Бешенный глубокомысленно кивнул, и в раздумье потер подбородок. На лице его отобразилась напряженная работа мысли.

— Глупо.

Молчание моряка было недолгим, а вердикт, вынесенный им — неожиданным, заставившим всех недоуменно переглянуться. Они-то решение уже приняли, они были абсолютно убеждены в его верности, и вдруг такое заявление…

— Что же здесь глупого, позвольте узнать, капитан? — голос великого мастера звучал исключительно ядовито, однако, Чарльза не смутил. Он пожал плечами и, откинувшись с кружкой рома в руке на спинку стула, вновь закинул ноги на стол.

— Да все глупо. Посылать мальчишку на такое дело — ладно, я еще где-то согласен, парень силен. Но какого осьминога вообще говорить с бабкой? Да хоть бы сто раз Нейдр был привязан к Чесу, у нас есть в анамнезе не обладающие силой, которые могут его победить! Ладно, себя называть мне было бы нескромно, но как насчет Эрика? — капитан взмахнул кружкой в сторону графа и сделал из нее прочувствованный глоток, — Парень, насколько я знаю, вполне сведущ в фехтовании и, если забыть о том, что Чес любит действовать бесчестно…

— Вот именно! — несдержанный Анри вскочил на ноги, хлопая ладонями по столу. Из-под последнего донеслось недовольное мяуканье — непонятно когда успевшая забрести сюда кошка выражала свое негодование громкими звуками.

— Я не могу позволить отцу выходить один на один с этой рыжей тварью! — не обращая на нее внимания, горячо продолжил молодой наследник, — Мне хватило сил одолеть его, даже когда у него был меч, а я был в плену — я справлюсь с ним и сейчас! Анхель поклялся не мешать нам больше, я верю ему, значит, противник у нас остается только один! Тем более, что вообще нет никаких гарантий, что Чеслав будет возле избушки Альжбеты. Он слишком обессилен для того, чтобы давать нам полноценный бой.

— И, тем не менее, против обессиленного пса вы выдвигаетесь целым отрядом, — хладнокровно отметил Чарли и, отпив еще рома, покачал головой, — Я повторюсь — это глупое решение. Если идти против Чеса — так уж идти против него открыто, а не пытаться найти пути обхода. Мне Нейдр не опасен, а силой я, смею верить, не обижен, да и фехтовать вы меня научили. Пока Чес обессилен, считаю целесообразным собрать команду, и… Кстати, — он внезапно оборвал сам себя, — А что вы с ним собираетесь делать? Цепи его не удержат, как мы уже поняли.

Винсент, до сей поры кажущийся едва ли не главнокомандующим собранной армии, ощутимо сник и помрачнел.

— Мы не знаем, — буркнул он, — Учитель сказал мне, что его слабость я могу найти в том, что делает его счастливым, но… Что способно сделать счастливым Чеслава? Он говорит, что единственное счастье ему может принести моя смерть, но я как-то не готов умирать. Даже ради благого дела.

Татьяна, внимательно слушающая разговоры и споры друзей и родных, неуверенно пожала плечами и, неловко кашлянув, устремила взгляд на старшего сына.

— Анри… — негромко произнесла она, — А ты помнишь… Анхель говорил, что счастлив его друг был…

— Только в детстве, — подхватил молодой наследник, мигом поняв, что имеет в виду мать, — Если бы его можно было вернуть в это время… Может, он бы так и остался ребенком и не захотел бы расти и вредить?

— Остался ребенком?.. — хранитель памяти в раздумье облизал губы, и неожиданно устремил взгляд на молчаливо внимающего происходящему Марко. Затем перевел его на Дэйва, явственно ища помощи в «коллегах» и, наконец, моргнул, чуть сдвигая брови.

— Кажется, мне придется остаться в замке, — сделал он неожиданный вывод, — И я думаю… Быть может, мои друзья и коллеги помогут мне принять верное решение. Дэйв, Марко… я ведь могу на вас рассчитывать?

Итальянец быстро покосился на хранителя памяти Ричарда и, усмехнувшись, согласно опустил подбородок.

— Sicuramente, Vincenzo![43]

Дверь избушки Альжбеты ла Бошер Чеслав вышиб ударом ноги, абсолютно не обращая внимания на запертый засов. На такое сил рыжему оборотню вполне хватало, а ждать, пока хозяйка домишки отопрет на вежливый стук, желания не было. Чеслав ненавидел промедление.

Старая колдунья, испуганная этим внезапным явлением, вскочила с диванчика, на котором сидела и, прижимая руки к груди, попятилась куда-то в угол, инстинктивно держась подальше от пылающего камина. В том, что оборотень может и сжечь ее, разозлившись, сомневаться не приходилось, а к смерти женщина готова не была.

— Чт… то тебя… п-привело?.. — напряженно вопросила она, не сводя взгляда с горящих желтых глаз незваного визитера.

Чеслав криво ухмыльнулся, в несколько быстрых шагов приближаясь к ведьме.

— Не делай вид, что ничего не понимаешь, — говорил оборотень, казалось бы, спокойно, где-то даже размеренно, но за словами его ощущалась сталь. Он протянул руку и, ухватив женщину за подбородок, чуть дернул ее к себе, глядя прямо в глаза.

— Ты пойдешь со мной, ведьма, — он не повышал голоса, но слова его казались непререкаемыми, не подчиняться им было невозможно, — Можешь взять, что необходимо, но учти — я прослежу, что́ именно ты возьмешь. Если попытаешься послать весточку родне — сдохнешь здесь и сейчас.

Альжбета задрожала. После общения с родными и любимыми, после новой встречи с сыном, она как-то забыла думать, что ей может угрожать опасность, она и не подозревала, что чертов оборотень может вновь наведаться к ней. Она ведь сделала все, что он хотел… Она провела запрещенный обряд, она привязала опаснейший в мире меч к нему, сделала его владельцем непобедимого оружия! Она дала ему силу, которая была способна погубить ее родных, она пошла против них, за что теперь корила себя безмерно, а он… Чего же он еще от нее хочет?

— За-за-зачем?.. — с трудом выдавила женщина, затравленно глядя на жестокого собеседника. Тот криво улыбнулся.

— Считаешь меня идиотом? Эти твари — твои родственнички, — конечно, придут искать у тебя помощи, спрашивать совета, как одолеть меня. Я не хочу, чтобы ты дала им ответ, старуха… Конечно, самым разумным выходом заткнуть тебе рот было бы убить, но… — Чес с сожалением прищелкнул языком, — Сейчас я не могу себе этого позволить. Ты слишком знающая ведьма, Альжбета, чрезвычайно… — продолжая сжимать ее подбородок, оборотень слегка встряхнул женщину, — И мне нужны твои знания. Ты пойдешь со мной, ты поможешь мне создать такое оружие, которое даже нормондцам, даже проклятому мастеру и его чертову предку будет не под силу одолеть! А главное — мне нужно, чтобы это оружие не мог одолеть мерзкий мальчишка, этот выродок графского рода, Анри Людовик де Нормонд… — имя молодого наследника оборотень прошипел с особым отвращением, и Альжбета почувствовала, что сердце ее болезненно сжалось.

Ее вечный мучитель, ее враг опять заставлял ее идти против семьи, против детей, внуков и правнуков, заставлял идти против Анри, к которому женщина была привязана всей душою и всем сердцем, хотя почти и не общалась с юношей, а она ничего не могла поделать. Чеслав был силен, много сильнее нее, если бы она попыталась сопротивляться… Альжбета судорожно сглотнула.

Наверное, за это и ненавидит ее сын, этого он и не терпит в ней — слабоволия, неспособности защитить свою семью и постоять за саму себя. Но что она может?.. Ей много лет, она стара, слаба, а этот мерзавец…

Женщина еще раз испуганно взглянула в желтые глаза. А этот мерзавец намного старше нее, но выглядит едва ли не ровесником Анри, он силен, крепок и, что самое отвратительное — бессмертен! Абсолютно, совершенно, стопроцентно бессмертен…

Но при этом способен чувствовать боль.

Альжбета медленно подняла руки, касаясь ими запястья той руки, что по-прежнему сжимала ее подбородок, касаясь мягко, едва уловимо…

Чеслав неожиданно вскрикнул и, рывком высвободив руку, отпустив женщину, изумленно воззрился на свое обожженное запястье.

— Ах ты, дрянь… — изумленно выдохнул он, переводя нескрываемо пораженный взгляд на испуганно замершую ведьму. Она пошла против него, она рискнула всем, рискнула жизнью, здоровьем… Он не ожидал от нее такой смелости.