– Благодарю, – я заставила себя улыбнуться в ответ. – Признаюсь, я и сама думала о столичной портнихе. Но так как мы бываем здесь крайне редко, да и я никого не знаю в столице, то пока думы остаются думами.

– Редко бываете? – мягким тоном прожженного Казановы 18 произнес Генрих. Видимо, посчитал возможны вступить в игру на этом этапе. – Позвольте поинтересоваться, найра Виктория, где же вы тогда проживаете? В пригородном доме?

– Нет, – покачала я головой. – Там, где появилась впервые. В провинциальном поместье. Именно его я считаю своим домом здесь. И именно там я провожу большую часть своего времени.

– Провинция? – совершенно естественно изумилась Лаура. – Но, найра Виктория, там же так скучно! Чем же вы там занимаетесь все время?!

– Хозяйством, – ответила я, краем глаза наблюдая за Орнелией, пытавшейся втянуть в разговор Стивена.

– Но для этого существует управляющий, – сообщил банальную истину Генрих. – Вы же такая молодая, такая красивая леди. И добровольно уединились в провинции! Это очень странно слышать!

«Не более странно, чем ваши ухаживания за замужней дамой», – так и крутилось едкое замечание у меня на языке.

Орнелия усиленно кокетничала со Стивеном. Он косился в нашу с Генрихом сторону. Я раздражалась все сильней. И очень, очень хотела пусть на несколько минут, но забыть о вежливости и правилах этикета!

Я выдержала чуть больше часа, потом сослалась на неотложные дела и под этим поводом выпроводила дорогих гостей. Ну а мы со Стивеном вернулись в поместье.

Злая на весь белый свет, я заперлась у себя в спальне. Руки просто подрагивали от желания устроить скандал и побить посуду (первый раз в своей жизни, кстати!). Я держалась исключительно на самолюбии. Что я, как последняя базарная бабка, буду орать и беситься? Да и почему? Ну оказал Стивен несколько мелких знаков внимания Орнелии, ну и что? Он мне никто, фиктивный муж, просто чужой человек, который живет со мной под одной крышей. Я не имею никакого права… Не имею права… Не имею, я сказала! Пусть ведет себя как хочет, и с кем хочет!

В конце концов, я тоже отвечала на внимание со стороны Генриха. Так что мы квиты. Я сказала, квиты!

Дурацкое сердце никак не хотело прислушиваться к доводам разума. Оно негодующе тарахтело каждый раз, стоило мне вспомнить, как Стивен поднимал платок, оброненный Орнелией, делал ей комплименты… Да и вообще! Он – мой муж! Да, фиктивный! Но муж же!

Считай, практически собственность! Моя!

Так какого лешего тогда…

Так. Стоп. Да я ревную. Я. Ревную. Стивена. К Орнелии.

Да чтоб вас всех! И когда я, спрашивается, успела втюриться в этого сухаря?! Да он совсем недавно начал вспоминать, что перед ним живой человек, а не мешок с картошкой!

Блин. Блин. Блин.

Тише, Викочка, тише, милая. Дышим носом. Медленно дышим. Ставим эту статуэтку на место. И дышим. Раз. Два. Три…

Убью гада!

И ведь самое обидное – он принимал кокетство от Орнелии, но ни разу за все время не улыбнулся ТАК мне! И не защитил от поползновений Генриха! Как будто я – свободная, незамужняя женщина!

Нет, ну гад же! Сволочь!

Я все же не пошла выяснять отношения. Гордость оказалась сильнее обиды. Я никуда не выходила до конца дня, ни с кем не общалась, кроме служанки, приносившей мне еду.

Я приходила в себя после нанесенной мне обиды и планировала завтрашнее общение. Вот проснусь утром, приведу себя в порядок, выйду к столу, и там можно уже за завтраком объяснить одному … всю степень его падения!

Я рано легла, но поздно уснула: долго ворочалась, никак не могла расслабиться, перестать накручивать себя.

Во сне я воевала: била посуду о голову Стивена, гонялась за ним по лабиринту, то и дело пыталась придушить. Проснулась злая, не выспавшаяся, способная в реальности повторить ночные подвиги.

Пришлось довольно долго отмокать в ванне – железном чане и глубоко, медленно дышать, чтобы выйти к столу спокойной, словно земной сфинкс.

Стивен уже ждал меня за столом. Сидел с невозмутимым выражением на лице. И у меня руки зачесались разбить что-нибудь из фарфора. О лицо, да. Чтобы был уже не таким невозмутимым.

Но я сдержалась, сухо поздоровалась, заняла свое место, начала есть то, что стояло на скатерти.

Каша, бекон, два сваренных вкрутую яйца, сок, сладкое печенье… Я усердно закидывала все это себе в рот. И жевала. Медленно, с чувством, с толком, с расстановкой.

Конечно, нам обоим надо было поговорить о вчерашних гостях. Но я даже примерно не знала, с чего начать. Сразу бросаться обвинениями? Так глупо. Стивен начнет догадываться о моих чувствах к нему. А ведь у нас фиктивный брак.

И…

Да к Бездне всё!

– Найр Стивен, – я решительно подняла голову от тарелки и уставилась твердым, как мне хотелось бы думать, взглядом на Стивена. – Я попрошу вас в следующий раз воздержаться от ухаживания за дамами в моем присутствии. Меня, все еще вашу супругу, это унижает.

Стивен посмотрел на меня удивленно и вместе с тем неверяще. Как если бы вдруг солонка внезапно открыла рот и начала учить его жизни. Именно так, говорящей солонкой, я и ощущала себя!

– Ваша светлость, могу ли я вам напомнить, – вкрадчиво произнес Стивен, чуть сузив глаза, – что вчера вы при мне, своем супруге, с радостью принимали знаки внимания молодого человека? Вряд ли вы будете отрицать этот факт, не так ли?

Я вспыхнула, словно воришка, застигнутый на дурном поступке. Я что?! Какая такая радость?! Да что он несет?! Да он издевается!

– Я принимала внимание с радостью?! – я даже не скрывала возмущение в голосе. – Если бы вы, найр Стивен, вспомнили об этикете и помогли молодому человеку вспомнить о том же, никакой, как вы говорите, радости, не было бы! Но вы предпочли порадовать себя вниманием молодой красавицы. Не так ли?!

– Вы ревнуете, ваша светлость? Меня, своего фиктивного мужа? – ядовито поинтересовался Стивен. – А вам не все равно, с кем я радую себя вниманием, как вы выразились? Ведь между нами нет никаких отношений. Так к чему эта ревность?

Нет, я все-таки его убью! Но потом! Сейчас я не намерена выслушивать эту гадость!

Я подскочила со своего места – аж ножки у кресла заскрипели – и быстрым шагом отправилась прочь, куда-нибудь подальше, да хоть на улицу, подышать свежим воздухом!

Остановилась возле Стивена и, с трудом сдерживаясь, сообщила:

– Это не ревность, найр. Я прошу вас соблюдать правила приличия! Я хоть и фиктивная, но ваша жена! А вы подобным поведением меня позо…

Не договорила. Стивен взвинтился в воздух, как пробка, выпущенная из бутылки. И в следующую секунду меня совершенно нахально целовал! Закрывал мне рот, не давал говорить!

Гад!

Целовались мы недолго. Но когда поцелуй завершился, у меня подрагивали коленки. И легким не хватало дыхания.

– Вы, найр Стивен… – начала я, едва придя в себя.

И услышала ироничное:

– Еще раз поцеловать?

Щеки вспыхнули сами собой. Краска переползла на шею. Вот же козлина!

– Давно ни с кем не целовались? – едко поинтересовалась я. – теряете хватку?

– Давно, ой давно, и не только не целовался, – в тон мне ответил Стивен, насмешливо смотря на меня. – Но хватку все же не теряю. Показать?

– Ну что вы. Я верю вам на слово. Вы представительный мужчина. Уверена, что…

Мне снова закрыли рот поцелуем. Но теперь я была готова. И… В общем, вспомнила все, что читала, смотрела, да и немного тренировалась на Земле.

Когда поцелуй завершился, тяжело дышали уже мы оба.

– Даже так… – задумчиво протянул Стивен, приходя в себя. – Вы полны талантов, ваша светлость.