Да, логика у подруги, не нравится — значит, на любую гадость способен, нравится — значит, образец мужчины. Торс, видите ли у него! А торс у Штадена, если уж на то пошло, ничуть не хуже. Да, честно говоря, Дитер ему вообще по всем статьям проигрывает! Меня даже обида за мужа взяла. Интересно, как он там отцу объясняет мое отсутствие?

По всей видимости, Штадену неплохо получилось изображать тоску по любимой жене, так что он приехал уже вечером в субботу, в очень недовольном состоянии. Хорошо, что я перед этим успела поговорить с Веделем и уговорить его уйти, а то они точно бы сцепились.

Стоя перед входом в мою комнату, «муж» мрачно окинул взглядом комнату за моим плечом и, убедившись, что там никого нет, несколько успокоился.

— Может, чаем напоишь, жена? — поинтересовался он.

— Рада бы, только к чаю у нас ничего нет, — не сдвигаясь с места, ответила я.

— Разве? — удивился он. — Я лично даже отсюда вижу коробку конфет и пирожные в вазе.

— Ну ты же не будешь есть то, что принес мне Ведель?

— Почему не буду? Рассмотрим это как захват продовольственных складов противника, — заявил он, впихивая меня в комнату и закрывая за нами дверь.

— Ну если так посмотреть, тогда получается, что это я твой противник, так как это теперь, в некотором роде, мои продовольственные склады, — попыталась я его урезонить.

— Хорошо, будем считать, что это ты захватила продовольственные склады Веделя, — покладисто согласился Штаден. — Но это не помешает нам их уничтожить вместе. Мы же, в каком-то смысле, союзники.

— А поскольку мы союзники, — продолжил он, попивая чай и заедая его продовольственными запасами Веделя, — то у меня к тебе серьезный разговор будет. Эльза видела вас со Дитером в театре и закатила мне скандал. Она считает, что такое твое поведение бросает тень на репутацию нашей семьи.

— Так она же, насколько я понимаю, в курсе того, что из себя представляет наш брак, — несколько удивилась я.

— Неправильно понимаешь. Родственников я посвящать в тонкости наших взаимоотношений не стал. Так что Эльза уверена в той версии, которую ты рассказывала Фогель. О том, что я потерял от страсти голову.

— Зато тебе легче будет развод объяснить. Скажешь, что я тебе изменила, к примеру, — предложила я.

— А что, уже вопрос так стоит? — удивился он. — Если ты мне, к примеру, изменишь, то мои родственники скорее поверят в то, что я убью тебя и твоего любовника, чем в то, что мы спокойно разведемся.

Я нервно сглотнула. Может, Грета не так уж и неправа в своих предположениях, и это он мне сейчас угрожает?

— Так вот, — как ни в чем не бывало продолжил Штаден, — отцу и сестре я объяснил, что мы с тобой поругались из-за моей измены. Ты была на меня очень зла, поэтому и приняла предложение пойти в театр. Но впредь я бы попросил тебя такого не делать. Тем более с Веделем. Он все-таки мой друг, и мне не хотелось бы его убивать из-за такой ерунды.

Да, ерундой меня еще никто не называл! Я расстроенно комкала в руках салфетку, не глядя на «мужа», а затем с тяжелым вздохом сказала:

— Это не замужество, это тюрьма какая-то. Получается, это мне сейчас вообще никуда ходить нельзя.

— Ну если тебе так жизненно необходимо посещать театры, — недовольно сказал Штаден, — можешь ходить со мной. Но не чаще раза в неделю.

— Я уж как-нибудь обойдусь без таких жертв с твоей стороны, — обиделась я.

— Да какие жертвы? — удивился он. — У Эльзы все равно на этот сезон ложа в опере арендована, она приглашала.

— Так она же считает, что я порчу вам репутацию.

— Мы с ней этот вопрос выяснили, можешь не волноваться.

— Знаешь, Штаден, — задумчиво сказала я, — мне кажется, сейчас очень удачный момент сказать твоим родным, что мы поругались. Тогда и притворяться мне не надо будет, да и тебе тоже.

— Мне казалось, Штерн, что мы с тобой договорились, — недовольно ответил он. — Неужели тебе так сложно несколько раз съездить к моему отцу?

— Если бы только съездить! Ты же меня не предупредил, что мне придется спать с тобой в одной кровати, да еще и целоваться! — я даже подпрыгнула от возмущения. — Да и речь сейчас идет уже отнюдь не про несколько раз! Твой отец же хочет, чтобы мы к нему каждую неделю ездили!

— Штерн, он идет. Руки на шею. Быстро, — внезапно сказал «муж» и, когда я обняла его за шею, начал меня целовать. И у меня даже мысли не возникло о ненормальности происходящего. В самом деле, ну откуда здесь мог взяться его отец? Поцелуй длился и длился, унося меня куда-то в заоблачные вершины, а вот когда Штаден меня отпустил, я увидела стоящую с приоткрытым ртом Грету, рядом с ней был и Марк, смотрел он на нас с явным осуждением.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — нарушил неловкое молчание Штаден. — Рад был вас всех повидать.

— И что это такое было? — поинтересовалась Грета после его ухода.

— Похоже, что у меня выработался условный рефлекс, — мрачно ответила я. — Всегда мечтала оказаться в роли подопытной собачки.

Поглядев на недоуменное лицо подруги, я не выдержала и все рассказала.

— «Руки на шею. Быстро», — хохотал Марк. — А что, мне нравится! Грета, может, нам это тоже на вооружение взять?

— Ну она же не отказывается с тобой целоваться, — недовольно сказала я. — Марк, умоляю, никому больше не рассказывай! Как-то я выгляжу в этой ситуации по-дурацки.

— Я бы так не сказала. Выглядели вы оба вполне увлеченными друг другом, — заметила Грета. — Он тебя так нежно обнимал, а ты так самозабвенно с ним целовалась.

— Я не виновата, что когда он меня целует, у меня полностью голова отключается, — огрызнулась я.

— Знаешь, Эрна, — задумчиво сказал Марк, — похоже, Штадену не нравится ситуация, когда его жена является чуть ли не единственной девушкой, с которой он в нашей академии не спал, и он постарается ее изменить.

— Ик, — только и смогла я выдавить на такое предположение.

— Марк, не пугай Эрну, — успокаивающе сказала Грета. — Ты же понимаешь, что если это произойдет, то ни о каком разводе уже и речи идти не может, а Штаден в этом не заинтересован.

— А ты знаешь, в чем он заинтересован? — усмехнулся Марк. — Я лично, нет. Просто в такой ситуации Эрна и противопоставить-то ему ничего не сможет, если он всерьез за нее возьмется. Вон как она уже на его поцелуи реагирует, и это при том, что влюблена в другого.

— Я буду постоянно держать защитную сферу, — вдруг меня озарило. — Тогда он в любом случае дальше поцелуев не зайдет.

Так что весь этот вечер мы провели, конструируя защитный амулет для меня. Получалось, что если мы подсоединим к нему накопитель, то на выходные должно хватить точно. Тем более, что особо изощренной защиты и не требовалось. Ведь не убивать же меня будет Штаден, в самом деле?

На следующий день на лекции по истории магии мой «муж» как ни в чем не бывало совершенно нахально опять пристроился рядом со мной.

— Штаден, — твердо сказала я ему, — я согласна терпеть тебя иногда по выходным, но не более. Ты, сидящий рядом, меня совершенно из равновесия выводишь. Давай, пересаживайся. Аудитория большая, места в ней много.

— Понимаешь, Штерн, — доверительно сообщил он мне, — эта Ингрид, которой ты так непредусмотрительно сообщила о нашем намечающемся разводе, меня буквально терроризирует в последнее время, настолько ей хочется занять освобождающееся тобой место. Так что просьба к тебе — покажи ей, что у нас все идеально, а то я уже не знаю, куда от нее бежать.

— Целоваться не буду, не надейся, — мрачно сказала я, понимая, что никуда он не денется и мне придется его терпеть рядом всю пару.

— Да я и не настаиваю, — заявил он, по-хозяйски приобнимая меня за талию, за что тут же получил по рукам.

— Значит так, Штаден. Если будешь распускать руки, то я лично пойду к Ингрид и скажу, что ты считаешь дни до нашего возможного развода, с тем чтобы на ней жениться, — предупредила я его.

— Штерн, это шантаж! — возмутился он, но руку убрал.