— Ты же говорил, что блондинки тебе не нравятся? — подколола я его.

— Я нагло врал.

— А давай ты и дальше нагло врать будешь, — предложила я ему. — Честно говоря, меня никогда не интересовали мужчины общего пользования.

— А если я стану индивидуально твоего пользования? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Штаден, прекращай, — раздраженно ответила я, — это ни тебе, ни мне не нужно. Не надо было мне соглашаться вообще сюда ехать. А давай мы завтра твоему отцу скажем, что поссорились, и я уеду?

— Только если ты передумала разводиться, — заявил он.

— Слушай, ну он же меня уже видел и одобрил, значит, я вполне могу уехать, — начала я его уговаривать.

— Мне нужно, чтобы он одобрил мою материальную поддержку, и, значит, ты будешь здесь находиться столько, сколько нужно.

— Ты обещал, что не будешь ко мне приставать!

— Я?! — удивился он. — Не помню такого. И потом, разве я к тебе приставал?

— А что тогда это было?

— Чистый альтруизм с моей стороны.

— И в чем же выразился твой альтруизм? — желчно поинтересовалась я.

— Ну, ты ведь говорила, что уснуть не можешь. В этом случае время в кровати можно провести с куда большей пользой, и спаться будет потом хорошо. Так, может, приступим к операции под кодовым названием «Крепкий сон»? — с этими словами он сделал мягкое круговое движение по моему животу.

— Штаден, — забилась я в истерике, — если ты немедленно не прекратишь, я заору. И мне будет уже все равно, достигнешь ли ты взаимопонимания с отцом или нет!

— Ну, если не хочешь, могла бы сразу так и сказать, — спокойно заявил он.

Дальше я лежала уже тихо как мышка. Кто знает, чего еще от этого гада ждать. Он размеренно дышал мне в шею и больше не покушался. Постепенно я успокоилась и даже умудрилась уснуть.

А вот утром… Когда я проснулась, оказалось, что я практически лежу на Штадене, уцепившись за его шею и забросив ногу поперек баронского живота, а этот гад обнимает меня обеими руками. В испуге я резко отшатнулась, въехав коленом в солнечное сплетение мужа, а головой — в полку над кроватью. С полки на нас посыпались книги и упала деревянная модель корабля.

— Да, — простонал Штаден, согнувшись пополам, — ночевать с тобой в одной кровати крайне вредно для здоровья, — подумал и добавил. — Во всех смыслах этого слова. Вот скажи, Штерн, зачем ты мою модельку разломала? Я ее старался, склеивал в десятилетнем возрасте. У меня это, можно сказать, единственная память о детстве осталась.

— Я случайно, — выдавила я, ощупывая голову. Шишка точно будет.

— Случайно она, — проворчал Штаден. — А залезла на меня тоже, скажешь, случайно?

— А что, по-твоему, я это специально сделала?! — ощетинилась я.

— По-моему, ты меня постоянно провоцируешь, — нагло заявил он.

— Я?! Это ты ко мне постоянно пристаешь! И вообще, зачем ты на мне женился, можешь объяснить?

— Штерн, ты забыла? Я же потерял свою голову от страсти к тебе, — саркастически заявил Штаден. — Давай, посмотрю твою. Вдруг, там еще что-то после удара осталось?

Я недовольно фыркнула, но наклонилась к нему. Он ощупал мою пострадавшую головушку и начал лечить, боль постепенно уходила, и я начала понимать, что сижу в не очень одетом виде перед полуголым парнем, и потянула на себя одеяло.

— Да брось, Штерн, — насмешливо сказал Штаден. — Я все равно уже все видел. Тем более, что мне тебя еще и одевать придется.

— А у вас здесь горничные не водятся? — поинтересовалась я, подтягивая одеяло под подбородок.

— Водятся, но только по уборке. Да не переживай ты, моих талантов вполне хватит, чтобы все правильно затянуть. Так что давай по-быстренькому тебя оденем, а то нам еще порепетировать поцелуи надо.

— Ка-какие по-поцелуи?! — я даже заикаться начала. — Штаден, ты вообще с ума сошел?!

— Штерн, пару раз всего, ничего с тобой не случится, — нахально ответил он. — К тому же, тебе не помешает научиться целоваться, а то мне в прошлый раз совершенно не понравилось.

— Какой еще прошлый раз? Когда это мы с тобой целовались? — возмутилась я.

— А когда ты у меня в комнате первый раз ночевала, — заявил он мне.

— Значит так, Штаден, — мрачно сказала я. — Целоваться мы с тобой не будем. Пусть тот раз так и останется единственным, тем более, что мне тоже абсолютно не понравилось. Хватит того, что я с тобой в одной постели ночь провела.

После завтрака, за которым велись беседы на различные отвлеченные темы, мой «муж» со «свекром» направились в кабинет, а мне было предложено развлекать себя самостоятельно — пойти в библиотеку или в сад около дома. Библиотеками за прошедшую неделю я была сыта по горло, так что я выбрала сад, где и провела время в мрачных раздумьях до прихода Штадена. Ну не нужно мне было сюда ехать! Никуда бы этот гад не делся, все равно дал бы мне развод как миленький — ему же тоже этот брак абсолютно не нужен.

— Штерн, ты носишься по таким диким траекториям, — недовольно сказал подошедший Штаден. — Только направишься на твой перехват, а ты уже изменила направление.

— Как успехи? — поинтересовалась я в надежде, что он скажет быстро собираться и уезжать.

— Ну с одной стороны, неплохо, — протянул «муж», — отец восстановил мое содержание и выдал ключи от дома в Гаэрре. А вот другая сторона тебе не понравится точно. Поскольку он потребовал, чтобы мы жили в этом самом доме и приезжали к нему на все выходные. Теперь тебе полагается радостно взвизгнуть, подпрыгнуть и броситься мне на шею, поскольку отец смотрит на нас из окна.

— Я визжать не умею, — сказала я, пятясь от Штадена. — И на шее висеть тоже. И жить с тобой в одном доме не буду. И приезжать сюда на выходные тем более. Нужно было тебе какую-нибудь из своих девиц под мороком сюда везти.

— Штерн, — зло сказал он, — мы же с тобой перед завтраком все обговорили. Так что быстро сделала счастливое лицо, подошла и обняла меня за шею. Целовать я, так уж и быть, буду сам.

Я собралась с духом и пошла к нему, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки.

— Штерн, счастливое — это не тогда, когда у тебя болят все тридцать два зуба, — язвительно сказал он. — Ты же идешь к любимому мужу, а не на казнь. Вот, уже лучше. Я же говорил порепетировать было нужно, а ты — «Один раз и так получится». Руки мне на шею. Нет, душить не нужно. Можешь запустить их в волосы — так естественней. А теперь расслабься, ты же все равно целоваться не умеешь.

С этими словами он прижал меня к себе, наклонился и начал целовать. Этот поцелуй никак не походил на тот, в день бала. Он был нежный и какой-то очень глубокий, что ли. От него начинала кружиться голова и подгибаться ноги. Все мысли разлетелись, как стайка вспугнутых воробьев, и неожиданно в мою опустевшую голову забрела мысль, что целоваться со Штаденом не так уж и страшно. Я вздрогнула и стала выдираться.

— Ну, а теперь что случилось? — недовольно спросил он.

— Хватит, мне кажется, — чуть дрожащим голосом сказала я.

— Как это хватит? — возмутился он. — Мы же только начали. Для влюбленных это слишком короткий поцелуй.

— Я тебе уже предлагала — вези сюда любую свою девицу под мороком, и целуйтесь вы с ней сколько влезет! — огрызнулась я.

— Ты уверена, что отец не заметит, если я каждый раз буду новую жену привозить? Нет уж, дорогая, придется тебе немного помучиться.

— А ты одну и ту же вози! — внесла я предложение.

— Так я и собираюсь одну и ту же возить. Тебя. Согласись, что при наличии живой жены, странно было бы возить в этом качестве любовниц. И вообще, с твоей стороны даже как-то неприлично толкать меня на адюльтеры.

— Можно подумать, тебя кто-то толкает!

— Конечно! Вот вела бы себя как нормальная жена, так у меня и необходимости бы не было налево ходить, — с противной усмешкой заявил он.

— Ой как интересно! А в прошлом семестре тебя кто заставлял? — пошла я в наступление.

— А в прошлом семестре я разве кому-то изменял? — недоуменно сказал он. — Я находился в активном поиске той единственной, что превратит мою жизнь в праздник. Ты с этим успешно справляешься. И, кстати, согласись, что поцелуй в этот раз был намного лучше.