— Мы сделаем паука пауком навечно! — виконт, как обычно жизнерадостный, ловко перемахнул через подоконник и, не желая сдерживать свою бурную натуру, восторженно бросился к хранителю памяти, стискивая его в крепких объятиях, — Винс! Ну, наконец-то знакомый кот, а то все какие-то полосатые, от которых в глазах рябит! — он отступил на шаг и лицо его внезапно приняло выражение весьма претенциозное, — Ну, чего застыл?! Веди нас в бой, коли явился, командир!

Винсент, не в силах удержаться, фыркнул и насмешливо козырнул.

— Есть, товарищ рядовой. Забирайтесь скорее, Большая луна вот-вот взойдет, и нам надо успеть остановить их! Где Марко?

Со стороны окна раздался громогласный рык, и сквозь разбитое стекло в комнату влетел, перемахнув через головы подбирающихся к окну Альберта и Паоло, огромный тигр. Замер на мгновение, окидывая спасенного человека внимательным взглядом, а затем решительно обратился юношей и широко улыбнулся.

— Рад, что ты не пострадал, Винченцо.

— Меня не мучили, только купали, — Винс махнул рукой и, окинув своего итальянского друга внимательным взглядом, сузил глаза, — Скажи… это ты пытался проникнуть вчера в мое сознание?

Юноша довольно кивнул.

— С помощью мастера, моего отца и господина Тьери, да, а что?

— Ничего, — мужчина негромко вздохнул, — Хорошо, что вы успели вовремя. Это же ты показал им путь через чащу? Я чувствовал, что ты был рядом, смутно, но ощущал… потом пришел Чеслав и я отвлекся.

— Кто, если не я? — парень усмехнулся, разводя руки в стороны, — Я и синьору доставил наверх, разве она не успела еще похвастаться? Какие у тебя планы?

Винсент чуть сдвинул брови и, быстро глянув на так и норовящего пошутить Романа, вертящегося возле окна и с причитаниями помогающего забраться в комнату друзьям и родственникам, включая даже Альберта (которого по случайности едва не сбросил вниз), на несколько секунд сжал губы, собираясь с мыслями.

— Вы и в самом деле нашли способ обратить Анхеля в паука навечно?

— Еще нет, — ответ последовал не от Марко, а от великого мага, как раз миновавшего при активной помощи племянника оконную раму, — Вернее… не до конца. Я боюсь, нам придется действовать так, надеясь, что все сработает. Я не уверен, что все завершено, впрочем…

— Впрочем то, что обратило Эрика человеком завершено тоже не было, — Луи, легко отпихнувший брата и уверенно забравшийся в комнату, широко улыбнулся, — Здоро́во, хвостатый. Как тебе пытки, не хочешь повторить?

Хранитель памяти быстро улыбнулся. Подобное общение между ним и этим парнем было чем-то вроде своеобразной игры, и на его попытки съязвить в его адрес мужчина всегда отвечал почти однозначно.

— Не забывай об уважении, щенок, — процедил он и тотчас же широко улыбнулся, — Рад, что ты настолько дееспособен, что все еще можешь язвить.

— Я язвить тоже могу, а он этого даже не заметил, — Роман обиженно надул губы, помогая забраться в комнату внезапно вспомнившему о страхе высоты Андре, — Ты представляешь, капитан, до чего обнаглел наш кот в неволе?

— довольно сварливо отозвался капитан Андре и, тяжело вздохнув, выпрямился на полу, — Мы все залезли? Можем выдвигаться? Луна восходит, мне не хотелось бы медлить и дальше…

— Согласен, — Винсент, вновь уверенно принимая на себя обязанности командира, слегка приподнял подбородок, выступая вперед, — Следуйте за мной. О том, что произошло за время моего отсутствия, расскажете по дороге, как и я поведаю о том, что было со мной в плену… И постарайтесь шагать как можно быстрее и как можно тише. Помните — волчий слух остер!

— Как прикажете, господин хвостатый главнокомандующий! — Роман воодушевленно козырнул и, щелкнув от избытка рвения каблуками, вытянул руку вперед, — Будем следовать за вами, и в случае чего за вами же и спрячемся.

Хранитель памяти, предпочитая не реагировать, лишь развернулся вокруг своей оси и, знаком велев друзьям следовать за ним, направился вперед.

Путь им предстоял не то, чтобы долгий и даже не очень трудный, но все-таки изрядно утомительный — надо было непрестанно подниматься по лестницам, сворачивать и, помимо этого, регулярно прислушиваться, отслеживать малейшие шорохи и вообще сохранять бдительность. Помимо этого, необходимо было еще и внимать историям друг друга, стараясь не упустить ни единой детали, делать какие-то выводы, да и вообще, как выразился Роман, кроме глаз и ушей еще и работать головой на полную катушку, что было, в общем-то, в данной ситуации несколько затруднительно.

Тем не менее, с поставленными задачами путешественники справлялись довольно уверенно, возможно, в немалой степени потому, что путь по башне не был слишком уж ветвист и труден — предстояло лишь подниматься наверх, и каждый следующий пролет находился всегда в зоне видимости.

Главной задачей их, по мнению Винсента и Альберта, было хранить тишину, пытаться соблюсти таинственность, что, с точки зрения все того же Романа, и примкнувших к нему Людовика и Андре, было в высшей степени глупо, особенно после уже устроенного ими шума.

Прочие участники путешествия от прений предпочитали воздерживаться и уделяли все внимание непосредственно подъему.

Наконец, хранитель памяти, возглавляющий их отряд, остановился, поднимая голову. Они поднялись уже довольно высоко, находились где-то на высших этажах и, вероятно, Винсент что-то услышал, что-то подозрительное и настораживающее.

— На этом этаже они меня держали, — негромко вымолвил он, дождавшись, пока друзья, подтянувшись, окружат его, — И Чеслав говорил, что ритуал будет проходить прямо у меня над головой, что я все услышу… Остался последний пролет. Думаю, что эти ступени выводят на крышу, туда, где все должно будет решиться так или иначе. Все готовы?

— Ни у кого нет выбора, — отозвался Людовик и, хмыкнув, сунул по примеру дяди Ричарда руки в карманы, — Так что готовы. Веди, Винс, мы всецело полагаемся на тебя.

— Надо держаться так, чтобы он был первым, — поддакнул Роман, — Тогда, пока они будут пытаться его убить, мы проскользнем незамеченными.

Татьяна тихонько вздохнула. Шутки виконта после рассказа хранителя памяти о странной уверенности Чеслава в их грядущей способности убить бессмертного, смешными как-то не казались.

Винсент, придерживающийся того же мнения, предпочел на выпад шутника не реагировать и медленно двинулся вверх по лестнице.

Впереди, там, где заканчивались ступени, уже смутно маячило светло-серебристое пятно — озаренная Большой луной крыша башни.

Луна, огромная, невероятная, висела на небе, занимая собою, казалось, его целиком и свет ее, холодный, серебристо-пронзительный, был столь ярок, что чудилось будто площадка на вершине башни озарена солнцем.

Или, по крайней мере, лишь центр ее, коль скоро края, углы, образованные каменным высоким бордюром по сторонам, тонули во мраке, и чудилось, будто где-то в нем кроется опасность.

На первый взгляд, на крыше никого не было.

Путешественники, достигшие, наконец, своей цели, убежденные в том, что здесь их ждет бой не менее жестокий, чем все, что довелось пережить им раньше, поднявшись по лестнице, остановились, недоуменно озираясь и переглядываясь.

Винсент, как обычно предводительствующий их отряд, стоял впереди, немного отведя руку в сторону, не позволяя никому подходить ближе и внимательно созерцал окружающий их пейзаж.

Площадка на вершине башни была, если уж не совсем маленькой, то и, безусловно, отнюдь не огромной, а из-за тьмы по сторонам казалась еще меньше, чем, надо признать, изрядно смущала.

— Им места-то хватит? — Роман, как обычно, не могущий молчать в серьезных ситуациях, скептически приподнял бровь, — Задумали целую армию на этом пятачке — глупцы! Тут же тесно будет.