудь разберусь. Они своих-то мастеров на следующий уровень вытащить не могут, а весь мир учат. Смех, да и только.

— Все из-за того, что ты Да Цзы убил? — в лоб спросил он.

— Чего? — хорошо я сидел, а то упал бы. — Великого мастера? Я?!

— Такие слухи по интернету ползут, — судя по тону, он в них не верил. — Мы бы заплатили. Много бы заплатили. Ты же любишь монастыри и уединение. Сам об этом много раз говорил. А храм не в Тибете, а недалеко от Пекина. Еще одна школа где-то рядом с Гуанчжоу. Можно сказать — курорт на берегу Южно-Китайского моря.

— Спасибо, но и за деньги мне такого счастья не надо. Я им не как ученик нужен, а как владелец секретных и очень нужных техник.

— Ты подумай, — он понимающе кивнул. — Мы не от Разумовских, а от себя бы заплатили. Давыдовы далеко не бедная семья.

— Подумать можно, но результат, вероятнее всего, будет отрицательным. Меня принцесса Цао полгода уговаривает. Осталось только, чтобы сам Император обратился с такой просьбой. Хотя он бы и обратился, если бы не знал, что я откажусь.

— А что у тебя за вражда с Разумовским-младшим? Он парень заносчивый, но не дурак, чтобы со всеми подряд ссориться.

— О, я как раз другого мнения о его умственных способностях. А так, между нами обоюдная неприязнь. Ничего сверхъестественного.

Трофим кивнул, постоял еще минуту и ушел на пост. По рации его уже дважды вызывали. Я вернулся к тренировке, но уже через пару минут меня снова побеспокоили. На этот раз это были Таисия и Алена. Тася в платье выглядела очень красиво, волосы уложены, серьги в виде подвесок с блестящими камушками. Алена же была в сером брючном костюме, с бейджиком на ленточке и с пухлой записной книжкой в руках.

— Мы переживали, думали, что Кузьма работает, а он отдыхает, — Тася сделала грозный вид, уперла руки в боки, как сердитая жена.

— Мастер всегда найдет время для тренировки, — важно сказал я. — Обниматься можно или платье помну?

— Потом, — она улыбнулась. — Мы немного задержались. Там пробка километров на десять. Сегодня в главном зале будет очень тесно. Кстати, как тебе Алена?

— Как очень соблазнительный секретарь, — я показал большой палец. — Тоже загрузили работой, чтобы не бездельничала?

— Нет, я сама напросилась, — сказала она. — Скучно в квартире сидеть целый день. Сегодня буду помогать на регистрации гостей. У нас планерка через десять минут.

— Понятно. Тогда я тебя навещу, как время будет. Кстати, Тася, слышала новость, что твой наставник Давыдов собирается стать великим мастером.

— Он уже шесть лет как собирается, — хмыкнула она. — Надеюсь, у него все получится. Он мужик хороший, принципиальный. Характер для великого мастера самый правильный. Дорошин говорил, что он с китайцами хочет договориться и уехать на несколько лет. Вроде как…

Тася осмотрелась, подошла ближе, поманила Алену. Я убрал громкость на рации, чтобы нас не подслушивали. Знаю, что это не поможет, но те, кто нас слушает, люди не болтливые.

— Вроде как, — продолжила она тише, — не хочет участвовать в разборках между братьями.

— Правильно, — покивал я. — Я бы тоже сбежал. Он с принцем Цао и мудрецом Ма договорился, но они условие выкатили, что примут его только за компанию со мной.

— Ого, — Тася удивленно посмотрела на меня.

— А еще слухи в интернете ползут, дескать, я мудреца Цзы на тот свет отправил.

— Есть такое, — подтвердила Алена. — Я вчера поздно вечером об этом читала. Только сплетням этим почти никто не верит.

— Почти? — я едва сдержал смех. — Это значит есть такие, кто верит? Ох, люди, в глаза великого мастера никогда не видели, а судят, что его так легко можно убить. Дебилы… Кстати, что в Токио, какая ситуация? Я в этих дворцах словно в золотой клетке, совсем не понимаю, что снаружи происходит.

— Ничего такого, о чем стоило бы переживать, — сказала Тася. — Пресс-служба сообщила, что Император жив, но пострадал и на публике показаться не может. А следовало бы, чтобы народ успокоить. Китай открещивается двумя руками, подтвердив, что мудрец Да Цзы мертв уже полгода. Только огненную птицу над дворцом обычный мастер создать не сможет.

— Это понятно, — согласился я.

— А мне нет, — вставила Алена. — Что?