Что же делать… Он должен как-то предупредить Анри, как-то передать ему все втайне от Чеса… и тогда получится, что предает он того, кого считает братом.

Ан остановился посреди стены коридора и тихо вздохнул. Это какое-то безумие! Он должен предать одного, чтобы спасти другого, но не может предать его, чтобы не спровоцировать ссору, могущую перерасти во вражду!

Как же быть? Что делать, как известить Анри, как защитить его! Если бы он мог скользнуть на плечо парню не заметно не только для его родни, но и для…

Стоп.

Скользнуть на плечо… скользнуть на плечо он может не только Анри, он и делал это прежде, но тот человек! Дьявол, да это еще большее сумасшествие — чтобы спасти друга, он вынужден будет сотрудничать с врагом, должен помочь врагу!

Паук отполз по стене немного назад, а затем вдруг вновь подался вперед.

Принципы, принципы, да не плевать ли на них, на эти принципы? Там, в подвале, пробуждается жестокая сила, могущая стереть с лица земли замок и всех его обитателей, в том числе и молодого наследника рода де Нормонд, а он тут сидит и лелеет свою извечную ненависть!

Пусть он потом будет презирать себя. Пусть будет зол на себя, пусть даже себя возненавидит — сейчас он должен спасти Анри. Любой ценой.

В том, что Чеслав нарушит данное ему слово, Анхель почти не сомневался — в конечном итоге, больше полутора тысяч лет дружбы, связывающих их, что-то да значили и были вполне достаточны для того, чтобы хорошенько узнать друг друга. Рыжий ненавидел всех обитателей замка, включая и их отпрыска, особенно после того, как тот несколько раз заехал ему по челюсти, ненавидел и лелеял мечты о возмездии, которые, конечно, не преминул бы исполнить, наплевав на клятвы. Чеслав всегда умел ловко подстраивать ситуацию, подгонять ее под себя и, конечно, можно было не сомневаться, что, сбежав, он запросто сумеет устроить какой-нибудь непредвиденный несчастный случай для Анри или, что еще хуже, — полностью подчинит парня себе.

Дверь гостиной была приоткрыта, и скользнуть в нее обращенному пауком ворасу труда, конечно, не составило.

Он замер, прикидывая дальнейший план действий, рассматривая людей, сидящих за большим столом и принимая однозначное решение, подталкивая самого себя к его исполнению.

Вперед, только вперед… вот ножка нужного стула, он взбежал по ней, незаметно и неслышно скользнул по одежде человека, подбираясь к его уху…

…Альберт, углубленный в изучение какой-то магической литературы, вскинул голову. Ему почудился слабый, тихий шепот на ухо, такой незаметный, такой неслышный, что великий маг не сомневался — он реален. Это было давно, очень давно, когда он слышал этот шепот в последний раз, он не ждал и не желал услышать его вновь, но… услышал.

— Пуссть насследник уйдет…

Он знал, кто́ это шепчет. Знал и то, что в последнее время он предпочитал шептать именно на ухо наследнику, а не его деду и, признаться, был изрядно удивлен столь резкой переменой.

Однако, будучи по натуре человеком вполне выдержанным, да к тому же еще и сообразительным, не подал и виду, спокойно прихлебывая из недавно сотворенной для него племянником чашки чай, и устремляя взгляд на внука.

— Анри, мальчик мой… — дождавшись вопросительного взгляда, мужчина быстро улыбнулся, — Прости, ты не мог бы ненадолго оставить нас?

Анри едва заметно нахмурился, вглядываясь в деда, но, очевидно, сейчас же и понял, о чем его просят, поэтому спокойно кивнул.

— Понял. Я пойду как раз, посмотрю кое-что в библиотеке, — юноша быстро улыбнулся и, легко поднявшись со стула, отправился в названном направлении.

Альберт, дождавшись, когда внук отойдет достаточно далеко, чтобы случайно не услышать их разговор, выпрямился и, не обращая внимания на устремленные на него растерянные взгляды, резко бросил:

— Теперь говори.

Паук побежал вниз. Друзья, родственники, собравшиеся за столом рядом с великим магом, недоуменно переглядывались, не понимая, кому он приказал говорить, с кем говорил и, вероятно, даже немного сомневаясь в его психическом здоровье.

Татьяна, взволнованно покосившись на мужа, нахмурилась и чуть подалась вперед, явственно желая высказать свое беспокойство вслух, но… успела только вздохнуть.

Посреди гостиной, ближе к камину, внезапно словно полыхнула молния, высвечивая высокую фигуру явившегося пред светлы очи обитателей замка мрачного, как ночь, беловолосого человека.

Девушка, мигом изменив стратегию, испуганно отшатнулась; братья ее мужа и их кузен повскакали с мест; Винсент помрачнел, демонстративно приподнимая подбородок. Ричард сжал кулаки, вероятно, готовый в любую секунду напасть.

Виктор, когда-то видевший в этом человеке своего спасителя, своего друга и по сию пору еще не до конца изживший приязнь к нему, стиснул зубы и как можно ниже опустил голову.

— Что ты делаешь здесь? — Эрик, не изменяющий своему поведению, вполне соответствующему титулу, выпрямился в кресле, окидывая заявившегося к столу экс-мажордома ледяным взором.

Тот с честью выдержал его, ответив взглядом не менее холодным и презрительно улыбнулся.

— Кажется, великий мастер велел мне говорить, а в обличии паука сделать это будет затруднительно.

— И ты решил продемонстрировать нам наглядно, что вновь способен менять облик по своему желанию, вновь жив, а значит, Анри может полагаться предателем, — Альберт сцепил руки в замок, кладя их пред собою на столешницу и нарочито спокойно улыбнулся, — Но ты просчитался, ворас. Своего внука я никогда…

— Анри никогда не предавал вас! — Анхель, признаться, совершенно не ждавший и здесь претензий в адрес друга, нахмурился, делая резкий шаг вперед, — Все эти годы он упорно пытался изменить мое отношение к вам, он изо всех сил защищал…

— Зачем ты пришел, Мактиере? — Винсент, не выдержав, поднялся на ноги, упираясь кулаками в столешницу, — Анри защита не требуется, уже тем более не от такого, как ты! Вообще, один твой вид…

Ворас, резко повернувшись, метнул на него убийственный взгляд.

— Я говорю не с тобой, ла Бошер, — сквозь зубы процедил он и, окинув всех сидящих за столом взором не менее мрачным, веско прибавил, — И не с кем-то из вас. Я говорю со всеми сразу, и все, чего желаю — защитить Анри, верите вы в это или нет. Чеслав вернул свою силу.

— Какая свежая новость! — Роман, как будто искренне восхитившись, всплеснул руками, затем упирая их в бока, — Только запоздала на пару деньков. Мы, вообще-то, это и без тебя знаем, паучок, так что твоя трогательная попытка предать старого приятеля…

— Я никого не предаю! — Анхель сжал руки в кулаки и напряженно сглотнул, борясь с обуревающими его чувствами. Ведь он предавал, предавал своего друга, лучшего друга, своего брата, он предупреждал его врагов, он обманывал его!.. Но если бы он этого не сделал…

— У меня на глазах, только что, Чес сорвал с шеи ошейник, — отрывисто бросил мужчина, — Сказал, что пары дней, чтобы полностью освободиться, ему хватит. И мне плевать, что после этого он сделает со всеми вами, но я боюсь за Анри…

— А разве твой… друг не говорил, что не тронет Анри, раз ты его об этом просил? — Татьяна, за сына боящаяся ничуть не меньше, а то и больше, чем неожиданный помощник, облокотилась о столешницу, чуть подаваясь вперед, — Разве он не клялся? Анри говорил мне об этом, я поверила…

Анхель на мгновение скривился. Теперь ему предстояло признать своего лучшего друга склонным к клятвопреступлению, и это было, мягко говоря, не очень приятно.

— И я поверил! — прозрачно-зеленые глаза яростно сверкнули, — Но я знаю Чеслава. В запале он может забыть о клятве или, что еще хуже… — мужчина не договорил и махнул рукой, — Послушайте все — я не предатель. И предавать своего друга, своего брата, я не собираюсь. Я просто не хочу, чтобы что-то случилось с Анри, потому что он, в конце концов, спас мне жизнь! Он — мой друг, верите вы в это или нет, поэтому сделайте все, чтобы защитить парня! После того, как он ударил Чеса, когда тот был еще скован… боюсь, первым делом тот захочет отомстить именно ему, не взирая на клятву. Итак… я сказал все.