— Что? — в удивлении уставилась я на него. — Эти страшные звуки издавал амулет от комаров? Ты, вообще, в своем уме, использовать такие амулеты?

— Но ведь комаров-то не было! — невозмутимо заявил он мне. — Значит, он действовал эффективно.

— Слушай, — заинтересовалась я, — а сам-то ты как умудрялся спать при таком шуме?

— Если спать хочешь — будешь спать в любых условиях. А к храпу я в казарме привык.

— Так, — задумалась я. — Тогда давай все-таки скажем, что ты храпишь. Если ты свой амулет активируешь, папа твой точно убедится, что я с тобой в одной комнате спать не могу.

— Все бы хорошо, только амулета у меня с собой нет. Так что единственный выбор у тебя в вопросе, где спать, — это у стенки или с краю. Штерн, ты три недели спала со мной в одной комнате, если не считать тех двух ночей в общежитии, и не умерла же.

— Но не в одной же кровати!

— Считай это новым уровнем наших взаимоотношений, — нагло заявил он мне. — Или ты уже передумала со мной разводиться?

— Нет.

— Тогда поворачивайся спиной, будем тебя раздевать.

— Штаден!

— Черт возьми, Эрна, ты можешь хоть немного логически мыслить? Утром наверняка придет прислуга, значит, ты должна быть в ночной сорочке, но никак не в наглухо зашнурованном платье. Сама ты его снять не в состоянии, значит, я должен тебе помочь и сейчас, и утром. Но должен честно признаться, что раздевать получается у меня намного лучше.

Я обреченно повернулась к нему спиной, и Штаден стал распускать шнуровку, осторожно, не касаясь меня даже кончиками пальцев. Так что у меня невольно возник вопрос, неужели ему действительно настолько неприятно ко мне прикасаться? Мне казалось, что кто-кто, а он точно не должен упустить возможность потрогать молодую девушку.

— Все, — сказал он. — Я отворачиваюсь. Можешь переодеваться.

Я сняла платье и корсет и надела ночную сорочку, презентованную мне Эльзой. Она оказалась полупрозрачной и с огромным вырезом. Так что, чтобы не дразнить Штаденя, я быстро забралась в кровать, завернулась в одеяло и стала вытаскивать шпильки из прически.

— Ты все? — недовольно поинтересовался он.

— Да.

— Тогда теперь отворачиваешься ты, а я переодеваюсь.

Я повернулась к нему спиной и стала заплетать волосы в косу, а то к утру они настолько перепутаются, что я и расчесать-то их не смогу. Когда я уже практически закончила, Штаден дернул за край одеяла и сказал:

— Учти, Штерн, что половина одеяла — моя.

— Штаден, а что, у вас в поместье дефицит одеял? — возмутилась я. — Ладно, комната, но дополнительное одеяло ты же можешь попросить!

— Не могу, по той же причине, что и комнату. Легенда должна быть отыграна безукоризненно. А то малейший прокол — и придется мне заканчивать вашу академию. Давай, делись одеялом. Представь, что я — это не я, а твоя Грета, к примеру.

Я повернулась к нему, чтобы высказать, что я думаю по этому поводу, и осеклась. Штаден стоял около кровати полуголый, в одних нижних штанах. Так что я только приглушенно пискнула, отворачиваясь, и покраснела.

— Да-а, — протянул он. — первый раз на меня так девушка реагирует. Штерн, неужели я такой страшный?

— Ты голый, — выдавила я.

— У тебя что-то со зрением, — ехидно сказал он. — Я отнюдь не голый. Если хочешь, могу продемонстрировать разницу между голым мужчиной и не очень.

— Спасибо, не надо, — ответила я сердито.

— Одеялом делись тогда, а то, знаешь, холодновато так стоять.

Ну вот как так получается, что он ухитряется всегда настоять на своем? Я со вздохом подвинулась и выделила ему место под одеялом. Он влез на нагретое мной место и нагло притянул меня к себе за талию.

— Штаден, пусти немедленно! — начала я выдираться. — Это уже абсолютно лишнее!

— Не люблю, когда у меня спина мерзнет, а если тебя отпустить, то на нее одеяла уже не хватает, — зевнул он мне в ухо, не обращая внимания на мои трепыхания. — Да не дергайся ты, я же сказал, что буду относиться к тебе, как к любимому плюшевому мишке.

— Ну давай хотя бы валетом ляжем, — предложила я.

— Штерн, а ты уверена, что хочешь всю ночь нюхать мои ноги?

Я задумалась. С одной стороны, перспектива не вдохновляет, с другой — все-таки как-то безопаснее кажется. Боже мой, и зачем я в это ввязалась? Вот Грета обхохочется, когда я ей расскажу. Вот легко ей говорить «думай о разводе и радостно улыбайся». Да с этим гадом не заметишь, как такими темпами и до выполнения супружеских обязанностей дойдешь! Вот попробуй спать в таких условиях! За спиной обжигающе-горячий голый торс, теплое дыхание отдается набатом в ушах, а рука на талии — это вообще так неудобно-непривычно. Я тяжело вздохнула. Потом еще раз. И еще.

— Да не сопи ты, как барсук в норе, — недовольно бросил Штаден.

— И вовсе я не соплю, — обиделась я. — Я просто уснуть не могу.

— Хочешь сказку расскажу? — неожиданно предложил он.

— Сказку? — я сначала подумала, что ослышалась, но потом решила, что грех не узнать, какие сказки он рассказывает. — Хочу.

— В одном царстве, в одном государстве жили были король с королевой и был у них один-единственный сын. И жила там девушка, влюбленная в него до потери памяти. И хотя молодой принц очень ответственно относился к улучшению демографической ситуации в своей стране и постоянно проводил ночи в чужих постелях, в сторону этой девушки он даже не смотрел.

— У тебя даже сказки неприличные, — недовольно пробурчала я.

— Дальше рассказывать или тебе неинтересно?

— Рассказывай…

— Тогда слушай молча. Так вот, и случилось так, что в один прекрасный или не очень день королева начала тонуть. Придворные бегали по берегу и кричали, но никто не рисковал лезть в холодную воду. Никто, кроме нашей девушки. Она прыгнула в ледяную воду и спасла королеву. Восхищенные ее поступком король и королева призвали ее к себе и сказали: «Проси все, что хочешь, ни в чем не будет тебе отказа». И девушка отвечала: «Ничего мне не нужно, кроме руки прекрасного принца». Делать нечего, королевское слово дадено. И стояли они перед алтарем, и благословили Богиня их брак. Счастлива была девушка, но не долго. Ибо принц ей сказал: «Не мог я нарушить слово родителей, но я не хочу быть с тобой, и не буду, а через три года предстанем мы перед алтарем, и богиня засвидетельствует наш развод». И лежал он бревно бревном всю их брачную ночь, и девушка так и осталась девушкой. После этого он ее покинул и больше никогда к ней не возвращался. И как я уже раньше говорил, принц был очень озабочен демографической ситуацией в своей стране, а его молодая жена смотрела на это дело и тихо страдала. И вот однажды влюбился он в одну красотку, а та только своего жениха и видит. Принц к ней и так, и этак, и гулять приглашает, и подарки дарит, а она в его сторону и не смотрит. И пришла к этой девушке наша и говорит: «Покажи принцу свое благоволение, открой ему дверь своей спальни, а вместо тебя там я буду. А я потом отблагодарю, чем смогу». Подумала та, да и согласилась. Принц подмены не заметил и любил свою жену и эту ночь, и вторую и еще сколько-то там, а потом направился улучшать ситуацию с деторождением в другую провинцию. А жена его через положенное время сына родила. И когда принц обратился за разводом, ждал его сюрприз. Так что жили они долго и счастливо. Все. Спи.

— Ну и какая мораль у этой твоей сказки? — негодующе сказала я.

— А разве у сказки обязательно должна быть мораль?

— Конечно, — непреклонно заявила я.

— Ну тогда, для долгой и счастливой семейной жизни обязательно нужны дети. Такая мораль пойдет?

— Ну, наверно…

— Тогда давай прямо сейчас заложим основу для нашей будущей долгой и счастливой семейной жизни.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно поинтересовалась я.

— Как что? Детей, конечно.

— Попробуй меня хоть пальцем тронуть, — возмутилась я.

— А вот как ты думаешь, — поинтересовался Штаден, — каково мне лежать в одной кровати с молодой красивой девушкой, если ее нельзя даже пальцем тронуть?