— В смысле? — не понял я.

— Тут целая история. Она мне две недели назад позвонила, сказала, что ее какой-то псих преследует в торговом центре. Отправил туда оперативную группу, но псих успел сбежать. А еще через день ситуация повторилась. Я приставил к ней Жана, чтобы последил скрытно, вот он слежку и выявил. Там слаженная команда из нескольких человек работает.

— И что, псих больше не появлялся? Может, совпадение?

— Не появлялся. Его кроме Кати почти никто не видел. Так, одна пожилая работница торгового дома говорила об очень приятном и вежливом молодом человеке, и все.

— Не пойму, зачем кому-то понадобилось за ней следить? — задумчиво произнес я. — Что еще из неприятного произошло? За последние несколько дней?

— Тихо, — сказал Ливио. — Но предчувствие у меня плохое.

— Вижу, — я улыбнулся. — Тогда давайте не расслабляться. Не знаю, что происходит, поэтому бдительность терять не будем. Пусть Жан и дальше за Катей ходит, только открыто, а то она его за маньяка примет или отцу сообщит и тот клановых людей подключит. У Хованских ведь неплохая охранная фирма есть. Странно, что она тебе позвонила, а не отцу.

— Тоже этот вопрос ей задал, — сказал итальянец. — Девушка говорит, что тогда отец бы ее запер дома или охрану приставил, от которой не отделаешься.

— Я не в курсе, — ответил Конев на мой взгляд. — С подобным надо разбираться сразу. Вполне возможно, что это отец за нее беспокоиться и своих людей приставил. Надо с вашим человеком контакт наладить. Если не удастся сразу вычислить людей из группы слежения, возьмем их и поговорим. Ваш человек их не вспугнет?

— Жан раньше работал во французской жандармерии, глупостей не наделает, — уверенно сказал я. — Завтра приглашу Катю в гости, часам к десяти. Рано, конечно, но времени потом не будет, а дел много накопилось. Вечером прилетают мама с Таисией, их надо встретить. Кстати, можно на этом же автобусе. Так вот, можно будет Ваших людей с Жаном познакомить.

— Завтра утром, — согласился Виталий Сергеевич.

— А что в целом происходит в столице? — спросил я у него. — Братья друг с другом не воюют?

— Напряжение в обществе сохраняется, — сказал Виталий Сергеевич. — Все сферы влияния, которые можно было быстро поделить, уже разошлись по рукам. Разумовский много потерял, но все еще недостаточно, чтобы списывать его со счетов. В целом, тихо в столице. Все словно ждут чего-то. С одной стороны — это хорошо, что открытой войны нет, с другой стороны — плохо, что подвисло все и не движется. Было бы проще, если бы центр сил сместился. Об этом надо с Петром Сергеевичем говорить, тем более он хотел с тобой встретиться.

— Если после обеда заеду в гости, застану?

— Застанешь, — улыбнулся Конев.

К дому Наумовых, где жила Анна Юрьевна, мы доехали без проблем, но вот во двор автобус не вошел. На узкой улочке машин скопилось столько, что шестиколесному монстру просто не хватило бы места для маневра. Поэтому пришлось высаживаться у проезда и пройтись пешочком. Завтрашний день обещал быть насыщенным не только у меня, Анна Юрьевна тоже планировала что-то грандиозное. Они с Ташей едва ли не потребовали, чтобы мы с Аленой спустились к ним завтракать ровно к восьми утра. Спорить никто не стал, так как дорога утомила, и мы даже вещи не распаковывали и завалились спать. А уже рано утром, минут за десять до назначенного времени, мы с Аленой спускались к ним в гости и на лестничной клетке столкнулись с Кириллом и его супругой.

— Доброе утро! — обрадовался Кирилл.

— Здравствуйте, — скромно поздоровалась Вероника.

— Привет! — я пожал ему руку. — И вас тоже с утра пораньше на завтрак пригласили?

— Почти, — улыбнулся он и показал мне большой палец. — Кстати, классно выглядишь.

— Ага, чувствую себя твоим младшим братом.

— Лестно, — он удивился, — но непонятно.

— Вот и я удивляюсь, почему в моем шкафу, у Алены, — я показал пальцем наверх, — только твои вещи?

Кирилл рассмеялся, наверняка разбудив весь подъезд.

— Леха тоже себя моим младшим братом называет, как раз по этой причине, — сказал он. — Еще с восьмого класса. Это у меня хобби такое, по магазинам ходить и все подряд покупать. Мама не разрешает дома столько одежды держать, поэтому приходится дарить или оставлять что-то у Таши.

Стоило только помянуть, как любопытная Таша выглянула из квартиры и обвела нас взглядом.

— Что вы топчитесь на лестнице? — не поняла она. — Заходите, все уже готово.

— Пять минут, — сказал Кирилл. — Я телефон в машине…

— Мама сказала тащить силой, если решишь к машине бежать, — важно сказала Таша. — Чтобы ты сигареты не успел спрятать.

— Да не курю я, — вздохнул Кирилл. — Ника не даст соврать.

— Ничего не знаю, — Таша вышла, обошла нас и подтолкнула в сторону квартиры, отрезая путь к бегству. — Можете на балконе поговорить, если так хочется.

— Ох и вредная ты, — проворчал Кирилл, подмигивая мне.

— Я полезная, — ответила она, заталкивая нас в квартиру. — У вас пять минут, пока мы все подготовим.

Таша подождала, пока девушки сменят обувь на мягкие тапочки и, подхватив их под руки, повела в сторону кухни.

— Не завидую тому, кому это счастье достанется, — тихо сказал Кирилл. Он показал на дверь в зал, где был выход на балкон. — У нее скоро характер будет как у мамы.

Мы прошли на балкон, открывающий вид на небольшой и тихий дворик. Из соседнего подъезда как раз выходил важный мужчина в деловом костюме и с кожаным портфелем в руках. У выхода со двора, где дежурила охрана, его ждал помощник или водитель, услужливо забравший портфель.

— Глубокая рана? — спросил Кирилл, показывая на пластырь. — Отец говорил, что мастера оружия могут стальные балки резать как тонкую бумагу.

— Царапина, — я осторожно коснулся пластыря. — Не воспаляется и не болит сильно, так что все нормально.

— Мы всей семьей смотрели, — сказал он. — Папа с мамой сошлись во мнении, что ты глупость какую-то затеял. Уже думали, как тебя оттуда вывезти, даже маме Анне звонили, так что хорошо, что сам решил вернуться.

— А что, круто смотрелся?

— Круче тебя только горы, да и то, не все, — рассмеялся он. — Кстати, турнир должен скоро начаться, учитывая разницу во времени. Я все настроил, чтобы в гостиной на большом телевизоре посмотреть. Сегодня должен Трофим Давыдов выступать.

— Можно и посмотреть, — согласился я. — Кстати, как у вас с Вероникой дела?

— Папа торопит и говорит, что у Кузьмы уже наследник появился, а мы все никак… — Кирилл ловко передразнил отца, затем обернулся, проверяя, не подслушивает ли нас сестра. — Скоро в приказном порядке будет требовать внука.

— А вы? — задал я глупый вопрос.

— А мы стараемся, — он хлопнул меня по плечу и снова рассмеялся, затем стал серьезным. — Хотел спросить, ты когда собираешься великим мастером становиться?

— Ну ты с утра пораньше и вопросы задаешь, — удивился я. — Даже не знаю, как ответить. Японские мастера пишут, что это сродни откровению, которое снисходит внезапно и ты совершаешь моментальный прорыв. Геннадий Сергеевич, описывает это примерно так же. Вроде бы ты приближаешься постепенно к этой силе, чувствуешь окружающее мировое «ци», а потом, проснувшись очередным утром, или просто завершив медитацию, понимаешь, что можешь им управлять. Я веду к тому, что понятия не имею, когда прорвусь на следующий уровень. Может, через год, а может, и через два.

— Папа с Геннадием Сергеевичем уверены, что ты семью Матчиных наверх будешь выводить, — сказал он. — Станешь основателем нового рода. Только с этим проблема, так как придется ждать, пока Николай Иванович на трон сядет и власть в руки возьмет. Вроде бы до этого момента великие князья тебя наверх не пропустят. Найдут сто отговорок и нюансов, чтобы отложить этот вопрос или сделать его предметом торга. А ты точно еще не прорвался на следующий уровень?

— Кирилл, я едва чувствую мировое «ци», да и то, все больше кажется, что это мое воображение шалит. Не знаю, почему к этому все прицепились, я какой-то особой силы не наблюдаю. Насчет рода Наумовых и Матчиных, то у меня есть план. Сегодня вечером Тася приедет, мы с ней еще раз все обсудим, вопрос-то не простой. Думаю, что все пройдет хорошо и тридцать первого августа мы с Аленой поженимся. Только это пока секрет, и я никому кроме тебя не говорил.