— Не дайте им взять нас на абордаж! — рявкнул Винсент, твердо выступая вперед, как полководец перед решающей битвой, — Каждый крюк отцепляйте и бросайте в воду, пусть летят следом за ними! Не медлить, не думать, не бояться! Действовать решительно и безжалостно! Ясно?!

— Есть, капитан, — виконт ухмыльнулся и, словно дразнясь, легко прошелся вдоль борта, — Пусть попробуют попасть в меня, сильно расстроятся.

Людовик тем временем, опустившись для устойчивости на колени, старательно пересчитывал сгрудившихся возле борта пиратов. По всему выходило, что больше их раза в два, если не в два с половиной, и молодой человек, неожиданно вспомнив о привитых ему любимым и заботливым дядюшкой замашках изувера, старательно прикидывал, как бы проредить команду фрегата, сделав ее не такой устрашающей.

Влад, лежащий на палубе, грустно размышлял о собственном бессмертии, отнюдь не гарантирующем ему неуязвимости, а заодно просчитывал, как бы ему более незаметно и не мешая другим, добраться до мачты, где пряталась Татьяна, чтобы спрятаться вместе с ней.

Татьяна за мачтой, между тем, ощущала себя отнюдь не уютно, да и безопасности особой не чувствовала. Мысль о том, что пираты могу взять их на абордаж, что они могут быть захвачены в плен, а Чарли — их замечательный, добрый друг Чарли! — даже не вспомнит их, да и, чего доброго, велит вздернуть на рее, повергала девушку в отчаяние. Хотелось, чтобы все это кончилось, хотелось сдаться, добровольно отдать все ценности и мирно продолжить путь… Однако, друзья ее, а особенно дядя, принявший на себя командование защитой судна, явно придерживались другого мнения.

Андре, белый, как мел, изо всех сил цеплялся за штурвал, упрямо глядя куда-то вперед, как будто надеясь еще оторваться от неприятеля.

Ричард, хмурясь, сжимал кулаки и кусал губы, скользя взглядом по пиратским фигурам и лицам, как будто разыскивая среди них знакомое.

— Эй, на бриге! — капитан пиратов, неугомонный и безбашенный Чарли Бешенный, держась одной рукой за поручень, поднес другую ко рту, окликая команду обреченного судна, — Сдавайтесь! Или море сегодня похоронит вас!

— Это мы еще посмотрим! — задиристо отозвался виконт и, ухмыляясь, издевательски козырнул, — Кстати, рад встрече, Чарли!

Винсент, всецело не одобряющий разговоров с врагом, нахмурился.

— Хватит болтать, Роман, следи, чтобы они не попытались взять нас на…

— Ого! — юноша, совершенно не слушающий командующего защитой, вцепился в борт, — Ну и волны, ну и буря! Эй, нас несет на них! Какой ужас, они же утонут! — в последних словах его явственно прозвучали издевательские нотки.

— Стреляй! — громыхнул на палубе фрегата приказ.

Людовик, внимательно следящий за атакующими, внезапно вскочил на ноги, потрясенно вглядываясь в кого-то, в человека, сделавшего шаг вперед и вскинувшего револьвер.

— Не может быть… — сорвалось с его губ.

Грянул выстрел. Молодой маг, вскрикнув, дернулся и схватился за руку чуть ниже плеча. Рубашка под его пальцами окрасилась алым.

— Луи! — Татьяна, услышавшая вскрик, увидевшая кровь на рукаве рубашки молодого человека, забывая об опасности, выскочила из-за мачты, бросаясь к нему. Роман, от которого вскрик брата тоже не остался тайной, резко обернулся.

— Дьявол, Луи! — возглас этот прозвучал как яростный рык. Нападений на родственников виконт не любил, и сейчас, заслоняя раненного брата собой, непрестанно оглядываясь на пиратов, кипел праведным негодованием.

Юноша, бледнеющий на глазах, с некоторым трудом вздохнул и попытался выдавить из себя улыбку.

— Ца… царапина, — хрипло отозвался он, переводя взгляд с девушки на брата и обратно, — Не о чем…

— Иди вниз, — Роман, категорически прервав его, сдвинул брови, — Ты ранен, я не хочу больше рисковать твоим здоровьем. Спустись вниз и подожди, пока мы…

— Хочешь, чтобы я умер, как крыса, в трюме? — голос молодого мага звучал все так же хрипло, однако, был довольно категоричен, — Нет уж, я останусь и помогу, я…

— Иди вниз! — виконт нахмурился сильнее; в глазах его засверкали молнии, — Живо! Татьяна… — взгляд его метнулся к девушке, и та торопливо кивнула.

— Я побуду с ним, попробую перевязать рану.

Людовик со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы и все-таки ухитрился выдавить из себя улыбку.

— Строгий старший брат как он есть… Хорошо, пойду бесславно погибать в подполе корабля.

— Команды погибать не было, — Винсент, приблизившийся к раненому, окинул его долгим мрачным взглядом и мотнул головой в сторону трапа, ведущего вниз, — Идите. Татьяна, постарайся остановить кровь.

Согласный кивок в ответ на этот приказ последовал почему-то не от девушки, а от Романа. Он аккуратно коснулся не поврежденного плеча брата и легонько толкнул его в нужную сторону, ободряюще улыбнувшись напоследок.

— Идите… — он неспешно обернулся к борту и, вызывающе приподняв подбородок, стиснул кулаки, — А я пока объясню этим головорезам, чем чревато нападение на моего младшего брата…

Людовик усмехнулся и, продолжая зажимать рану на руке, пошатываясь в такт качке судна, кое-как направился к трапу. Татьяна поспешила за ним, норовя то ли поддержать раненного, то ли сама удержаться за него, дабы предотвратить собственное падение. Впрочем, нельзя сказать, чтобы идея оказалась плохой — вдвоем идти молодым людям было значительно более удобно и устойчиво, чем поодиночке.

Корабль мотнуло, и Луи, едва не свалившийся в открытый люк, из которого вниз и спускался трап, негромко охнул, крепче прижимая ладонь к раненому плечу. Девушка, старающаяся не отставать от него, поспешила по мере сил поддержать спутника, осторожно помогая ему спуститься вниз. Надо сказать, помощь ее в данный момент отнюдь не была излишней — бриг мотало по волнам из стороны в сторону, швыряло то вверх, то вниз, а Людовик, одной рукой не могущий шевелить из-за раны, а другой потому, что эту рану зажимал, не был способен даже удержаться в момент случайного падения.

Спускались вниз они долго. Ступени гуляли под ногами, стены, казалось, перемещались с места на место, и в конечном итоге молодой маг, не выдержав, просто привалился к одной из них спиной и, закусив губу, принялся осторожно сползать вдоль нее, аккуратно переставляя ноги. Татьяна, в отличие от него не лишенная возможности держаться за что-нибудь, спускалась несколько ловчее, однако же, тоже с немалым трудом.

— Кажется, он говорил, каюты там, — парень мотнул головой в нужную сторону, и тотчас же недовольно тряхнул ею, пытаясь убрать прилипшую ко лбу челку. Волосы его под дождем, хлещущим снаружи, уже успели намокнуть, посему трюк этот провернуть не удалось.

— Нам нужна всего одна каюта, — Татьяна вздохнула и, быстро улыбнувшись, сама аккуратно убрала со лба юноши прилипшие пряди волос, — И желательно та, где есть бинт или что-то похожее на него.

— Тогда надо было попроситься на фрегат и обыскать каюту Чарли, — Луи фыркнул и, оглядевшись вокруг, тяжело вздохнул, — Вон там я вижу дверь. Рискнем?

— Из пушек нас, кажется, еще не обстреливали, так что, надеюсь, каюты не снесло, — девушка пожала плечами и уверенно потянула на себя дверь ближайшей к ним каюты. Подумала с секунду и толкнула ее.

На второе действие створка поддалась и, распахнувшись, пропустила раненого и его добровольную сиделку внутрь. Людовик, увидев кровать — совершенно нормальную человеческую кровать, а не подвесную матросскую койку, — едва ли не застонал, буквально бросаясь к ней и, усевшись, с видимым облегчением перевел дух.

— Наконец-то твердая поверхность. Знаешь, Татьяна… — юноша осторожно отнял руку от раны и, задумчиво рассматривая окровавленные пальцы, пробормотал, — Никогда бы не подумал, что буду так сильно скучать по суше… Это и есть морская болезнь? — при последнем вопросе он поднял взгляд, и девушка, заметив, что лицо собеседника абсолютно серьезно, несколько удивилась. Похоже было, что за три сотни лет существования в этом мире, Людовик впервые взошел на корабль и впервые испытал тоску по твердой земле.