Не добившись дружеской помощи и откровений от девчат, в лице изменившихся после «индивидуального» общения с Сиреной, решил поискать удачи с другой стороны. Клуб журналистики — комната тайн, сплетен и интриг. Просидев в нём больше трёх дней, я так и не встретил не единого участника при том, что, когда бы я не заходил, на общей доске с фото, красными линиями и записями постоянно что-то менялось. «Чертовщина какая-то…» — надеясь после обеда встретиться хоть с кем-то из местных обитателей и вместо них в очередной раз обнаружив изменения на доске, подумал я.

Странная запись, написанная тёмно-бордовым маркером, зацепилась за глаз своим необычно корявым, нечитаемым шрифтом. Телефон не мог сказать, что это за язык, точно так же, как и с десяток справочников, расположенных в клубной библиотеке. День за днём я приходил сюда, переписывая с доски себе в тетрадь все изменения в общественной жизни академии, попутно тренируя владения третьим щупом, что наотрез отказывался меня слушаться. В чужих записях и пометках я искал хулиганов, ребят со специфическими проблемами и прочим, надеясь через них попутно выйти на представителей банд и синдикатов, вербовавших глупых студентов прямо внутри академии.

Мне требовалась разрядка, событие, способное скинуть с плеч груз непрекращающихся поражений, которые я изо дня в день терпел на тренировках с наставником Оливером, так и не сумевшим найти мне соперника по уровню. После такого же общения тет-а-тет с Сиреной достопочтенный наставник, позабыв о всех принципах и моралях, на каждой тренировке дубасил меня до посинения. Словно молодой амигос хреначил по новогодней пиньяте* в надежде на то, что из неё вылетят угощения, точно так же и он добивался моего полного морального и физического истощения.

Так тянулись дни, в моём личном блокноте, заведённом на местную шпану, появилось несколько личных дел и вопросов, которые я собирался задать ребятам после того, как с меня снимут арест. Попутно всё же смог овладеть минимальной степенью контроля третьего щупа. Пусть сейчас он и являлся по большей мере статичной опорой, но прогресс был на лицо, в отличие от изучения второй способности и понимания, как работает третья.

— Приветствую, Александр… — Когда я уже собирался уходить, появилась у выхода Тана. Поверх белой блузки падали лёгли пышные кудри, хлопая своими длинными ресничками, она прошла к доске, повесила там очередную фотографию, а после, оценив задумчивым взглядом странную надпись, увеличивавшуюся изо дня в день, лёгким взмахом тряпки стёрла ту как ничего не значащую. Загадка, мучавшая меня столь долгое время, просто исчезла…

— Ты чего? — глядя на растерянного меня, спросила Тана, а после, поняв, куда я тыкаю пальцем и что пытаюсь объяснить, усмехнулась и пояснила: — Я просто проводила своё маленькое исследование. Хотела поглядеть, как изменяется цвет одного и того же маркера на протяжении разного периода времени. Потому и дописывала каждую ночь всякое, а что?

«На что я трачу свою жизнь…» — хлопнув себя по лицу, собрал блокнот, тетрадь и принадлежности, собираясь отправиться домой, как меня резко прервало «поздравляю», прилетевшее от кудряшки.

— С чем? — спросил я.

— Ну как это с чем. Ты ведь теперь наша знаменитость, первый, кого отобрали на турнир. Это круто… — Похлопав меня по плечу с улыбкой до ушей, жестом руки показала прикреплённую к центру доски фотографию моей недовольной рожицы с надписью «Поддержим будущее клуба журналистики».

— Турнир? — потеряв счёт времени, переспросил я.

— Турнир, — утвердительно ответила Тана. — Кстати, покажешь себя на нём хорошо, и с тебя непременно снимут арест, а может, даже и в команду заберут. Так что дерзай, Александр, это твой шанс… — Руки кудрявой ассистентки внезапно обняли меня, а губы невинно коснулись щеки и тихонько прошептали: — Удачи, наш чемпион…

Академический арест* — Запрет на выход с территории академии. Является одной из самых жёстких мер ограничения. За его нарушение следует отчисление, после коего гражданин в случае неподконтрольного выплеска силы наказывался по полной строгости (то есть не мог рассчитывать на помощь от государства и судейские уступки, предоставляемые молодым героям).

Пиньята* — Традиционная вещь, которую по обычаю ежегодно торжественно разбивают в мексиканских семьях во время празднования Нового года. Пиньята представляет из себя самодельную глиняную игрушку, наполненную сладостями и подарками.

Герой шести струн.

В повседневной жизни героев Нового Сеула редко случается так, что к главной битве года или даже жизни человек подходил отдохнувшим, переполненным силой и энергией. Случайности, стечения обстоятельств или попросту злодейка-судьба всегда норовят испортить привычный ход вещей, вставив свою запятую там, где той нет места быть.

Именно эту идею в наши головы с утра принялся вбивать человек по прозвищу Герой шести струн или же, как он сам попросил себя называть, Струна.

Накаченный мужчина в ковбойской шляпе и с прикрывавшим лицо платком острыми носами своих туфель высекал на полу искры, попутно рассказывая о случаях из собственной жизни.

Ковбоя послали к нам из Цитадели, главной его задачей стала замена блокираторов на руках потенциальных претендентов, коих в нашем классе оказалось аж двое. Выделявшаяся своими способностями Эли и я. Несмотря на то, что в правилах четко было прописано лишь только об одном участнике от ученической группы, в ходе каких-то странных стечений обстоятельств появилось дополнительное место, которое герой Струн и намеревался заполнить одним из нас при условии прохождения «маленького испытания».

В первую очередь оценивались показатели практических тренировок, где у меня числился высший бал. Следом учитывались теоретические знания, где малышка Электра на голову превосходила меня. По итогу мы имели ничью, но все и так знали, кто будет отправлен на турнир.

— Александр Тэн, быть может, уступите даме место, а сами попробуете себя в кое-чём новом, наставник Оливер так красочно описывал вашу боевитость, уверен, для вас не составит труда показать часть силы ещё разок. — Подобное обращение ко мне не понравилось Сирене, исходя из её соображений и взглядов, именно Эли требовалось что-то и кому-то доказывать, но моё быстрое согласие прервало нежеланную сценку.

«Очень благородно с вашей стороны», — произнёс ковбой, а мелкая, в ответ лишь в очередной раз фыркнув, раскраснелась, прикрыв отсутствующую грудь своими такими же мелкими ручонками.

Забив на неблагодарность, получил от учителя приглашение в Колизей и тут же обеспокоенно переспросил его о времени начала испытания. Фраза: «Через час после занятий», — сильно обеспокоила, тем более при воспоминании о том, как сильно меня в последние дни гонял герой Бездны.

Уповая на снисходительность героя в столь важный день, в растерянности дождался завершения лекции, а после и начала обеда, где все собравшиеся студенты как-то с излишним вниманием поглядывали на меня и мирно кушавших рядом Хлою и Ванессу. Обе девушки вели себя уж слишком спокойно после прошлого инцидента. Невидимка испытывая стыд за то, что свинтила под шумок, предпочитала замалчивать эту тему, говорить о погоде. Ну а блондинка, в её мыслях я множество раз чувствовал некое подозрение и желание поговорить со мной о чём-то важном, но только я решался сделать шаг навстречу и силком выудить информацию, та тотчас начинала злиться, требуя, чтобы я немедленно убрался из её головы.

Вслед за такими просьбами Ванесса всегда начинала думать о настоящих извращениях, попутно напевая про себя какую-то странную песню, от которой у меня аж зубы сводило. В общем, она умела прятать свои мысли и делала это при каждом удобном случае, замечая на себе мой взгляд.

— Эй, мелкий, подвинься… — внезапно послышавшийся голос здоровяка телохранителя напомнил ещё об одной загадочной персоне, о которой я благополучно стал забывать.

— Простите, Александр, а ты, Ёзеф, мог и помолчать, вдруг у людей занято… Кстати об этом, можно составить вам компанию? — Растерянный вид Марии отразился на её переливающихся от волнения волосах. Непривыкшая просить о чём-то других, пышногрудая принцесса соизволила уделить нам чуточку внимания? Даже не предполагая, что могло быть тому причиной, кивнул, Хлоя и Ванесса так же слегка растерянно согласились принять незваную гостью за нашим скромным столом.