— В квартире у Андре, — ответил вместо Тьери Марко, пожимая плечами, — Для нас это был единственный выход — не в отель же тащиться дружной магической компанией! Кроме того, теперь, когда у моего маленького тезки начались эти видения…

— Какие видения? — отец «маленького тезки» итальянского хранителя памяти обеспокоенно подался вперед, — Что с Марком?!

— Все в порядке, синьор Эрико, — Паоло, сжав плечо названного сына, успокаивающе улыбнулся графу, — Сила великого деда все-таки нашла отклик и во втором вашем сыне — он способен провидеть, но пока не будущие события, а лишь те, что происходят в настоящий момент времени. Он увидел, как Чеслав стрелял в Анри, видел, как брат упал, пачкая снег кровью… Мы забеспокоились, поспешили отправиться к замку — место событий маленький Марко тоже видел, — и там встретили Людовика. После по следам вышли сюда, вот и все. Скажите, а…

— Стоп, — Винсент, вновь принимая на себя роль наиболее здравомыслящего из всех присутствующих, решительно вскинул руку, привлекая к себе внимание, — У нас у всех, как я вижу, есть, что поведать другим, и каждому не терпится высказаться. Предлагаю поступить так — мы с Луи и Романом… а где Роман?

Только сейчас стало очевидно, что одного участника беседы не достает. Никто не вставлял дурацких шуток, никто не подкалывал, не хихикал — виконта не было, хотя, казалось бы, совсем недавно в избушке он еще присутствовал.

Людовик закатил глаза — он брата знал достаточно, чтобы предположить, что тот мог предпринять.

— Слинял проведать Анри, — недовольно буркнул он, — Не мог дождаться, пока мы все расскажем… Ладно, не суть важно. Как бы там ни было, а я согласен с котом — мы расскажем о том, что было с нами в прошлом, и дядя, — он глянул на Ричарда и милостиво кивнул ему, — Ты в нашем рассказе тоже можешь принять участие. А потом все остальные расскажут, что творилось здесь, пока мы себе мирно бродили по прошлому. А вот когда все рассказы закончатся… — молодой маг выдержал театральную паузу, и внушительно продолжил, — Мы все дружно отправимся в квартиру Андре, потому что я до смерти соскучился по своим маленьким племянникам.

Все началось с того, что Марку неожиданно захотелось прогуляться. Аргументы были весомыми — в четырех стенах они с Адой сидели уже не первый день, и мальчик, в отличии от сестры, совершенно извелся. В Нормонде он привык, что в любую секунду может выскочить на улицу, поиграть перед воротами, подышать воздухом, но здесь… Сидеть непрерывно в изрисованной каракулями Аделайн комнате, видеть одних и тех же людей, не знать, что с братом и что с родителями — этого Марк выносить больше не мог. И, не просясь к маме или к отцу, не требуя отвести его к старшему брату, он, тем не менее, жаждал вырваться из комфортабельной тюрьмы и хотя бы полчаса провести вне квартиры дяди Андре.

Последний просьбой племянника доволен категорически не был. Человек взрослый, разумный, истый сын своего отца, он прекрасно сознавал грозящую мальчишке опасность, не желал спускать с него глаз и, вняв в конечном итоге просьбам и мольбам, в категоричной форме сообщил, что будет сопровождать его во время этой прогулки.

Ада, за брата беспокоящаяся, неодобрительно вздохнула и серьезно, очень по-взрослому, попросила его быть осторожным. Сама девочка гулять идти совершенно не рвалась — ей нравилось окружение рисунков, нравилось проводить дни в уюте квартиры, да и зиму она, признаться, совсем не любила.

Марка же неодолимо тянуло в сугробы.

Итак, после долгих уговоров, дядя и племянник, наконец, спустились во двор, дабы удовлетворить детскую потребность в свежем воздухе. Влад, Алжбета и Дэйв остались с Аделайн, причем защитником среди них мог считаться разве что хранитель памяти, ибо сама ведьма была увлечена процессом обучения, а два ее ученика благоговейно внимали наставлениям. Владислав, стоит заметить, из этих наставлений действительно почерпнул многое, и творил теперь с осознанием дела, безмерно гордый тем, что вообще имеет хоть какую-то силу.

Между тем, спустившийся в компании племянника вниз Андре настороженно огляделся и, не заметив ничего опасного, спокойно направился к детской площадке. Марк спешил рядом.

На площадке было пусто — погода не располагала к долгим прогулкам, был небольшой морозец, и паренек надеялся сполна наиграться в одиночестве.

Андре присел на лавочку и, не сводя взгляда с племянника, предоставил того самому себе.

Вокруг было тихо. Потрескивал мороз, тихо падали редкие снежинки с небес, поскрипывали замерзшие деревья и перекликались редкие в такое время года птицы. Вдалеке куда-то спешили прохожие, не обращающие внимания на молодого человека в теплой куртке, но без шапки и играющего в снежки с самим собой мальчика.

Негромко скрипнули качели. Андре глубоко вздохнул и откинулся на спинку лавочки, собираясь прикрыть глаза… как вдруг взгляд выхватил из окружающей обстановки ярко-рыжее пятно, и парень вскочил.

На качелях, лениво покачиваясь, сидел прекрасно знакомый ему рыжий оборотень, одетый непозволительно легко для такого мороза. Он сидел, с улыбкой наблюдая за играющим ребенком и, казалось, присутствовал здесь уже давно… но почему не был доселе замечен?

— Марк, — вступать в бой Андре готов не был, поэтому предпочел просто ретироваться, — Иди сюда…

— Мне казалось, на полноценную прогулку требуется чуть больше времени, — Чеслав тонко улыбнулся и, подняв голову, окатил ведьмака быстрым взглядом желтых глаз. У Андре занемели ноги. Не в силах двинуться, не в силах что-то сказать, он упал обратно на лавочку и с ненавистью уставился на проклятого мерзавца.

Марк испуганно попятился, напряженно взирая на незнакомого дядю, почему-то атаковавшего его дядю, причем атаковавшего магически.

— Кто… — он внезапно помрачнел, сжимая кулачки, — Ты стрелял в Анри! Я видел, ты… ты!..

— Тише, малыш, не надо так нервничать, — Чеслав легко соскользнул с качелей и, присев на корточки перед мальчиком, с улыбкой протянул к нему руку, — Я не трону тебя.

Марк отступил, не желая доверять незнакомцу, о котором знал и слышал столько плохого.

— Ты стрелял в Анри! — упрямо повторил он, — Я не желаю с тобой говорить, я… я тебя сейчас ударю! Убью за брата!

— Твой брат был храбрым, — задумчиво отметил оборотень, склоняя голову набок, — И ты, я вижу, храбростью пошел в него… Но не силой, ведь верно? Скажи, малыш, — желтые глаза проницательно сузились, — Кто тебе сказал, что я стрелял в Анри?

— Мне никто не говорил! — рассердился мальчик, — Я видел, видел сам, я знаю!..

— Видел! — Чеслав широко улыбнулся, на миг сверкнув в улыбке белыми зубами, — Видел, знаешь! Так ты провидец… любопытно. За какой промежуток времени до выстрела ты видел его?

— Да не было никакого промежутка, — Марк, не видящий во враге открытой враждебности, немного остыл, хмурясь, — Я видел в тот момент, когда ты стрелял. Хотел бежать к Анри, но…

— Но ты еще так мал, чтобы брать тебя на серьезное дело, — подхватил рыжий, мягко и понимающе улыбаясь, — Значит, маленький провидец пока не овладел своей силой… Знаешь, мальчик… Марк, я не ошибаюсь?

Мальчик неуверенно кивнул, потом еще более неуверенно покачал головой, не зная, как реагировать на вопрос. Впрочем, Чес остался удовлетворен.

— Твой брат действительно был храбрым, когда был у меня в плену, — продолжил он, — Как и твой отец. Их поведение достойно восхищения, а уж сила твоего брата… — оборотень вздохнул, — Я хотел бы видеть в нем ученика. Ты знаешь, мальчик… я никому не говорил этого, но тебе мне хочется открыться. Моя сила… нет, не так. Сила моя велика, но мое время в этом мире подходит к концу. Я чувствую, всем существом своим ощущаю это… Я не сдамся, но боюсь, что победы мне не видать. Мне хотелось бы поговорить с провидцем, хотелось бы узнать ответ на свои сомнения, и мне кажется, ты мог бы помочь мне…

— Но я не вижу будущего! — Марк, смелея на глазах, шагнул к своему странному собеседнику ближе, вглядываясь в его глаза, будто ища в них что-то, — Я могу знать, что происходит с кем-то сейчас, но я не знаю, что будет потом. Я не Анри, это он видит сны…