— Это точно, — я с отвращением посмотрела на Штадена. Он захохотал.

— Я так понимаю, Кэрст, — протянул лорд Стоун, — что это очередная твоя девушка.

— Не совсем, — улыбнулся Штаден. — Эрна — моя жена.

— И что же ты успел такого сделать, что она так остро на тебя реагирует?

— Она считает, что я чересчур вмешиваюсь в ее личную жизнь.

— Извините, конечно, — недовольно сказала я, — но, может мы прекратим обсуждать наши со Штаденом взаимоотношения. Вы обещали начать меня учить, если я нанесу урон вашему ученику. Вы же не будете отрицать, что я это сделала.

— Видите ли, леди Штаден, — задумчиво ответил он мне, — ваша техника фехтования настолько убогая, что вам лучше сначала подучиться у кого-нибудь, хотя бы у своего мужа. Я так понимаю, что он возражать не будет. А потом я вас беру, договорились, если вы, конечно, не передумаете.

— Что-то мне подсказывает, — прошептал Штаден мне на ухо, — что ты передумаешь.

— Знаешь, Штаден, — вскипела я, — единственное, что меня радует в сложившейся ситуации, это то как ты летел от меня через весь зал. Это воспоминание будет греть мою душу в самые холодные зимние ночи.

— Знаешь, Штерн, воспоминания — это не то, что должно греть молодую красивую девушку в холодные зимние ночи.

Развлекать местную публику совершенно не входило в мои намерения, поэтому я повернулась, подхватив Грету под руку, и пошла к выходу.

— Ну что ж, подведем итоги, — начала говорить подруга по дороге в академию. — Штадена тебе удалось подловить, но второй раз он на это уже не поймается. Думаю, что в следующий раз, если он будет, уж элементарный щит он наложит. Несерьезно он к тебе как-то отнесся сегодня.

— Но ты хотя бы убедилась, что он не горит желанием стать вдовцом, — сказала я.

— Не факт. Может, там просто свидетелей много было. — обнадежила меня подруга. — Да, жаль, что Ведель ему проиграл.

— А тебе так хотелось посмотреть на полет Веделя? — подколола я ее.

— Ну согласись, что он довольно красив, а уж как двигается…, — невозмутимо сказала Грета.

— Хочешь сказать, летел бы он намного эстетичнее Штадена?

Мы переглянулись и захохотали.

День не задался с самого начала. Мы с Гретой проспали, поэтому на занятия отправились без завтрака. И хотя на практикуме по алхимии пахло отнюдь не ресторанными кушаньями, но горящая спиртовка с побулькивающей над ней колбой все равно наводила меня на мысль исключительно о еде. Подруга рядом со мной тоже позевывала и побуркивала желудком. Потом принесло Фогель с едким раствором, который использовался для мытья стеклянной посуды, емкость с которым она благополучно разбила прямо около нас. Просто чудо какое-то, что этот раствор ни на кого не попал, хотя у меня и создалось впечатление, что Фогель хотела получить прямо противоположный результат.

— Лиза, держи свои кривые ручки подальше от меня! — заорала на нее Грета. — Скажи на милость, куда тебя понесло с этой дрянью?

Так как в это время подруга активно размахивала руками, то задела сосуд с эфиром, который покатился по столу, и из него вылетела пробка. Я еле успела поймать его буквально на краю, но эфира вылилось довольно много. Ой, сейчас как надышимся, так до конца дня голова кружиться будет.

— Технику безопасности нарушаете? — подошла инора Схимли.

— Ой, я хотела пробирочку помыть, — зачастила Фогель, — а у той раковины уже очередь образовалась. Вот я растворчика себе отлила и пошла к другой. А сосудик такой скользкий.

Алхимичка недовольно поморщилась — уменьшительно-ласкательные суффиксы она не любила, а тех, кто их использовал, — тем более.

— Инорита Фогель, — процедила она, взмахом руки убирая последствия студенческой оплошности, — будьте аккуратнее в следующий раз.

— В следующий раз она на нас банку соляной кислоты вывернет, — пробурчала Грета, когда все разошлись, — я уверена, что она специально это сделала. Из-за Олафа.

— Грета, я хочу его вернуть, — тоскливо сказала я. — Что мне делать? Он со мой не только не разговаривает, но даже и не смотрит.

— Не знаю даже, Эрна, — ответила подруга. — Я вообще была уверена, что вы помиритесь, а он вдруг взял и к Фогель перекинулся. Может, попробуешь его ревность вызвать?

— Он же к Штадену не ревнует, — вздохнула я.

— Так ты же ему сама сказала, что со Штаденом у вас ничего нет, к тому же ты так шарахаешься от «мужа», что ревновать к нему бессмысленно. А вот если бы ты поулыбалась кому-нибудь, да походила под ручку, может, и отреагировал бы.

— Так получается, я только Штадену поулыбаться и могу, — мрачно ответила я. — Остальные его настолько боятся, что ко мне даже и не подойдут, А Ведель после вчерашнего тоже вряд ли появится.

— Ну, поулыбайся Штадену, — неуверенно предложила подруга.

— Честно говоря, Грета, — ответила я, — меня эта идея совершенно не нравится. Штаден в таком случае точно меня поймет так, как посчитает нужным. Мне кажется, ему только повод дай, как наш брак из фиктивного станет вполне себе настоящим, а меня это совершенно не привлекает.

— Ты же говорила, что он к тебе не пристает?

— Не пристает, — согласилась я. — Но намекает.

— Ну тогда ты тоже понамекай, а как до дела дойдет, скажешь, что он тебя неправильно понял, — посоветовала Грета. — Вот у нас как раз сейчас будет лекция общая. Руку на плечо ненавязчиво кладешь, глазками хлопаешь.

— Да в это даже Штаден не поверит, не то что Олаф!

— Но попробовать-то можешь, — не унималась подруга.

Я прикидывала и так и этак, и все равно выходило, что идея Греты для меня не очень осуществима. Притворяться у меня всегда получалось достаточно плохо, думаю, если бы штаденовский отец наблюдал наш первый поцелуй вблизи, у него появилось бы множество вопросов, крайне неприятных для моего «мужа». Поверить в то, что я в него безумно влюблена, мог только слепой индивидуум с нарушением слуха, а Олаф таковым никак не являлся.

Перед началом лекции Штаден ко мне подошел сам.

— С тебя должок, не забыла? — насмешливо поинтересовался он.

— Это ты про что?

— Ну, я же вчера выиграл, — протянул он, — значит, с тебя поцелуй.

— Честно говоря, — вмешалась Грета, — кто выиграл, это довольно спорный вопрос.

Я согласно кивнула, отходя от Штадена на всякий случай. А то кто его знает, как он будет требовать свой выигрыш.

— Почему же? Признаю, что Эрна меня смогла удивить, но поединок однозначно за мной. Так что, дорогая, проиграла пари — плати, — сказал он, хватая меня за руку.

Ну мне не жалко, я повернулась и послала ему воздушный поцелуй свободной рукой.

— Все, мы в расчете, — заявила я.

— Нет, дорогая, — с насмешкой сказал он. — Мы договаривались, что ты меня именно целуешь, так что воздушный поцелуй никак не подходит.

За его спиной я увидела Олафа, он о чем-то оживленно говорил Фогель, заметив меня со Штаденом, раздраженно передернулся и обошел нас. Проводив его взглядом, я повернулась к «мужу».

— Никак не подходит, говоришь, — воинственно сказала я, вырвала руку из его захвата, обняла его за шею, как он меня учил в своем родовом поместье, и пылко поцеловала. — Все, теперь мы точно в расчете.

— Должен тебе сказать, дорогая, — тихо проговорил Штаден, — что твоя экспрессия пропала зря. Он на тебя даже не смотрел.

— Ничего, — хмуро ответила я. — Ему непременно расскажут.

— Ладно, Штерн, — усмехнулся он. — Будем считать вчерашнее боевой ничьей. Ты меня поцеловала, я не лезу в твою жизнь неделю. Можешь встречаться хоть с Олафом, хоть с Дитером.

Я возмущенно на него посмотрела и пошла к нашему с Гретой обычному месту. Хорошо, что Штаден в этот раз сел от меня подальше и не нервировал своими вопросами. Но вот Олаф с Фогель сидели буквально рядом. Мне достаточно было скосить немного влево глаза, чтобы увидеть эту парочку.

— И вот как это называется? — тихо пробурчала я Грете. — Ко мне он целый год подойти боялся, только смотрел, а с ней у него сладилось все практически моментально.