— Боюсь, что такой возможности мы лишены, мой друг. Крещение кровью — сложное заклятие, чтобы снять его, нужно находиться, как минимум, рядом с крестителем и с окрещенным предметом. То есть, мы должны быть на корабле.

Эрик, как-то сразу собравшийся и напрягшийся, перевел взгляд с одного из магов на другого, затем осторожно покачал головой.

— Но вы… вы же не собираетесь покидать замок сейчас, друзья мои?..

Ответить ему никто из магов не успел. Марко, совершенно не могущий держать себя в руках, красноречиво закатил глаза.

— Mannaggia la…[40] — он выразительно фыркнул и, сунув руки в карманы, неприязненно воззрился на молодого графа, — Да вы трус, Ваше сиятельство! Как только…

— Марко! — Паоло, возвысив голос, резко шагнул к своему воспитаннику, — Мне кажется, мы уже говорили об этом — невежливо разговаривать на языке в присутствии людей, его не понимающих.

Молодой итальянец скривился в непередаваемой гримасе.

— Scusi, papá, - и, наткнувшись на взгляд собеседника, тотчас же с невинным видом повторил уже по-французски, — Извини, папа. Но я думаю, что тебе понравилось бы меньше, если бы я чертыхнулся по-французски, а не по-итальянски. И все равно считаю, что поведение синьора Эрико недостойно храброго джентльмена!

Эрик неспешно повернулся к явственно бросающему ему вызов молодому человеку и заинтересованно склонил голову набок.

— Ты назвал меня трусом?

— А что, разве я недостаточно ясно выразился? — очень невинно удивился Марко и, очаровательно улыбнувшись, с издевательской вежливостью пропел, — Вы трус, месье, боитесь вылезти из-за чужой спины… А мне еще рассказывали сказки о смелых графах де Нормонд!

Ноздри аристократического носа дворянина побелели от ярости. Человеком он был гордым и подобных оскорблений сносить не желал категорически, ни под каким видом их не приемля, и неважно, кем они были высказаны — другом или врагом.

— А ну-ка возьми свои слова обратно, ты… — в голосе графа зазвучал металл. Дэйв, почитая возможным и даже необходимым вмешаться, поспешно встал между потенциальными противниками.

Паоло, Тьери и примкнувший к ним Влад в растерянности созерцали происходящее. Анри незаметно подошел и встал позади отца, готовый оказать поддержку.

— Вы что, рехнулись оба?! — Дэйв, как человек, доселе хранящий еще некоторое благоразумие, гневно сдвинул брови, — Там, в прошлом, с нашими друзьями творится черти что, а вы тут…

— Скажи прямо — не с нашими друзьями, а с твоим хозяином! — итальянец скривился в презрительной усмешке, — Только и знаешь, что бегать, как собачонка, за своим обожаемым Рикардо, только о нем и думаешь!

— А ты думаешь только о себе! — вспылил, в свой черед разгневанный Эрик, — Все, что тебя интересует — безделье, тебе лень даже помощь оказать!!

— Да вы оба только о себе и думаете! — разозлился, не выдержав Дэйв, который вспыльчивостью ничуть не уступал своему хозяину, — Заткнитесь и займитесь делом, какого хрена балаган устроили в замке?!

Граф ухмыльнулся.

— Это мой замок, и я здесь устраиваю все, что захочу! А ты, если хочешь нарваться на драку — иди, подерись с итальяшкой, он только того и ждет!

— Я скорее тебе нос на сторону сверну, французишка! — не остался в долгу задиристый итальянец, делая шаг вперед и сжимая кулаки, — Да и этому неучу мозги на место вправлю!

Дэйв зарычал, немного склоняясь. Создалось впечатление, что с секунды на секунду за спиной его взовьется длинный черный хвост, хлещущий по бокам уже не человека, а дикого зверя. Глаза Марко засверкали желтым.

Эрик, единственный человек в компании спорщиков, презрительно улыбнулся.

— Два зверя на одного человека? Давайте, покажу вам, кто здесь трус и кто с кем не справится!

Анри за его спиной, созерцающий происходящее в молчаливом ошеломлении, наконец, почел за лучшее вмешаться и осторожно коснулся плеча разгневанного родителя.

— Папа…

Граф раздраженно дернул плечом, сбрасывая руку сына.

— Не лезь, Анри! Это мое дело!

— Боюсь, это не только ваше дело, — итальянский маг, переглянувшись со своим французским коллегой, сдвинул брови, — Клянусь, я не знаю, какая муха укусила вас всех, господа, но просил бы вас сейчас выйти на улицу. Вам необходимо или остыть, или выпустить пар.

Блондин всем корпусом повернулся к нему; лицо его потемнело от ярости.

— Ты гонишь меня из моего замка, итальянец?!

Марко, такого стерпеть уже просто не могущий, резко шагнул вперед, занося кулак.

— Не смей дерзить моему отцу!!

— ПОШЛИ ВОН! — голос Тьери, внезапно громкий, разнесшийся по гостиной отдаленными раскатами, заставил спорщиков на мгновение замереть, а затем попытаться, было, что-то сказать, как-то возразить старому магу… но тот оказался быстрее.

Он резко выбросил правую руку вперед, открытой ладонью к гневной троице и быстро согнул и разогнул пальцы, словно прощаясь с ними.

Внезапный вихрь, взявшийся невесть откуда, налетел ураганом и, подхватив троих спорщиков, буквально вышвырнул их из гостиной, пронося по холлу и, наконец, бросая прямо в снег.

Тьери тонко улыбнулся и легко отряхнул ладони.

— Это остудит их горячие головы. Что на них нашло, на всех троих?

— Особенно на отца… — Анри покачал головой, — Он всегда так холоден, так рассудителен — и вдруг такая вспышка! Страшно представить, что он может натворить… или что могут сделать с ним злые хранители памяти, — лицо молодого человека помрачнело, — Пожалуй, я пойду, взгляну, как они там. Не хочу оставлять папу одного против двух больших хищных котов.

Паоло легко пожал плечами и сделал жест, который вполне можно было истолковать и как милостивое дозволение исполнить намерение, и как категорический запрет это делать. Юный маг, тем не менее, счел возможным истолковать его в первом варианте и, на ходу призывая на свои плечи зимнюю куртку, поспешил на выход. Мысль о том, что родитель сейчас стоит на морозе в одной тонкой рубашке тоже беспокоила чувствительного юношу.

Владислав, Тьери и Паоло остались втроем и вновь переглянулись. Художник неловко пожал плечами и, переведя взгляд на окно, покачал головой.

— И вправду, что на них могло найти… Как будто затмение какое, помутнение рассудка, как… как туман в головах сразу троих!

— Как магия, — неожиданно подал голос старый француз и, устремив взгляд на своего итальянского коллегу, сдвинул брови, — Вы помните, как Чеслав заманил Анри к себе в подвал? Поймал его на крючок ярости, помните?

Паоло ощутимо помрачнел и, скользнув пальцами по своим губам, постучал указательным по нижней.

— Но одно дело схватить за крючок ярости, и совсем другое — эту ярость воссоздать искусственно. Вы полагаете, рыжему псу хватит на это сил?

Тьери неопределенно повел плечами.

— Он возвращает былую мощь, синьор Паоло, и возвращает ее стремительно. Если ему достало силы устроить чехарду с парадоксом, если достало силы провернуть крещение кровью… — маг тяжело вздохнул и слегка махнул рукой, — Признаюсь, я бы сходил проверить, как дела у наших друзей. Снег должен был остудить их горячие головы и, я смею надеяться, мог бы помочь им справиться с навеянной злостью, но все-таки меня гложет нехорошее предчувствие. А интуиции своей я привык верить.

Владислав, внимательно выслушавший обоих магов и предпочитающий не отвечать на их долгие рассуждения, быстро кивнул и, подхватившись с места, решительно зашагал к двери. За ним последовал Паоло, на ходу выражая согласие со словами коллеги. Тьери замкнул процессию.

То, что случилось нечто непоправимое, стало понятно в первые же секунды, стоило им выглянуть наружу из замковых дверей.

Марко и Дэйв, совершенно растерянные, ошеломленные и опешившие, стояли среди белоснежного ледяного ковра, устилающего холм, переглядываясь и почему-то не произнося ни слова. Ни Эрика, ни Анри рядом с ними не было.

Влад, чувствуя, как сжимается сердце, немного подался вперед; маги поспешили покинуть замок, выходя на снег.