— Это долгая история, — я показал на одинокое дерево, под которым кто-то установил несколько лавочек, — можно посидеть в тенечке. Погода замечательная. Как же я по такому теплому солнцу соскучился.

Тася крепче сжала мою руку, улыбнулась. Мы с большим удовольствием расположились на лавочке, наслаждаясь легким теплым ветерком.

— О чем я рассказывал? Точно, о вредном Кузьме, обидевшимся на все благородные кланы мира и вынашивающим планы основать свой собственный. А мне еще даже шестнадцать не исполнилось. В общем, когда корабль арестовали, мы с мамой поругались и я угнал катер. Он у нас отменный, шестьдесят километров вдоль побережья на север я прошел примерно за полтора часа. Только забыл посмотреть топливо в баках. Как раз к обеду добрался до какого-то залива, где было несколько причалов, ремонтных доков и заводов. Там даже военный корабль стоял и пара ржавых корыт на вечном приколе. В голову пришла идея разбойным путем раздобыть немного топлива, так как денег у меня не было. Значит, присмотрел я старенький буксир у ремонтного дока, на причале которого стояло несколько катеров и яхта. В разгар дня людей там не было, и я подумал, что все получится сделать тихо…

Я заглушил двигатель, спешно пересаживаясь и контролируя, чтобы катер не слишком громко ударил в борт старого буксира. Вдоль длинного бетонного причала любой громкий звук разлетается эхом и хорошо, что наш катер как раз был сделан так, чтобы как можно меньше шуметь. Надо было с собой Джима взять, а то одному довольно сложно со всем управляться, но мне удалось с первого раза привязать катер к буксиру. Канистру я пока брать не стал, решив для начала разведать местность.

К большому разочарованию буксир был пуст. Кто-то неаккуратно разобрал и снял все, что могло представлять хоть какую-то ценность, включая двигатель. Пара топливных баков была пуста, один даже пробит насквозь. Грязь и мусор вокруг говорили, что ловить здесь нечего. Не знаю, кто бросил в таком месте буксир, но прямо перед ним на причале стояло два контейнера, скрывающие корабль от взглядов со стороны. Кто-то таким образом решил убрать с глаз долой старую и ржавую консервную банку. Сразу за контейнерами стояли и лежали корпуса катеров и даже большая яхта, которую я приметил с воды. За всем этим добром располагалось двухэтажное здание, окна которого выходили либо на противоположную сторону, либо их вообще не было. Спустившись на причал и обойдя контейнеры, я направился к яхте, заранее догадываясь, что топлива в ней нет. Если его где-то искать, то только в здании или вон в тех красивых бочках.

Когда я обходил нос яхты, что-то негромко свистнуло позади, и мне на голову с силой опустилась металлическая труба. Раздался глухой звук, словно трубой ударили по стволу дерева. Выждав секунду, я осторожно обернулся, увидев девушку лет двадцати, в грязном и немного рваном светлом сарафане. Она сжимала трубу, намереваясь еще раз огреть меня по голове. Увидев мой удивленный взгляд, девушка смешно зачирикала на итальянском, угрожающе выставив перед собой импровизированное оружие. Взгляд хотя и испуганный, но решительный. Я такие видел много раз, когда мы пиратов били и в трюмах девушек находили. Почему-то первая мысль была о том, что она от пиратов и работорговцев сбежала.

— Эй, красавица, ты с трубой поосторожней, — миролюбиво сказал я, поднимая руки. — Non sparare mi arrendo.

Она подозрительно посмотрела на меня. Волосы черные, доходящие до середины спины, правильные черты лица, глаза зеленые, обворожительные, ее смело можно назвать красавицей. Ногти аккуратно подстрижены и не очень грязные, даже прозрачный лак не сошел, значит, похитили совсем недавно.

— Ты кто? — спросила она на хорошем английском.

— Мимо проходил, — дружелюбно улыбнулся я с некоторым облегчением. Все-таки когда ты с кем-то говоришь на одном языке — это лучше, чем изъясняться жестами. — Тебя что, похитили?

Девушка коротко и как-то отрывисто кивнула.

— Ты местная? На итальянском неплохо говоришь.

— Катер — твой? — она мотнула головой в сторону буксира.

— Мой, но топлива хватит только вон до тех причалов дойти. Хочешь, отвезу тебя туда? Там полиция, они тебе помогут.

— Не помогут, — поморщилась она. — Они с ними заодно…

Девушка изменилась в лице, бросив взгляд поверх моего плеча и юркнула за корпус яхты. Повернувшись, я увидел мужчину в строгом черном костюме и блестящих солнцезащитных очках. И что примечательно, в руке он сжимал пистолет с длинным цилиндром глушителя.

— Нон спараре, — повторил я фразу, подслушанную у капитана Ливио, утверждавшего, что она переводится как: «не стреляй».

То ли Ливио меня обманул, то ли этот тип на итальянском не говорил, но он дважды нажал на спусковой крючок. Такой выстрел американцы называют «тап-тап», только с глушителями он не работает, так как из-за особенности работы затворной рамы, длинный ствол слишком сильно подбрасывает вверх. Но что-то я отвлекся. Как говорит Джим, если день не задался с утра, то лучше из комнаты вообще не выходить. А день у меня не задался еще с позавчера.

— Ах ты падла, — тихо сказал я, постепенно разгоняя доспех духа. Потер два ушиба на груди, куда ударили пули, испортив модную рубашку с коротким рукавом.

Несколько секунд мы стояли, глядя друг на друга, затем я бросился вперед, а он выстрелил еще как минимум три раза. С активным доспехом я мог остановить автоматную очередь, выпущенную в упор, поэтому легкие пистолетные пули даже не заметил. Добравшись до него, протаранил плечом, повалив на землю и вцепился руками в шею. Эксперт мне попался весьма высокого уровня, так как шея хрустнула неохотно, только когда я приложил силу. К тому же он не растерялся и умудрился еще дважды выстрелить мне в бок.

Отпустив хрустнувшую шею бандита, я огляделся, ожидая, что появятся его друзья. Прислушался, но ничего не услышал. Быстро пошарив по карманам убитого, выудил пухлое портмоне и круглые карманные часы на цепочке, которые просто отбросил в сторону.

— Можешь еще раз ударить, если тебе от этого станет легче, — сказал я, заглядывая в портмоне. — Неплохо, неплохо.

— Он мертв? — спросила девушка, подкрадываясь сзади и все еще сжимая кусок трубы в руках.

— Мертвее не бывает, — я поднялся, толкнул ногой пистолет, чтобы он откатился подальше. — Оставь, бестолковое оружие. Видишь, на затворную задержку встал, значит, патроны кончились. К тому же у тебя карманов нет. Так и будешь с ним ходить?

Девушка с сомнением посмотрела на пистолет, затем цыкнула. Подумав немного, отставила трубу, прислонив ее к корпусу яхты.

— Надо отсюда уходить, — сказал я, демонстрируя девушке пачку купюр. — Хватит, чтобы купить бензин. Хочешь, поехали со мной, если полицию боишься. У нас корабль в соседнем порту.

— Он тебя ранил? — спросила она, показывая на обожженные порохом дыры сбоку на рубашке.

— Пара синяков, — я задрал рубашку, показывая два круглых и ярких синяка на груди, размером в монету пятьсот йен. — Застал врасплох и я не успел доспех поставить. Хорошо не из автомата палил, иначе синяк был бы с кулак. Ладно, надо уходить, а то мама и без этого на меня будет сердиться, а если узнает, в какую ерунду я тут влип, запрет в трюме и не выпустит, пока мы в Японию не вернемся.

— Постой, — девушка остановила меня. — А вы?..

— Наемники мы, — пояснил я. — Международная фирма, Матчины, слышала? Хотя, откуда.

— Тогда я хочу вас нанять, — заявила она. — Только прямо сейчас, у нас время мало. Мне нужно детей забрать и попасть в Рим.

— Рим? — удивился я. — Мне Ливио карту показывал и от Ливорно туда триста километров вдоль берега, а отсюда все три с половиной сотни. На одном баке не дойдем, надо будет заправляться… Точно, я бочку с нашего корабля возьму и за день доберемся. Только сейчас нужно заправку найти, а то на катере бак пустой, я об этом уже говорил… Ну, что стоишь, где твои дети? Грузимся и поехали.

— Их забрали, — хмуро сказала она. — Они в Сарцане. Скоро их должны увезти оттуда…