Прошедшие тест группы допускались к завтрашнему первому экзамену. Как оказалось, данное занятие являлось ничем иным как проверкой, в ходе которой сильнейшие и показавшие себя лучше других личности допускались к экзамену, где могли претендовать на академическую стипендию. Также наставник Оливер проговорился и о том, что есть и вторая дополнительная стипендия для отличников теоретических занятий. Таким образом, каждый мог пополнить свой карман за счёт академии при достижении успехов хотя бы на одном из двух ученических фронтов.

Жаль, что большую часть информации я пропустил из-за словесной перепалки с одним из двух «халявщиков», что ради нас и палец о палец не ударили.

— Успокойся, Алекс, — пнув ногой собственную оторванную конечность, что уже успела заново отрасти и регенерировать, проговорила Ванесса, — я в порядке, а это, если хочешь, можешь домой забрать и зажарить…

— Не смешно… Однажды твои силы могут истощиться, регенерация не сработать, и что тогда? Ты должна больше уделять сил и внимания собственной защите, — видя залитое кровью тело, растрёпанные слипшиеся волосы и синие, словно небо, уставшие, измученные глаза, проговорил я.

— Тогда посмеётся кто-то другой… — Пожала плечами Бессмертная, вновь, как и с утра, повесив голову. — Как тот черножопый выродок.

После этих слов мне наконец-то стало понятно. Она до сих пор помнила, и та секундная месть не позволила девушке выплеснуть злобу, негатив, её расправу, получив от неё же в морду, я только ухудшил и без того паршивое настроение Бессмертной. Кажется, последние дни из-за меня и Хлои она всё чаще стала вспоминать то, отчего пыталась убежать. Подойдя к грязнульке, на чьём залитом кровью лице разглядел единственную скупую слезу, приобнял ту и извинился. Не знаю за что и почему, но именно «извини» единственно слово, которое пришло на ум.

— Мать мертва, отец мёртв, трупы сестрёнок обгорели настолько, что вместо тел хоронили прах, а я, являясь супербабой, супершпионкой и супербойцом, мать вашу, даже по-человечески умереть не могу… — В этих тяжёлых словах голубоглазой почувствовал такую боль, такую тоску, что сердце едва не выпрыгнуло из груди от обиды на чёртов мир. Она пыталась покончить с собой, я чувствовал это, её желание принять удар, то, как она подставляется под смертельные атаки. Ванесса как человек давно перестала искать житейские радости и сейчас как Бессмертная искала только одного — смерти.

— Сочувствую твоей утрате… — сильнее прижав ту к себе, тихо произнёс я.

— Засунь себе в задницу и проверни своё ебаное сочувствие, Алекс, — усмехнувшись и шмыгнув носом, выдала блондинка, так же обняв меня руками. — Кстати, я тут про супершпионку проболталась, и теперь мне придётся тебя убить…

— Думаю, с этим ты точно справишься, умертвить меня куда проще, чем довести тебя до слёз, — приняв слова Ванессы за очередную неуместную шутку, отозвался я.

— Сраный подлиза, хоть бы тут возразил, — положив голову мне на плечо, всё так же усмехаясь, проговорила девушка, а после, звучно втянув в себя сопли, грозно заявила: — Я эту суку вместе с пальмой, с которой тот спустился, урою, на очке прям в сортире взорву к чертям собачим!

— Не надо, думаю, ему и так хватило. — Ладошкой прошёлся по голове притихшей блондинки. После нашей весёлой встречи в поезде, где я познакомился с беззаботной Ванессой, видеть эту красотку в таком состоянии было очень и очень болезненно.

Носик голубоглазой прошёлся по моей потной рубашке, большие и выразительные глаза, взмахнув пару раз длинными ресницами, с некой жалостью поглядели на моё лицо. Губы Ванессы дрожали, чумазое, запачканное пересохшей кровью лицо выражало нерешительность, она хотела мне что-то сказать, наверняка это сильно тяготило её, ведь обычно она с ходу выдавала всё, что ей не нравится. «Думай, Ванесса, я не буду тебя отталкивать и торопить», — улыбнувшись, так же глядя в эти выразительные красивые глаза, подумал я. И спустя минуту девушка наконец-то произнесла:

— Может, переспим?

Детские шутки Ванессы про шпионов, суперсолдат и прочее как-то внезапно перешли на совершенно новый уровень, о котором я даже и не подозревал. К тому же осложнял всё этот совершенно серьёзный взгляд, вогнавший в ступор не только меня но и Финку, на целых минут десять потерявшую дар речи.

— Ну раз ты просишь, то давай тогда после работы… — Стройняшка знала, что сегодня у меня смена, кивнув и улыбнувшись, отстранилась. «Нужно принять душ и где надо подбрить», — принюхавшись к своим залитым засохшей кровью подмышкам, под взгляд ничего не понимающей Хлои проговорила Ванесса и, игнорируя тот факт, что занятия ещё не окончились, направилась на выход.

— Алекс, я не поняла, а чё это, так можно было да? — совершенно неуверенно, заикаясь, как и в первый день нашей встречи, произнесла невидимка. — Я это, если что тоже хочу…

— Всё после работы… — дождавшись команды «свободны», кинул я, отправившись так же, как и Ванесса, переодеваться. Сегодня моя смена начиналась на час раньше, вчера Агата обещала заплатить сразу за два дня. Пусть я и переживал, что бывшая злодейка меня может кинуть, но отчего-то не мог не довериться порекомендовавшей меня Ванессе, всё же это была её хорошая знакомая.

Заскочив в общагу, столкнулся с какой-то дикой, неописуемой вонью. Мои азиатские друзья, весело побухивая на кухне в компании двух таких же звонких женских голосов, готовили какую-то местную нечисть, от которой шманило не только на всю комнату, но и походу на весь этаж. Опасаясь встречи с обидевшимися на меня сёстрами Ай и Вен, вытащил из отдела сумки ошмётки уцелевшей формы, данную ткань, согласно уставу, требовалось сохранять и через общежития перенаправлять на повторную обработку и переизготовление. Как по мне, от такого стоило избавляться прямо на арене, но правила есть правила. Перекинув многострадальную одежду в пакет и сменив брюки, направился на работу, попутно при выходе из общежития скинув форму в общий контейнер.

Пробежка лёгкой трусцой, и вот я уже на работе, под пристальным взглядом всё той же Агаты переодеваюсь в доверенную мне форму. У стриженой под каре явно был какой-то фетиш на наблюдение за тем, как люди переодеваются. То ли пользуясь своим положением начальницы, то ли попросту желая подразнить меня, она уже второй раз старалась не только проконтролировать весь процесс, но даже и помочь, особенно когда дело касалось брюк и обхватывающего их по талии ремня.

Проверив мой блокиратор, одноглазая заявила, что сегодня у неё крайне скверное настроение, и поэтому принимать заказы и общаться с посетителями буду именно я. Собственно, как и отвечать за недостачу в кассе, если такое не дай бог случится.

«Хочешь денег, вот и зарабатывай», — заявила она в ответ на мой отказ. Интересно, это она меня сейчас так зарплатой за вчерашний день шантажировала, али как…

«С места в карьер», — как говорил мой папаня, ведь не успел я подняться к кассе, как там уже ожидала пара клиентов. Вчерашние любители регби, игры «настоящих мужиков», поинтересовавшись, глядел ли я за матчем одной из команд, услышав отрицательный ответ, назвали меня трудоголиком и заказали по пинте какого-то южноамериканского напитка. Агата быстро извлекла из своих запасов необходимое и, не сказав и слова, передала мне, после чего я, предложив мужикам какие-никакие закуски, продал им сухарики, валявшиеся второй день под прилавком.

— Так вот как ты это делаешь… — деловито произнесла начальница, а после спросила: — Ну и как это, чувствовать себя преступником и нарушителем закона?

— В смысле? — Чек на руки покупателям в этот раз выдал, плохого ничего не сказал. — Я ведь ничего не нарушил.

— Срок годности глядел? — На этикетке внезапно чёрным по жёлтому обрисовалась дата, прошедшая ещё месяц назад. «Твою мать!» Дёрнулся из-за прилавка и тут же был остановлен мощной металлической рукой.

— Куда собрался… Сухари срока годности не имеют, как и спиртное, у них срок реализации, так что работай малыш, давай-давай, — пальцами отгоняя меня обратно к кассе, с полным коварством в голосе заявила Агата. — Сегодня я на столиках, если не забыл.