— Мой выход? — спросил я у мастера Че, когда есинори встал лицом к ложе Императора, держа нагинату за спиной, лезвием вниз.

— Да, Император ждет, — сказал он.

Я не совсем понял, что именно ждет Император, но уточнять не стал. Пройдя навстречу к мастеру есинори, приветствовал уважительным жестом, на что он ответил коротким поклоном. На меня он смотрел с большим интересом и предвкушением. Может, ждет, что я его оружие буду удерживать и он сможет продемонстрировать силу или какое-то умение, позволяющее вырваться. Да, в моей технике есть изъяны и, судя по взгляду, он о них догадывается. Я бы попробовал побороться с ним, будь в его руках что-то похожее на посох принца Ютана, но сейчас хотел проверить нечто другое.

— Владение оружием мастера есинори впечатляет, — сказал я на русском. — Редко встретишь мастера копья, способного расправиться с противником на расстоянии больше десяти метров. Мне сложно оценивать способности, связанные с техниками владения холодным оружием, но всегда интересовало, насколько сильны эти атаки. Хочу проверить, способны ли они пройти сквозь мой барьер духа. Здесь как раз осталось бревнышко, которое нам поможет. Я закрою его барьером духа, а мастер есинори попробует его разбить. Это не бетонный блок, но тоже крепкая штука.

Я подошел к стволу дерева, длиной около двух метров, ухватился и поднял, устанавливая вертикально. Как было сказано в индийском справочнике, доставшимся мне как трофей в Риме, я заключил толстый ствол дерева в барьер, протянул к нему связь, чтобы он был крепким. Теперь он мог выдержать приблизительно процентов шестьдесят от моего доспеха духа. Можно было сделать его и крепче, но не хотелось напрягаться.

Отойдя на безопасное расстояние, жестом показал мастеру есинори на ствол. Надо отдать должное, недооценивать барьер он не стал. Собирая внутреннюю силу, он каким-то хитрым образом вливал ее в нагинату, отчего вдоль лезвия бежала едва заметная рябь, как от нагретого металла на прохладном воздухе. Я поймал себя на мысли, что стоило сделать защиту крепче, но было поздно что-то переделывать. Мастер подошел к бревну, широко замахнулся и резко рубанул, со свистом рассекая воздух лезвием нагинаты. По площадке разлетелось гулкое «донг» и есинори едва удержал оружие в руках. Меня же обдало легким порывом ветра, но удар не прошел, словно он бил ломом о каменную стену, даже лезвие завибрировало на высокой ноте. Барьер от удара сдвинулся на полметра и наклонился, из-за чего казалось, что бревно внутри вот-вот упадет.

Мастер есинори мог бы пробить барьер и с первого удара, просто выбрал неверную тактику. Ему стоило сделать оружие более острым, а не тяжелым. Судя по всему, он это сразу понял и готовился ко второму удару. Я даже глаза закрыл, представляя, как нагината рассекает бревно вместе с барьером, но удара не последовало. Выждав несколько секунд, открыл глаза, посмотрев в ту сторону. Мастер есинори отступил метров на пять от бревна, перед которым стоял невзрачный европеец в легком военном комбинезоне. На вид лет сорок пять, волосы длинные, стянутые на затылке в хвост. Он поймал мой взгляд, затем резко развернулся и ударил кулаком в барьер. Оглушительно хлопнуло и бревно буквально взорвалось в месте удара, разлетаясь на несколько крупных обломков.

Времени удивиться мне не дали, так как на площадку упала тяжелая и давящая аура силы. Почти сразу на плечо легла ладонь мистера Ма. Я даже не заметил, когда он успел спуститься с трибуны и встать рядом. Посмотрев на него, я увидел спокойный взгляд.

— Не утерпели, — сказал мистер Ма, взглядом показывая в сторону помешавшего нам мастера, рядом с которым уже стоял еще один мужчина, только в дорогом костюме.

В отличие от первого мастера, второй выглядел лет на шестьдесят. Европеец, с правильными чертами лица и темными с проседью волосами. Мне показалось, что я где-то его видел, но где именно и при каких обстоятельствах, вспомнить не смог. Он выждал несколько секунд, затем спокойно направился в нашу сторону.

— Это был он, тогда, в Италии? — тихо спросил я, глядя на мужчину в костюме.

— Он, — негромко ответил мистер Ма. — Мистеру Акамацу лучше покинуть полигон.

Японцу и крутившемуся неподалеку судье приходилось прилагать усилия, чтобы сдерживать ауру уже двух великих мастеров. Думаю, что ее могли ощутить даже на трибунах в семидесяти метрах от нас. Мастер есинори коснулся ладонью уха, кивнул и поспешил в сторону выхода с полигона.

— Добрый день, господа, — поздоровался с нами англичанин. Я верил Императору Цао, когда он говорил о связи великого мастера с королевским домом Великобритании, но увидев его вблизи и услышав речь, всякие сомнения отпали. Было в нем что-то аристократическое и надменное, простые люди на тебя так смотреть не умеют.

— Значит, решил показать себя миру? — спокойно спросил мудрец Ма.

— Давно пора, — он миролюбиво улыбнулся. — Рано или поздно это нужно было сделать. Сейчас самое подходящее время.

— Возможно, — согласился мудрец Ма, но голос его прозвучал тяжело.

Что-то мне подсказывало, что англичанин не успеет воспользоваться этим подходящим временем.

— Хочу попросить прощения у Императора Цао за то, что помешал проведению турнира, — продолжая улыбаться, сказал англичанин. — Когда я узнал о великой награде, что Его Величество предлагает победителю, не устоял и привел своих учеников, чтобы они тоже смогли выступить и продемонстрировать силу. Хочу предложить достойное соревнование для мастеров Китая. Пять моих учеников сразятся с пятью участниками данного турнира. Сторона, получившая больше побед, забирает приз. Я готов поставить на кон золотой ковчег императора Му-вана со всем содержимым.

Мудрец Ма посмотрел в сторону Императорской ложи. Англичанин же выглядел так, словно заранее знал, что его предложение будет принято. Он перевел взгляд на меня.

— Мистер Матчин, — сказал англичанин, — Вам следовало бы понимать, что нельзя брать чужое. Многих людей это огорчает.

— Если это огорчает моих врагов, то могу только порадоваться.

— Мы обязательно еще об этом поговорим…

Я отвечать на угрозу не стал, обернувшись. Вдоль трибун с восточной стороны полигона в нашу сторону двигалась колоритная фигура в белом кимоно. Длинные седые волосы, жидкая белая борода, узнать Инабу Масаясу можно было даже с такого расстояния. Причем он не шел, а парил в двадцати сантиметрах над землей, приближаясь настолько стремительно, что полы кимоно трепетали на ветру. Англичанин его тоже заметил и заметно напрягся. Нагло он мог себя вести только, оставаясь один на один с мудрецом Ма, но против двух великих мастеров вряд ли мог что-то сделать. Я довольно улыбнулся, видя выражение его лица.

— Император Цао говорит, что если твои ученики хотят бросить вызов сильнейшим мастерам турнира, то мы его принимаем, — сказал мудрец Ма, вновь посмотрев на англичанина. — Он напоминает, что ты позволил себе причинить вред Императору Тайсе, а это преступление, за которое придется понести наказание.

Великий мастер Масаясу почти добрался до нас, и я смог разглядеть его разгневанное лицо. Примерно так же он выглядел в тот день, когда над дворцом Императора Японии появилась огромная огненная птица. Англичанин, чье имя я так и не узнал, все прекрасно видел и понимал, поэтому свечой взвился в воздух. Хлопнула ударная волна, обдав нас порывом раскаленного ветра. Инаба Масаясу ускорился и тоже взмыл в воздух, почти сразу пропадая из виду.

— Догонит? — спросил я.

— Старик Масаясу шустрый, для своего возраста, — мудрец Ма убрал ладонь с моего плеча. Чувство такое, словно исчез защитный заслон и меня снова обдало порывом раскаленного воздуха. — Император хочет с тобой поговорить.

— Хорошо.

Мистер Ма коротко кивнул мне и исчез. Точнее, он очень быстро переместился к западному выходу с полигона, одним рывком преодолев больше сотни метров. Я увидел, как его фигура мелькнула у выхода и снова пропала. Оглянувшись на секунду в сторону мастера, разрушившего мой барьер, я решительно зашагал к императорской ложе. Трибуны вокруг шумели, пытаясь понять, что происходит. Здесь сегодня собрались мастера и представители благородных кланов Китая, поэтому многие узнали великого мастера Масаясу и смогли почувствовать его гнев и силу. Над полигоном ожил голос ведущего.