Первым делом кошка предложила попробовать с ней «поиграть в гляделки» и попытаться прочитать её мысли. Ментально Катя являлась более уязвимой целью, чем владевшая, как и я, телекинезом Аня, объяснялось это нашей с ней врождённой особенностью и устойчивостью.

Более десяти минут мы глядели друг на друга, как заворожённые, после чего, в конце начавшая смущённо отводить взгляд в сторону Катя, пряча взмокшие ладошки под столом, тихонько спросила:

— Ну как?..

— Ты думаешь о смущении и стыде…

— Работает! — вскрикивает радостно Катя, а я за свой лёгкий троллинг получаю подзатыльник от Ани.

— Это и без телепатии понятно, — недовольно фыркнув, заявляет серьёзная сестра, а после, взяв мою руку и руку кошки, соединяет нас, требуя, чтобы я перестал валять дурака и сосредоточился.

Обстановка слегка смущала. Ощущая на себе взгляды обеих сестёр, пытаясь сконцентрироваться, закрыл глаза и попробовал вспомнить те ощущения, которые испытывал при случайном перехвате чужих мыслей.

В голове кольнуло, в ушах раздался писк, словно из-за резко подскочившего давления, а после наконец-то ощутил обрывок мысли и некий звериный страх, исходивший от Катюши.

— Матерь божья, да вы только посмотрите на это чудо: драная кошка и её бесполезная сестра. Я то думаю, почему в столь приличном заведении так резко запахло нищетой и помоями… — Выбираться из чужой головы оказалось гораздо болезненнее, чем устанавливать контакт. Лицо моё перекосило от боли, какой-то нерв, отвечавший за мимику, защемило, отчего я с перекосившейся на лице гримасой обернулся и взглянул на убогую, посмевшую оскорбить близких мне людей.

— Вы не могли бы вести себя подобающе данному месту, мисс. — «Ты ещё кто?..» — вновь без моего на то приказа всплыли чужие мысли в голове, вслед за чем белые, торчащие из-под пепельных волос ушки навострились, сквозь тонкую линию губ проступили клыки, а карие глаза полыхнули красным. Моё неосознанное действие привело Медоеда в замешательство, и та, стараясь скрыть свои мысли, напряглась. «Но разве сестра не говорила, что она неуязвима к ментальным атакам?» — принадлежавшие уже мне мысли заставили задуматься.

— А кто меня заставит? — державшая до этого руки за спиной девушка, демонстрируя проступившие длинные и острые когти, скрещивает их под грудью, отчего и без того внушительные молочные железы становятся ещё больше.

— Александр… — под пристальными взглядами соседних столиков представляюсь я и, не ожидая ответного жеста, протягиваю руку для рукопожатия. Медоед рычит, вижу, как недовольно она играет своими скулами, сверля меня злобным взглядом, но всё же, удивляя своих, как оказалось, сразу троих спутников, протягивает мне когтистую лапу, после чего с силой сдавливает.

Чувствую, как кости начинают смещаться и, используя невидимую руку, хватаясь за когти и пальцы, пытаюсь хоть как-то ослабить давление. Едва ли это даёт результат, но благо переломов удаётся избежать, и девушка в белой блузке и белой свободной юбке отпускает дрожащую от напряжения конечность, на коже которой красными полопавшимися капиллярами запечатлелись следы рукопожатия.

Медоед, покачивая головой из стороны в сторону, всё так же внимательно оглядывает меня, поднявшихся с места Катю и Аню. В её взгляде нет ничего хорошего, на лице чувствуется напряжённость, а взведённое и трансформировавшееся тело, на коем от шеи до белых чулков проступили рельефные мышцы, уже приготовилось к потасовке.

— Франческа… — вернув взгляд с моих сестёр на меня, поправив воротник рубашки, едва заметным движением головы представилась девушка, отчего сопровождавшая ту молодая свита с облегчением вздохнула. Трое ребят, приблизительно её же возраста, находились с той не для декора и наверняка приглядывали за «проблемной» во всех пониманиях особой.

— Какого года вы обучения: второго, третьего? Вы чересчур смелы и самоуверенны, но я не вижу тому веских оснований. Где ваш костюм, Александр? — Из-за спины девушки шагнули сразу двое плечистых парней, одного из которых украшала пара шрамов через всё лицо. Пытаясь задавить меня габаритами, ребята грудью решили оттолкать щупленькое тельце подальше от своей хозяйки, но возведённая мною невидимая стена, с которой те столкнулись всего в миллиметре от меня, ввела тех в некий ступор.

— Первогодка я, — принявшись сантиметр за сантиметром отодвигать двух растерянных молодых громил обратно к их хозяйке, выдал я, отчего Франческа впервые позволила себе рассмеяться. Схватив за шиворот своих красавцев и отодвинув на шаг назад, девушка разочарованно вздохнула.

— И с каким же идиотами порой приходится общаться, а ведь они якобы моя охрана… — Закатив глаза и едва заметно взмахнув перед собой острыми коготками, словно бумагу, разрезала мою невидимую стену Медоед, а после как ни в чём не бывало сделала шаг мне навстречу. Уверен, что громилы, что сёстры сейчас прибывали в одинаковом недоумении, и лишь я вместе с Франческой мог понимать, что здесь происходит. — А ты неплох… — Ладонь девушки легла на мой галстук. — Что такой смышлёный первогодка забыл в компании этих грязных…

— Я бы попросил не оскорблять моих спутниц… — Грозно перебив пепельноволосую, схватил ту за ладонь, но даже и с места сдвинуть не смог. Словно состоящая из цельного куска титана, неподвижная, жёсткая, она всё так же, невзирая на моё сопротивление, продолжала поправлять мне галстук.

— Ваших спутниц? — вновь взглянув мне за спину своими красными угрожающими глазами, произнесла Франческа. — Боже упаси, мы наверное друг друга не поняли. Разумеется, я не имела в виду двух столь прекрасных и обаятельных дам из рода Тэн, здесь до этого был кто-то другой и мы просто обознались, да, мальчики? — не стесняясь лгать прямо мне в лицо, демонстрируя звериные глаза и зубы, проговаривает Медоед, поддерживаемая этими сопровождающими ту болванами.

Пальцем подозвав одного из прислужников, пепельная вытянула из бокового кармана парня визитку, после чего медленно просунула ту мне в правый карман брюк, попутно пройдясь щекотящими нервы коготочками по внутренней ткани.

— Когда надоест якшаться с нищебродками и неудачницами, приходи ко мне, красавчик. — Пылавшие красным глаза потухли, вернув себе карий оттенок, однако во взгляде Медоеда, направленном на девушек за моей спиной, до сих пор чувствовалась угроза, что мне очень и очень не нравилось.

— А если не надоест… — Девушка была всего на полголовы ниже, однако уже одного этого было достаточно для моего высокомерного взгляда сверху вниз.

Медоеда это зацепило, пыхнув злобой, услышал раздавшийся хруст, сравнимый с треском ломающихся костей. Ноги Франчески, полыхнув огненной аурой, стали трансформироваться и увеличиваться в размерах. Уже спустя десяток секунд не я, а она глядела сверху вниз грозным и самодовольным взглядом. Когтистая лапа, прихватив меня за грудки, словно пушинку, приподняла над землёй, после чего Медоед произнесла:

— Тогда я сама за тобой приду.

Позади показалась пара героев, подозванная взволнованными официантами. Не успели те подойти, как улыбчивая Франческа, махнув нам рукой, поспешно покинула заведение, оставив после себя дырки на моей рубашке и очень неприятный осадочек.

— Вот же дура, она, кажется, подумала, что я с вами на свидании, даже представить боюсь, как у неё зад подгорит, когда та узнает, что вы мои сёстры, — видя, как поникли духом взволнованные сёстры, пытаясь пошутить, проговорил я. Но девчатам было не до шуток.

— Саша, ты ведь как-то проник в её голову? Из-за этого она обозлилась? — спросила Аня, и я кивнул. Девушки переглянулись, отчего-то их серьёзные лица мне ой как не нравились. Казалось, что сейчас меня собираются втянуть в крайне опасную и почему-то кажущуюся мне совершенно неуместной авантюру. — Братец, семейство Цивини происходит от потомков древней и опасной Сицилийской мафии, и наше начальство очень долго и безуспешно пытается попасть в их круги. Обычно эти ребята вместе с Медоедом и на пушечный выстрел к себе никого не подпускают, а тут сама Франческа берёт и делает тебе предложение стать частью её эскорта. Это шанс, братишка! — взволнованно проговорила Аня. — Я понимаю, возможно, сделала она это исключительно ради того, чтобы позлить нас, но если есть шанс, хотя бы крохотная возможность разузнать о них изнутри…