— Тише, тише… Все будет в порядке, мы справимся, все будет хорошо… Здесь есть знающие, умелые люди, они не захотят погибать, они помогут нам!..

Девушка, не в силах ответить, шмыгнула носом и, прижавшись к дяде, уткнулась лицом в его сильное плечо. Сейчас ей, как никогда прежде был необходим защитник.

— Как мы доберемся куда-нибудь с одной мачтой? — Роман, растерянный и обескураженный происшедшим не меньше прочих, завертел головой, — Даже с командой пиратов, я не…

— Закрыть рты и не сеять панику! — Чарли, решительный, как никогда, отважный, бесстрашный и уверенный в себе, резко шагнул вперед, вставая перед штурвалом, — Сухопутные! Отойти подальше от мачт, чтобы не покалечиться! Встать за спиной рулевого, живей!

«Сухопутные» пассажиры судна, взволнованно переглядываясь и перешептываясь о чем-то довольно невнятном, вряд ли понятном им самим, неуверенно потянулись в указанном направлении. Попасть под упавшую мачту никому из них не хотелось, включая даже Романа и Луи, которые при случае эту самую мачту могли бы просто поймать голыми руками.

Бешенный, самопроизвольно и бескомпромиссно взявший на себя командование бригом, окинул внимательным взглядом палубу, прикидывая размеры катастрофы.

— Отцепить снасти, обрезать их к дьяволу! Пусть это бревно идет ко дну, не позволяйте ему увлечь нас за собой!

— Это моя… — попытался, было, возразить Андре, однако, бравый капитан, обернувшись, вскинул руку, приказывая ему замолчать.

— Гром и молния! Заткни пасть, собака, и держи курс строго на норд, если не хочешь, чтобы твое корыто пошло к дьяволу в пасть вместе с нами!

Парень недовольно надулся, однако, возражать пирату в этой ситуации не осмелился. С приходом бури, с наступлением действительно сложной ситуации как-то так само собою вышло, что Чарли Бешенный из пленника вдруг переквалифицировался в капитаны, и это выглядело абсолютно логичным. Не подчиняться более опытному и знающему человеку казалось невозможным, невероятным, поэтому Андре, мысленно обещая себе припомнить пирату все нанесенные как ему, так и «Соарте» оскорбления, насупился, старательно выравнивая курс.

Однако, увы, и это не смогло спасти покалеченный бриг.

Чарли, прямой, как струна, замерев перед штурвальным, раздавал команды направо и налево, сыпал ругательствами, и несколько раз очень удачно сумел провести судно мимо торчащих из воды острых черных скал, рифов, коварно подстерегающих незадачливых путешественников на пути.

Команда подчинялась ему беспрекословно, выполняя не только слова, но и жесты, а порою даже и взгляды капитана. Пассажиры, не смея прекословить, сгрудились за штурвалом и молча ожидали окончания безумной борьбы со стихией.

Андре, честно пытающийся подчиняться пирату, подавляющий в своей душе недовольство, кое-как удерживал курс.

Нос брига вновь взмыл ввысь, корабль поднялся на гребень очередного вала и почти в ту же секунду ухнул вниз, проваливаясь между двумя огромными волнами. Одна из них, навалившись сверху, ударила прямо в штурвал, едва не смыв стоящего перед последним Чарльза, который в последнюю секунду успел схватиться за борт, и отбросив на несколько шагов Андре.

Штурвал закрутился, как бешеный, подчиняясь всемогущей стихии; судно зарыскало, крутясь во все стороны, как ополоумевший волчонок, пытающийся поймать свой хвост.

— Держи штурвал!! — потонули в грохоте волн слова Чарли, и в следующую секунду, не давая второму капитану даже подняться на ноги, бриг с силой ударился носом о скалу.

Команда и пассажиры попадали, как кегли, посыпались, покатились по палубе, цепляясь кто за что горазд.

Татьяна, которую в момент удара сначала отшвырнуло назад, а затем мотнуло вперед, упала в объятия Винсента и, тотчас же выскользнув из них, ударилась головой о палубу.

Вокруг свистел ветер, ревели волны, все мешалось и крутилось, не позволяя даже сделать попытку прийти в себя.

Глаза закрывались, сознание уплывало и, как девушка ни боролась, вскоре вокруг нее воцарилась глухая тьма…

…Когда она пришла в себя, под спиной была твердая земля. Татьяна неуверенно шевельнулась, пытаясь осознать себя потерпевшей кораблекрушение, но живой и, не открывая глаз, осторожно пощупала почву по сторонам. Она была твердой, неколебимой, поросшей мягкой и свежей даже на ощупь травой, и безусловно внушала доверие.

— Очнулась? — знакомый голос, прозвучавший довольно весело, вырвал ее из паутины забытья окончательно, заставляя наконец поднять веки. Рядом с ней на корточках сидел улыбающийся Винсент и, видимо, пытаясь помочь поскорее прийти в себя, мягко поглаживал по голове.

Татьяна кашлянула и, кое-как упершись в землю локтями, с определенным трудом приподнялась, оглядываясь вокруг. Картина взору ее предстала, надо прямо сказать, довольно умиротворяющая.

Вдалеке, на достаточном удалении от берега, слабо покачивался на легких волнах насаженный на риф корабль. Андре, сидящий на краю берега, горестно вздыхал, глядя на него и, очевидно, прикидывал, что теперь делать и как теперь быть.

Ричард, вне всякого сомнения, тоже недовольный сложившейся ситуацией, прохаживался из стороны в сторону, как узник в камере, заложив руки за спину. Брови его были сдвинуты, губы сжаты — оборотень, вне всякого сомнения, размышлял в том же ключе, что и капитан пострадавшего судна, и, что тоже было очевидно, ответов на вопросы не находил.

Роман и Людовик о чем-то негромко переговаривались, стоя в отдалении и по ухмылкам на их лицах было понятно, что считать катастрофу действительно катастрофой братья не намерены.

Влад восседал на траве, немного откинувшись назад и, сморщившись, предоставлял капитану Чарли заниматься его раной, несколько швов на которой разошлись во время кораблекрушения.

Троица пиратов, сгрудившись в отдалении, тихо говорила о чем-то, неодобрительно косясь то на корабль, то на его капитана, вне всякого сомнения приписывая ему вину за кораблекрушение.

— Все живы? — девушка, осторожно мотнув головой, наконец села, прижимая ладонь к виску. Чувствовала она себя, говоря откровенно, до удивительного неплохо, но резких движений предпринимать все-таки не хотела.

Людовик и Роман, услышав ее голос, живо обернулись, прекращая свою беседу.

— Живы все от и до, даже те, кто должен бы был погибнуть вместе с кораблем, — жизнерадостно сообщил виконт и, воодушевленно топнув, добавил, — И к тому же все наконец на твердой земле. После этой безумной морской свистопляски я готов просто целовать песочек, только губы потом не знаю, где отстирывать.

— Да, кстати, капитан сбежал одним из первых, — Луи, вступая в беседу, ухмыльнулся, косясь на Андре, — Сидит вон теперь, горюет, а ведь клялся и божился, что лучше вместе с судном на риф сядет, чем оставит его на произвол судьбы! Коварный и бессовестный обманщик, не понимаю, как мы ему могли доверять?

— Помолчал бы, — капитан «Соарты», до которого слова молодого мага, сказанные, к слову, не слишком тихо, разумеется, донеслись, раздраженно обернулся через плечо, — Если бы я погиб там, моя ласточка так бы и осталась среди рифов! Я помогал вам, я спускал шлюпки — имей хоть каплю благодарности, дьявол!

— Вот она — человеческая благодарность, — Людовик печально вздохнул и демонстративно поник, — Сначала ты спасаешь его от бури, а потом он обзывает тебя дьяволом… Ты, по-моему, перепутал меня со своим мастером, мореход. А ведь мы с ним даже не родственники… Кстати, какие у нас дальше планы? — при последних словах взгляд его скользнул почему-то к Чарльзу, и тот, видимо, ощутив его, равнодушно пожал плечами. Отвлекаться от раны подопечного пирату не хотелось — в конечном итоге, нужных инструментов под рукой сейчас не было, и управляться приходилось довольно кустарными методами, буквально связывая порвавшиеся нити между собой, что было делом весьма трудоемким.

— Зависит от того, куда вы вообще направлялись, — тем не менее, отозвался он, — Нас, наверное, отбросило до Шанклина, если не дальше — на этих берегах я никогда не высаживался, и определить навскидку, где мы находимся, не могу. Но учитывая, что этот… капитан, — он на мгновение сжал губы, сдерживая рвущееся наружу ругательство, — Упоминал про Англию, я смею предположить, что вы двигались туда?