— О любви речи вообще не шло, — грустно сообщила я. — Он сказал, что я его просто устраиваю в качестве жены. Выше вероятность рождения детей с даром и вообще…

— Значит, ты ему отказала, и поэтому он такой злой, — заключила подруга.

— Ну да.

— Может, для тебя действительно было бы лучше согласиться?

— Ты думаешь, что я смогла бы терпеть то, что муж будет постоянно ходить налево, а число посещений им супружеской спальни будет равно числу наших детей?

— Это ты преувеличиваешь, — неуверенно сказала Грета.

— Скорее, преуменьшаю, — не согласилась я.

— Ты имеешь в виду, что дети будут рождаться чаще, чем Штаден будет заходить в спальню? — не удержалась от шпильки она.

Я хотела на нее обидеться, потом посмотрела на гретино хитрющее выражение лица и, не выдержав, рассмеялась.

— А как ты здесь провела выходные? В одиночестве и печали? — поинтересовалась я.

— Ну не совсем в одиночестве — Марк приехал, — радостно ответила подруга. — И, кстати, Дитер приходил. Нашел он кольцо.

— Неужели его никто не подобрал? — поразилась я.

— Да нет, в кармане. Говорит, что пакет искал, а оно почему-то так лежало. Отнес он его в сыск, может, и найдут того, кто это устроил.

— Хорошо бы. А то не знаешь, откуда пакости ждать. Меня, кстати, Штаден научил сигналки ставить.

— Есть все-таки и от него польза, — заключила Грета. — Да, Фогель приходила благодарить. Она действительно совсем ничего не помнит. Вот не повезло.

— Почему? — удивилась я.

— Ну как? В кои-то веки девушку на руках носили, а у нее даже намека на это в памяти не осталось.

— Ну, не совсем на руках… Вот лично мне не хотелось бы вспоминать, если бы меня вот так, как тушку барашка, таскали бы.

— Тебя Ведель, думаю, по-другому бы нес. Он, кстати, даже в лице переменился, когда я ему сказала, что вы со Штаденом как вчера ушли, так и не появлялись больше. Как-то он чересчур остро на этот раз отреагировал. Я чего-то не знаю?

— Он меня поцеловал, — покаянно ответила я.

— Когда это он успел? — удивилась Грета.

— После того, как Фогель отнес.

— Ну и как тебе?

— Грета! — возмутилась я.

— Что, Грета? Мне же интересно. Вот про Штадена же ты сказала, что он хорошо целуется. А Ведель?

— Мне не понравилось, — передернулась я. — И давай об этом говорить не будем. Не дай бог еще Кэрст узнает, тогда обычной дуэлью не обойдется.

Чувствовала я себя преотвратно. Внутри поселилось какое-то чувство глубокой неудовлетворенности, я постоянно вспоминала последний поцелуй со Штаденом и краснела. Если бы только он меня любил! Но к чему желать невозможного?

На следующий день меня прямо с занятия вызвали на допрос. Он проходил в кабинете леди Кларк и в ее присутствии. Офицер, проводивший беседу, был этим крайне недоволен, постоянно на нее косился и хмурился.

— У вас есть предположения, кто мог нанести приворотное заклинание? — начал он с вопроса.

— Так ведь маг-менталист говорил, что по остаткам заклинания можно найти автора? — удивилась я. — Кольцо ведь нашли?

— Странная история с этим кольцом, — поморщился сыскарь, доставая его из кармана. — Можете его опознать?

— Да, — кивнула я головой, — это оно.

— А на магическом плане? Вы помните, как выглядел след от заклинания?

— Я не уверена, но, по-моему, так же.

— Но полностью не уверены?

— Нет.

— Вы присутствовали при том, как курсант Ведель искал кольцо? Как это происходило?

— Да, он все доставал из карманов и выкладывал на стол.

— Как вы думаете, мог ли он при этом не заметить в кармане кольцо?

— Не знаю, — растерялась я. — Но ведь не заметил же.

— Мы предполагаем, что кольцо было подброшено курсанту Веделю уже потом, — пояснил офицер. — Только вот зачем это было делать? Заклинание нанесено было нестандартное, неизвестной школы, по нему автора найти не представляется возможным. Скорее всего, это одно из тех заклинаний, которые передаются внутри семьи. Ваша подруга, она из магической семьи?

— Грета? — я пораженно посмотрела на него. — Вы считаете, что она могла это сделать?

— Но кто-то должен же был изъять кольцо и затем его подкинуть. Вас там было всего трое.

— Простите, но я скорее поверю, что это Ведель, хотя он и дал слово чести, что непричастен. Кроме того, он действительно мог и не заметить в кармане такой мелкий предмет.

— Вы так уверены в своей подруге? — насмешливо поинтересовался офицер.

— Как в себе, — твердо ответила я. — И потом, для всего должна быть причина. Что должно было толкнуть ее на такой отвратительный поступок, по-вашему?

— Например, любовь к вашему мужу, — любезно пояснили мне.

— Ей Дитер больше нравился, — не согласилась я. — К тому же у Греты жених есть.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, есть ли маги в семье вашей подруги.

— Насколько я знаю, нет. А что, у курсанта Веделя семья немагическая, раз вы пытаетесь во всем обвинить Грету?

— Магическая, — поморщился офицер, — но там никаких сюрпризов не может быть, все получали классическое образование, никто не был замечен в использовании нестандартных заклинаний. При поступлении в Военную академию семьи курсантов очень тщательно проверяются во избежание подобных неприятностей.

Он недовольно поджал губы и пристально на меня посмотрел.

— Странная ситуация, когда кольцо дарится жене друга, не находите?

— Я и не хотела брать, — покраснев, ответила я. — Но Дитер его на стол положил, сказав, что у них положено за артефакты отдариваться.

— И оно так лежало несколько дней, и ни вы, ни ваша подруга не брали его в руки?

— Да.

— А почему? Обычно женщины очень любят примерять украшения.

— Я уже говорила, что отказывалась брать кольцо. Поэтому я его даже в руки брать не хотела, не то чтобы примерять.

— У нас есть информация о том, что вы и курсант Ведель состоите в любовной связи.

— Это неправда! — возмутилась я до глубины души. — Это все Фогель выдумывает. Она ревнует меня к нашему одногруппнику и рассказывает всякие гадости.

— А у нее есть основания для ревности? — уточнил офицер.

— Ну, Олаф утверждает, что любит меня, — вынужденно признала я.

— Послушайте, майор, — вмешалась леди Кларк. — какое отношение имеет личная жизнь нашей студентки к происшедшему?

— Видите ли, леди, из-за того, что личная жизнь вашей студентки непосредственно связана с двумя нашими курсантами, одними из сильнейших, между прочим, мне и приходится в ней разбираться. Если бы приворот удался, и курсант Ведель воспользовался бы результатом, то, скорее всего, курсант Штаден убил бы на дуэли курсанта Веделя, и мы лишились бы сразу двух сильных магов, так как убийство на дуэли у нас карается крайне строго.

— Тогда это скорее работа чужой разведки, — недовольно сказала наша куратор. — Уж для них не составило бы труда найти специалиста, который проник в общежитие, а потом, когда понял, что план не удался, выкрал кольцо так, что ваш курсант этого и не заметил. В конце концов, нельзя отбрасывать и вероятность того, что это сделал именно ваш учащийся. Так что не надо обвинять наших студенток непонятно в чем.

— Девушки часто действуют импульсивно, не сознавая возможных последствий, — возразил ей сыскарь. — А мы не можем останавливаться на одной гипотезе, отвергая остальные. Мы должны расследовать все.

— Но судя по нашей беседе, основной обвиняемой у вас является Грета, — возмутилась я.

— Вовсе нет, — он удивленно на меня посмотрел. — Просто ее легче проверить. По предварительным данным в ее семье действительно не было магов. Но вдруг? Тогда она могла бы, к примеру, проговориться вам о том, что владеет нестандартными заклинаниями. Именно это я бы и хотел выяснить, чтобы не тратить больше времени на бесполезные расследования в этом направлении.

— Но тогда вы должны были и меня проверить, — внезапно пришло мне в голову.

— Ваша бабушка была магичкой, но передать вам ничего не могла, так как умерла задолго до вашего рождения и никаких записей не оставила. Владение ментальной магией вы не показывали. Хотя, если учесть ваше стремление к учебе, могли что-нибудь найти по этому вопросу в библиотеке.