— Значит, они освободят графа и убьют Антуана, — Чеслав хмыкнул, скрещивая руки на груди, — Ты думаешь, ради сына Эрик пожалеет того, кто погубил его жизнь? Что-то я сомневаюсь в этом. Мы доставим их в Англию, Ан, чуть ли не к порогу дворца мальчишки. Они найдут Тьери, тот скажет то, что следует, и они отправятся спасать графа. А после… — он ядовито улыбнулся и чуть приподнял брови. Продолжение, с его точки зрения, было очевидно.

— А после это отродье Антуана умрет, — Анхель вздернул подбородок и глаза его в полумраке опасно сверкнули, — Наконец-то! Ах, если бы этот проклятый мальчишка только знал, до чего он похож на своего предка! Я смотрю на него — и вижу старого ла Бошера, я ненавижу его! Как же я хочу, чтобы дьявол Антуан перевернулся в гробу, когда сдохнет один из самых талантливых его потомков!

— Он талантлив, но не умен… — Чес поднялся на ноги и, как был, босиком, подошел к иллюминатору, глядя на воду, — Увы, талант и ум не всегда идут рука об руку. Его тщеславие погубит его, он слишком высоко замахнулся! Создать целый мир, надеясь укрыться от смерти — как смешно, как глупо и наивно было полагать, что он сумеет изменить наши воспоминания, тех, кто родился гораздо раньше него! Не переживай, Ан, — он оглянулся на собеседника и ободряюще улыбнулся ему, — Клянусь кровью, скоро Альберт Антуан де Нормонд отправится на тот свет, и тогда… — улыбка его стала шире, и оборотень легко развел руками, прибавляя как само собой разумеющееся, — И тогда Нормонд останется без защиты. О, бедные дети, как они недооценивают своего врага! Как они недооценивают нас…

Ворас, слушающий его, немного склонив голову набок, заинтересованно хмыкнул.

— Пиратская жизнь оказала на тебя свое влияние, Чес, это очевидно. Разве тебе и впрямь так уж по душе носится по морям под командованием экс-доктора? В прошлый раз ты сам едва не отправил его к праотцам.

— В прошлый раз обстоятельства были иными, — рыжий усмехнулся и, вернувшись к кровати, уселся на ней по-турецки, — Честно говоря, да, Ан. Мне нравится быть пиратом, это удовольствие, какого я не испытывал никогда доселе. Чарли, этот Чарли, глубоко симпатичен мне, я считаю его своим другом. Из него получился отличный пират — вот уж чего я не ждал!

— Значит, «другом», — альбинос, ощутимо помрачнев, кивнул, отворачиваясь к иллюминатору, — Поня-ятно…

— Прекрати, — его собеседник закатил пронзительно-желтые глаза и неожиданно откинулся назад, падая на кровать и закидывая руки за голову, — Твоя ревность совершенно не уместна, Ан. Да, он мой друг, я не стану отрицать этого, но ты — мой брат! Ты мне дороже и ближе, чем Рене, который наивно верит мне в этом мире, и ты прекрасно знаешь это! А Чарли… — он немного погрустнел, — После смерти мальчишки мир должен вернуться на круги своя, и мой капитан исчезнет, снова станет простым докторишкой… Обидно сознавать это, но, увы! Всегда приходится чем-то жертвовать. Ну, а пока мир еще не изменился, позволь мне насладиться пребыванием в нем, Анхель! Моя душа жаждет крови и разбоя, я хочу еще немного побыть пиратом… В конце концов, за последнее время — это единственная игра, которая действительно доставляет мне удовольствие.

Чеслав остановился позади капитана и вежливо кашлянул. Тот не прореагировал, и оборотень, беря на себя смелость предположить, что услышан все-таки был, осторожно подал голос.

— Капитан… боюсь, у меня плохие известия…

— Хм? — Бешенный не повел и бровью, продолжая изучать карту. Они уже подходили к берегу и искать путь смысла, в общем-то не было, однако капитан никогда не упускал случая прикинуть, где можно поживиться в следующий раз.

— Пленный… — неуверенно начал рыжий, изо всех сил изображая самую искреннюю растерянность, которая, в общем-то, всегда удавалась ему с блеском. Чарли резко вскинул руку, прерывая его. Голос его при ответе прозвучал очень ровно и спокойно.

— Ты его выпустил.

Чес, который при всем своем хитроумии такой догадливости от экс-доктора не ожидал, ошарашенно отступил.

— К-капитан…

— Обойдемся без твоей лжи, старший помощник, — хладнокровно отозвался Бешенный и, выпрямившись, окинул долгим взором пристань, к которой они подходили. Паруса были спущены, команда сгрудилась у бортов, готовясь отдать швартовы — все происходило в соответствии с ситуацией, черти справлялись на «ура» и беспокоиться было не о чем.

— Я знаю, что лорд Ричард — твой родич, — спокойно продолжал Чарли, спиной чувствуя, как тяжелеет устремленный на него взгляд старшего помощника, — И, честно говоря, удивлен, что ты не выпустил его раньше, Чес. Ты правильно сделал, — он обернулся и в упор глянул на собеседника, — Не знаю, что затеяли эти ребята дальше, но присутствие шпиона мастера им бы вряд ли сыграло на руку. А пленник стал бы ненужным балластом… Хорошо, что ты выпустил его.

Чеслав сглотнул. Как реагировать на такое заявление, он представлял довольно слабо.

— Я… рад, что ты так думаешь, капитан, но я…

— Довольно, — Чарли сдвинул брови, вновь не давая помощнику закончить, — Не стоит уделять слишком много времени этому вопросу. Отправляйся вниз, твое место сейчас не на мостике, а на палубе… Следи, чтобы черти, если спустятся на берег, вели себя прилично, — он перегнулся через поручни мостика и рявкнул, — Готовь швартовы! Причаливаем!

Татьяна, опять сидящая на бочке — почему-то ей понравилось проводить время так, особенно с учетом того, что на сей раз ее посадил сюда Винсент, — глубоко вздохнула, взволнованно обшаривая взглядом берег. Здесь не было ничего, что могло бы напоминать большой город, каким был когда-то Лондон — лишь жалкие остатки былого великолепия, небольшие домишки, широкая портовая площадь, да огромный дворец, возвышающийся над всем.

Он был действительно прекрасен, очень изыскан и изящен, архитектурный стиль был выдержан везде, включая даже самые тонкие черточки — над обителью мастера трудились долго и тщательно, если, конечно, он сам не создал ее мановением руки.

Он был действительно огромен, занимая почти всю площадь, которая прежде принадлежала столице Англии и, пожалуй, сейчас Лондоном можно было бы называть уже не город, по старой привычке, а дворец.

Татьяна смотрела на это величественное строение, и чувствовала, как сжимается у нее сердце. Где-то там, за высокими стенами, находился ее отец, родной, самый близкий человек, которого она боялась и ненавидела до такой степени, что самой становилось страшно. Где-то там, у него в плену, находился так же и Эрик, человек не менее близкий, не менее родной, но безмерно любимый и дорогой. Если, конечно, он все-таки там был…

Девушка сжала губы и упрямо мотнула головой. Конечно, он там! Не сметь думать о таких глупостях, отставить панику, как сказал на «Соарте» Винс! Все будет хорошо, они со всем справятся… только бы попасть туда.

— Прими конец! — крикнул капитан, обращаясь к какому-то человеку на пристани и кто-то из морских разбойников уверенно бросил ему швартов. Человек поймал его, легко подтягивая ближе к себе и, обмотав вокруг кнехта, накрепко затянул.

Чарли, окинув взглядом воду вокруг корабля, нахмурился, что-то прикидывая, а затем решительно кивнул.

— Так держать! Шевелитесь, черти!

Девушка тихонько вздохнула. Мысль о том, что им придется все-таки расстаться с бравым капитаном пиратов, каким сейчас стал Чарльз, гнела ее, оставлять уже второго друга за бортом было неприятно, но выбора, тем не менее, не было. Скоро швартовка будет завершена, они сойдут на берег, и… кто знает, увидятся ли еще с Бешенным? Жизнь он ведет опасную, хоть и говорит, что защищен отцом от недовольства мастера, но ведь шальной пули никто не исключает! Как знать, вдруг они не успеют вернуть мир на место до того, как Чарли… Нет, чушь! Что же за ерунда такая лезет в голову?

Татьяна решительным, уже отработанным движением, соскользнула с бочки и, категорически игнорируя и пиратов, и своих друзей, провожающих ее удивленными взглядами, направилась на мостик. Покидать корабль, даже не простившись с капитаном, ей не хотелось.