И к Лортану готова была убивать.

Лортан традиционно праздновали в кругу семьи. Он не был похож на Новый год на Земле. Нет, это был, скорее, праздник земледельцев. На него обычно выставляли на стол блюда из овощей и фруктов, готовили каши и пекли пироги. Даже самой бедной семье был по карману этот праздник.

Крестьяне готовили каши из различных круп, пекли пироги с начинками из овощей и фруктов, приготовляли варенье и компоты. Все блюда создавались из того, что было доступно в деревне или на домашнем участке.

На Лортан крестьяне собирались вместе у костра или на определенном общем мероприятии в деревне, чтобы вместе отметить праздник. Они пели народные песни, исполняли танцы и играли в игры. Важной частью празднования были также обряды для благополучия урожая и призыва к богам за защиту и благословение на год, который наступал.

Подарки не дарили. Обедали или ужинали в кругу семьи, благодари богов за то, что получили в прошедшем году, просили о божьей милости в году будущем. Ну и по традиции на кухнях у аристократов собирались крестьяне победней. Следовало подчеркнуть, что этот праздник был не только временем для благодарности и общения с семьей, но и в первую очередь возможностью поделиться своими благами с теми, кто нуждался. Лортан символизировал важность сотрудничества и общности среди всех слоев населения. Во время Лортана любой хозяин должен был сытно кормить тех, кто служил ему.

По моему приказу повариха приготовила и праздничный обед для меня, и еду для тех, кто мог прийти из деревень. Правда, я сомневалась, что в поместье кто-нибудь попадет – за ночь, перед самим праздником, температура поднялась сразу на несколько градусов, до плюсовой. И снег начал таять. Солнце, больше недели прятавшееся за серыми тучами, решило все же показаться народу. Его лучи словно лазером стали выжигать сугробы. И с утра до вечера выжгли все, до чего дотянулись. В результате поместье чуть не отправилось вплавь. Воды было столько, что доставало чуть ли не до крыльца. Естественно, по такой погоде нечего было и думать о прогулке. И потому я мысленно материлась и снова оставалась дома. В который уже раз.

За ночь часть воды волшебным образом исчезла. Большая часть, надо заметить. И море превратилось в небольшие лужи и жидкую грязь.

– Еще два-три дня тепла, ваша светлость, и снова посыплет снег, – «обрадовала» меня утром найра Мириса. – И уж до весны теперь.

Я покивала и тоскливо подумала, что после обеда в любом случае надо выбраться на улицу, пусть и на пару минут. Даже просто постоять на крылечке и подышать – уже будет легче. Мне так уж точно.

Увы. Правильно говорят умные люди: «Хочешь рассмешить богов – расскажи им о своих планах».

Перед самым обедом, несмотря на грязь, в поместье приехали Алек и Стивен. В повозке старосты, запряженной двумя лошадьми, управляющий и лекарь добрались наконец-то до моего дома. И конечно же, я должна была расспросить о делах их обоих. Прогулка пока что откладывалась на неопределенный срок. Дела поместья оказались важнее моего желания гулять.

– Прошу, разделить со мной трапезу. Оба, – пригласила я их к обеденному столу сразу же после приветствий.

Мужчины с удовольствием согласились.

Два пирога, с капустой и с грибами, каши, хлеб, сладкие булочки и фруктово-ягодный морс – на столе было не так уж много блюд, и в этот раз мы обошлись без мяса, исключительно ради экономии. Но и припасов оставалось маловато. Так что привередничать не приходилось. Хоть я и была недовольна своей полной изоляцией последние недели, но самой себе признавалась, что посещай меня кто-нибудь почаще, запасы к этому времени существенно уменьшились бы.

Мы расселись по местам и принялись за еду. И Алек, и Стивен старались есть, соблюдая все правила этикета. Но я видела различие в их поведении, особенно заметное, когда они сидели рядом. Стивен ел спокойно, не вдумываясь в каждый жест, так, как дышал. Ему привычно было управляться и со столовыми приборами, и с многочисленными блюдами на столе. И это лишний раз заставляло задуматься о его происхождении.

Алек же тщательно отслеживал свои движения, был весь поглощен тем, как бы не ошибиться. И не столько жевал, сколько думал о следующем жесте.

– Там, откуда я появилась, нет таких снежных зим, – вздохнула я, начиная разговор. – Неужели до весны повторится что-то подобное?

Стивен напрягся при первых же моих словах. Алек посмотрел сочувственно.

– Так много снега уже не будет, ваша светлость, – ответил он, отвлекаясь от своей тарелки. – Но все же выйти на улицу нечего будет и думать. Зима как-никак.

– А когда это безобразие прекратится?

Алек хмыкнул.

– Так на Орнальи, ваша светлость.

Орнальями называли первые две недели весны, в честь детей бога солнца и тепла Орнала. Считалось, что именно в эти дни многочисленным детям бога надоедало сидеть запертыми в божественных чертогах, и они появлялись вне стен дома, божественной силой растапливая снег и лед и прогоняя надоевший за зиму холод. Орнальи символизировали собой поворот с зимы к весне, настоящей, теплой, солнечной весне, когда крестьяне уже могли выйти в поле и начать высаживать зерновые культуры.

Я прикинула в уме, сколько дней осталось, и мрачно выругалась про себя. Получалось, что в ближайшее время о прогулках на улице, даже в теплой одежде, нечего было и думать.

– Как крестьяне пережили эту часть зимы? – сменила я тему.

– В дальние деревни я еще не заезжал, ваша светлость, – ответил Алек. – А остальные живы-здоровы. Пояса подтянули, но ничего, не жалуются.

Пояса подтянули, значит. То есть запасов не только мне не хватает. И приходится экономить во всех деревнях. Ну прелесть же… Нет, однозначно, к следующей зиме надо подойти более подготовленными. А то не удивлюсь, если только богатеи, несколько семей, переживут зиму без проблем. Остальные и обнищают, и оголодают. Для Алека все нормально, все естественно. А мне это тяжело слышать. Как будто упрек от Мироздания: «Что ж ты за хозяйка такая, если твои люди зимой голодают?»

Разговор плавно свернул на сельскохозяйственные вопросы: на зимовавшие под снегом аргашу, дортис и гарку, на дичь, которую будут бить только с первыми днями тепла, на инструменты из железа, которых не хватает в деревнях из-за плохой работы старых кузнецов. И так далее. Мы с Алеком проговорили весь обед. Стивен сидел молча и внимательно следил за нами обоими.

Накануне обеда я считала дни. Я и раньше их считала, составив самодельный календарь. Я вычеркивала каждый прошедший день и наблюдала за тем, как истекает отведенный мне срок в полгода.

Вчера же я внимательно все пересчитала, причем несколько раз. И пришла к выводу, что в начале второго месяца весны, земного апреля, мне нужно выйти замуж. Не позже.

И теперь получалось, что времени у меня оставалось всего ничего. Что-то около трех недель, между растаявшим снегом и крайним сроком замужества.

Очень, очень мало времени.

И потому я сразу после обеда решительно произнесла:

– Найр Стивен, я хотела бы с вами поговорить наедине. В гостиной.

Стивен если и удивился, то виду не подал. Склонил голову в почтительном поклоне и направился за мной в гостиную рядом.

– Найр Стивен, мне нужен муж, – ошарашила я его, едва мы уселись в кресла. – Не настоящий. Только по бумагам. На короткий срок. Я, конечно, готова достойно наградить того, кто согласится. Сразу по истечении необходимого срока. Насколько я знаю, вы не женаты…

Я многозначительно замолчала.

Стивен смотрел на меня так, как я смотрела бы на идиота, который рискнул бы остановить меня на улице и предложить нечто подобное. Крайняя степень изумления, практически шок. Недоверие во взгляде. Попытка найти подвох. И крупными буквами на лбу: «Она точно сошла с ума».