Татьяна, в волнении наблюдавшая за ним, счастливая, радостная тому, что ее друг наконец сумел получить свободу, неожиданно для себя поежилась и невольно попятилась.

Пожалуй, давая Ричарду характеристику как «дикому псу» Альберт не ошибся. Оборотень впечатлял, пугал одним только своим видом, ибо в глазах его полыхало яростное желтое пламя, зубы были немного оскалены, а кандалы, болтающиеся на руках и шее, придавали ему сходства с беглым каторжником, каковым, наверное, некогда был Винсент.

Последний, уловив это сходство в облике освобожденного союзника, не сдержал тяжелого вздоха и на несколько мгновений сжал губы. Вспоминать о том, что было много веков назад, хранителю памяти приятно не было.

Оборотень медленно потянул носом воздух и, коротко рыкнув, рывком повернулся к Альберту. Сейчас он действительно был похож на зверя — ярость застила его разум, гнев лишил рассудка, от баронета Ренарда в этом человеке, в этом существе, казалось, не осталось ничего — им двигали сплошные инстинкты. Он стиснул кулаки и, не раздумывая ни мгновения, рванулся вперед, отшвыривая в сторону постаравшегося заслонить ему дорогу Андре, и пытаясь вцепиться в чертова мастера, очень явственно желая разорвать его на части.

Мужчина почти не прореагировал. К новому противнику он стоял боком, сосредоточенно изучая испачканный в крови рукав, делал вид, будто ничто, кроме чистоты собственной одежды его не интересует и интересовать не может, поэтому оборотень, воодушевленный надеждой побороть врага, ринулся на него с удвоенной силой и скоростью.

Мастер вскинул руку, останавливая бывшего пособника жестом, а вместе с ним — легким толчком силы и, неспешно подняв голову, бросил быстрый взгляд искоса куда-то за спину неприятеля.

— Дэйв… — слетел с его губ тихий, но очень четкий и ясный приказ. Пантера, едва ли не заскулив, выныривая из плена собственных терзаний, одним прыжком преодолела расстояние, отделяющее ее от оборотня и, приземлившись тому на спину, повалила на пол.

Девушка вскрикнула, испуганно прижимая ладонь к губам. Дэйв был сильным противником, доказал это еще в бою с Чеславом, и сейчас, выступающий против своего лучшего друга, против своего хозяина, мог, не желая того, причинить ему сильный вред.

— Дэйв!.. — зарычал Ричард, выворачиваясь из-под лап пантеры и, внезапно дернувшись, буквально швырнул противника в сторону. Пантера, приземлившаяся на четыре лапы, глухо зарычала и, скалясь, вновь пошла в атаку.

— Черт возьми, я даже не могу сосредоточиться! — раздраженное шипение хранителя памяти, внезапно коснувшееся слуха девушки и ее ошарашенного супруга, заставило обоих перевести взгляд на него, — Альберт держит его слишком крепко, не могу вырвать Дэйва из его пут! Дьявол, что же…

— Хэй, сухопутные! — внезапный окрик до боли знакомым голосом, раздавшийся со стороны стены, заставил всех, за исключением, пожалуй что, лишь оборотня и его противника, обратить внимание туда, — Помощь нужна?

Роман, просияв, как луч солнца в хмурый день, воодушевленно кивнул, глядя на вскочившего на развалины стены капитана пиратов. Сообразив же, что кивок его мог и не быть замечен, он радостно замахал рукой, привлекая его внимание и, не удовлетворенный и этим, решил заодно подать голос.

— Не помешает, капитан! Спеши скорее, пока нас злой контрабандист не поубивал всех!

— В прошлый раз не убил его, пришла пора исправить свои ошибки, — легко отозвался Бешенный и, взмахнув тонкой шпагой, красующейся в его руке, легко спрыгнул с полуразрушенных камней, бросаясь на выручку друзьям, — К дьяволу проклятому мастера и его прихвостней!

— Что стало с Чарли… — Эрик ошалело покрутил головой и, как-то рефлекторно отступив назад, вновь пригнулся. Стрелять на фрегате не прекращали и тот факт, что капитан пиратов ринулся в рукопашную, рискуя сам пострадать от ядер своих пушек, говорил о его безусловной смелости, щедро приправленной безрассудством.

— Он стал пиратом, мы же тебе говорили, — Цепеш безрадостно развел руками и, глянув в сторону дыры, спрыгнув из которой скрылся в лесу Чарли, нахмурился, — Эй, там, по-моему, еще кто-то лезет!..

Через пробитую стену и вправду, старательно карабкаясь, пробирался еще один человек. Шпага в его руке посверкивала, ловя редкие лучи солнца, голова была залихватски подвязана, и узнать его покамест было довольно мудрено, тем более, что здесь, куда как ближе, кипел бой.

— Андре! — Альберт, быстро окинув взглядом своих противников, скользнув взором по оборотню и пантере, переведя его в чащу, по которой спешил навстречу своим друзьям Бешенный, внезапно протянул сыну взявшуюся из ниоткуда шпагу, — Задержи пирата, разберись с ним!

Ведьмак, судя по всему, к подобным призывам решительно не готовый, немного попятился.

— Папа, ты рехнулся? Я с девятнадцатого века шпаги в руках не держал, я уже не помню ни черта! Как я могу противостоять…

— Значит, вспоминай! — рыкнул мастер и, уверенно сунув оружие в руки сыну, хлопнул его по плечу, слегка толкая в сторону, с которой должен был спешить пират, — Вперед! Убьешь его — рыдать не буду.

Людовик, вертящий головой как ветряной флюгер, оживленно хлопнул себя по бедрам, едва не уронив еще раз эспандер.

— А нашего полку-то определенно прибывает! Бедный дядюшка вскоре останется один, вот тогда-то мы и повеселимся!

Андре, раздраженно глянув в сторону веселящегося юноши, хотел, было, что-то сделать, но, покосившись на ожидающего его действий отца, поморщился и молча бросился в чащу, скрываясь среди уцелевших и наполовину уничтоженных, измочаленных ударами ядер деревьев.

— Не люблю, когда портят мой лес… — голос Альберта прозвучал на удивление тихо, как-то очень спокойно, до такой степени, что жутко стало даже Татьяне, убежденной, что ей отец вреда не причинит. Маг медленно повернулся и, приподняв голову, окинул своих персональных противников долгим взглядом. В темных глазах его полыхало дьявольское пламя, сверкали молнии, в них царила бездна, такая страшная, такая засасывающая, что даже Людовик, уверенный в том, что сумеет противостоять учителю, на миг испытал сомнения в своей силе.

Мастер резким движением опустил подбородок, задерживая его в нижней точке.

Прямо перед его неприятелями, в шаге от Эрика, Татьяны и Винсента, чуть дальше от Романа, Луи и Влада, каменный пол внезапно поразила взявшаяся из ниоткуда молния.

Поток энергии, высвобожденный этим разрядом, оказался таков, что Татьяна с Эриком немного отлетели в сторону, падая на пол; Винсент попятился, силясь устоять на ногах; Роман и Луи синхронно уцепились за чудом держащегося на ногах Владислава, а кошка на плечах хранителя памяти, зарычав, спрыгнула на пол и благоразумно затаилась в кустах, предпочитая оставить поле боя большим и сильным.

Людовик, кое-как восстановивший равновесие, нахмурился, посылая брату быстрый предупреждающий взгляд.

— Никогда не видел его таким… — пробормотал он и, набрав побольше насыщенного электрическими разрядами воздуха в легкие, качнул головой, — Придется хорошо потрудиться…

Из лесу, перебивая его, внезапно донесся звон скрестившихся клинков — это Андре наконец встретился с Чарли, и начал вспоминать давно забытые навыки фехтования. Не углубляясь в их бой, заметим, что Бешенный в этом деле за время своего бытия пиратом поднаторел значительно больше, и теснить ведьмака начал сразу же.

Тем временем Луи, разогретый демонстрацией силы дядюшки, подзаряженный наэлектризованным воздухом, решительно шагнул вперед, отталкивая Цепеша куда-то за себя, а может быть, даже и за Романа.

— Ну-с, приступим, — задумчиво промурлыкал он, нарочито разминая пальцы, — Если честно, дядя, я всегда мечтал выступить против тебя. Чем не повод?

— Как скажешь, мальчик, — Альберт вскинул голову. Глаза его сверкали, губы были плотно сжаты, само лицо, казалось, скрывала грозовая туча — более грозным маг не бывал, наверное, никогда в своей долгой жизни.