— Я постучу, — Ричард красноречиво размял кулаки и вдруг, приподняв подбородок, немного сузил глаза, приглядываясь к чему-то, — По-моему… мне кажется, или вон там, на стене, возле прохода, след крови?

— Наверное, наш вежливый предок мимо пробегал, — Роман, тоже углядевший кровь на стене, хмыкнул и, подавая позитивный пример, уверенно шагнул вперед, — За мной, мои друзья и соратники! Покажем наглым литовским захватчикам, каковы настоящие французы!

— Нам следует придумать какой-нибудь победный клич, чтобы восклицать его, идя в атаку, — Луи задумчиво потер подбородок, — Кто «за»? Поднимите руки!

— Девиз нашего рода — «Кровь за слезы», — Альберт слегка приосанился: к роду де Нормонд он по-прежнему продолжал относить себя, и благородным девизом гордился, — И, по-моему, в данной ситуации он подходит как нельзя более кстати. Но Роман прав — довольно стоять на одном месте, друзья мои. Вперед, вперед! Татьяна ждет нас.

Эрик, успевший втихомолку уже добраться до середины лестницы, оглянулся через плечо на своих спутников. Его, судя по всему, их беседы и возможные распри не занимали, даже наоборот — молодому графу нестерпимо хотелось избежать досужей болтовни.

— Винсент, будь так добр, — говорил он спокойно и вежливо, продолжая проявлять себя столь же истым дворянином, как и в миг общения с Виктором, — Подскажи мне, где здесь дверь, в которую нужно стучать.

Хранитель памяти усмехнулся и, не отвечая, решительно направился к лестнице, абсолютно забывая о своих опасениях случайно коснуться воды. Остальные потянулись за ним.

Подъем к башенке миновали вполне успешно и, пройдя сквозь нее, оказались в каком-то длинном, полутемном коридоре, с обилием дверей с одной стороны, и окон с другой. За окнами густел лес, и при взгляде на него становилось понятно, почему поместье так затруднительно найти — оно давно было поглощено массивом, утоплено в чаще и надежно сокрыто ей. Дверные створки с другой стороны, навевая смутные ассоциации с одним из коридоров Нормонда, темнели мрачно и молчаливо, и как-то очень красноречиво извещали всех о том, что они заперты.

Путешественники медленно двинулись дальше. Место казалось неприятным, очень мрачным и заброшенным, и шутить никому более не хотелось. Роман, правда, попытался высказаться в том смысле, что дверей здесь так много, что только и делай, что стучи во все подряд, но услышан не был.

Коридор оказался не длинным и, пройдя шагов сто или, быть может, сто пятьдесят — их никто не считал, предположил Людовик навскидку, — оказались в большом, еще более мрачном помещении.

— Когда-то здесь была гостиная… — Эрик тяжело вздохнул, окидывая взглядом почерневшие от времени портреты, на которых нельзя было разобрать лиц, поваленную кое-где на пол мебель, сорванные и валяющиеся на полу шторы, и прочие признаки запустения, соответствующие облику покинутого в спешке жилого дома.

— Не похоже, чтобы мы пришли туда, куда надо, — Ричард сунул руки в карманы и, окинув долгим взглядом натюрморт запустения, покачал головой, — Чес любит уют, а эта обстановка такому определению не подходит.

— Попробуем пройти дальше, — Винсент, как предводитель отряда, осторожно двинулся вперед, огибая валяющиеся стулья и стараясь не наступить на шторы.

Впереди, на противоположной стороне большой заброшенной залы темнел арочный проем, уводящий куда-то дальше, вглубь оставленного поместья.

Хранитель памяти бесстрашно шагнул в этот проем и, неожиданно запнувшись, чертыхнулся, едва ли не упав. Сразу за аркой, прячась в темноте, начиналась лестница, ведущая куда-то наверх.

Винсент кое-как восстановил равновесие и, махнув рукой, предложил спутникам следовать за ним. Они, переглядываясь, потянулись, ступая осторожно, не желая запнуться и все-таки упасть, расквасив нос или поставив себе фингал под глазом. Перед возможно ожидающим их где-то в глубине противником хотелось выглядеть более презентабельно.

Лестница, как и коридор, оказалась не слишком длинной. Ступени в ней никто не считал, все были озабочены лишь тем, чтобы не упасть с них и держались за стенку, однако, Людовик мельком отметил, что лестница пребывает во вполне хорошем состоянии, пригодном для передвижения.

— Думаю, здесь все-таки кто-то живет, — негромко известил он, осторожно поднимаясь все выше, — Дом кажется заброшенным, но будь это действительно так, он бы давно развалился от времени. Ведь брошен он был больше тысячи лет назад!

— Пожалуй, — Эрик, задумчиво кивнув, закусил губу, устремляясь вперед, — Но, кажется, я уже вижу впереди свет… Второй этаж.

Второй этаж оказался не столь заброшен, как первый. В большом помещении, куда они попали, в чем-то вроде холла перед несколькими другими коридорами, и дверями, ведущими в какие-то комнаты, было довольно сухо и светло; окна казались чистыми и, хоть и были застланы ветвями, не создавали гнетущего впечатления. На полу даже оказался ковер, правда, очень старый, наверное, вековой давности, но все-таки создающий некоторое впечатление небольшого уюта.

Ричард, поднявшийся в это помещение третьим, нахмурился, останавливаясь и потянул носом воздух. Затем медленно повернулся к поднимающимся друзьям и, уверенно ткнув в одну из закрытых, казалось бы, створок, коротко произнес:

— Он здесь.

— Ты уверен? — Альберт, хмурясь, оглядел указанную дверь. От других она как будто ничем не отличалась, даже напротив — была такой же темной и запыленной и, чудилось, не использовалась уже долгие, долгие годы.

Но Ричард был непреклонен.

— Я чувствую оборотня! — он сжал руку в кулак, — Знаю, он здесь! И он слышит нас… Идемте!

К двери мужчина ринулся первым, горя желанием поскорее встретиться со своим извечным врагом, однако, дверь распахнул все-таки молодой граф, ухитрившийся опередить дядю. Распахнул и вошел, останавливаясь в двух шагах от входа и приподнимая подбородок.

Эта комната была уже не так велика, как предыдущие помещения, и использовалась, судя по всему для чего-то вроде рабочего кабинета. Здесь весело пылал камин, здесь было чисто и тепло, здесь не было никакого запустения, и мебели было вполне довольно. Возле окна стояло глубокое кресло, немного поодаль от него, ближе к камину — еще одно.

Оба кресла были заняты.

— Итак, вы добрались, господа, — сидящий ближе к камину рыжеволосый молодой человек немного подался вперед и задумчиво передвинул фигуру на шахматной доске перед собой, лежащей на изящном резном столике красного дерева. Больше говорить он ничего не стал, очевидно, ожидая реакции незваных гостей.

— Где Татьяна? — Эрик сжал руки в кулаки, сдерживая гнев. Чеслав, не узнать которого было невозможно, расслабленно повел плечами, откидываясь обратно на спинку кресла.

— Там, где и должна быть, ваша светлость, там, где и должна… Но прежде, чем мы заговорим об этом, я предоставлю право своему другу выразить вам свое негодование.

Человек, сидящий в кресле у окна, медленно повернулся, окидывая долгим взглядом стоящего перед ним блондина и людей, толпящихся за его спиной.

— Виктор сказал, что это вы ранили его, господин граф, — говорил он медленно, неспешно, цедя каждое слово, — Замечу, что мне неприятно, когда ранят моих подопечных.

— Увы, господин маркиз, — граф де Нормонд тонко улыбнулся, — Должен заметить, что мне неприятно, когда похищают моих родных!

Альберт, вдруг почувствовав, как зол сейчас старший из его племянников, аккуратно положил руку ему на плечо, чуть сжимая. Эрик прикрыл глаза и, набрав в грудь побольше воздуха, неспешно выдохнул его, заставляя себя успокоиться.

— Наши разногласия непримиримы, господин граф, — Мактиере, откинувшись на спинку кресла, сложил пальцы домиком, — Но это неважно. Зачем вы явились сюда? Мне казалось, я ясно дал понять — следовать за мною не стоит. Мне довольно послать Виктора…

— Но Виктор ранен, — на этот раз в разговор предпочел вступить Ричард, делая небольшой шаг вперед, — И вряд ли сможет быстро добежать до замка с пробитым плечом. Вы в меньшинстве сейчас, Анхель, вам следовало бы…