– Странно. Я так быстро привыкла снова носить платья.

– И я очень рад, – заметил Эленд. – Брюки и рубашка – это твое, но… и платья в неменьшей степени. Заметил еще на тех балах, когда мы были едва знакомы.

Вин мечтательно улыбнулась, и растущая на глазах толпа словно бы отодвинулась.

– Ты со мной так и не потанцевал.

– Прости. – Эленд нежно прикоснулся к ее руке. – У нас в последнее время совсем не было возможности побыть друг с другом.

Вин лишь покачала головой.

– Я исправлюсь, – продолжал Эленд. – Когда вся эта неразбериха закончится и трон будет в безопасности, у нас появится время для себя.

Вин кивнула, потом резко повернулась, заметив движение позади. По помосту шел один из депутатов Ассамблеи.

– Ты неспокойна, – слегка нахмурился Эленд. – Больше обычного. Я что-то упускаю?

– Не знаю.

Эленд поприветствовал депутата – одного из представителей скаа – крепким рукопожатием.

«Что меня беспокоит?» – думала Вин.

Ее мечтательность испарялась, словно туман.

Холл был заполнен людьми: все хотели стать свидетелями сегодняшних событий. Чтобы поддерживать порядок, Эленд приказал расставить стражников у всех дверей. Однако Вин раздражало не только число собравшихся. В происходящем чувствовалось… что-то неправильное. Люди прибывали, словно падальщики на запах гнили.

– Это неправильно, – сказала она вслух, когда депутат Ассамблеи отошел. – Правительство не должно переходить из рук в руки на основании слов, произнесенных с трибуны.

– Если подобного не происходило раньше, это не означает, что ничего не изменится в будущем, – возразил Эленд.

– Что-то вот-вот пойдет не так, Эленд. Сетт удивит тебя, и Пенрод, возможно, тоже. Не похожи они на людей, которые будут сидеть смирно и ждать, пока голосование решит их судьбу.

– Знаю. Но не только они способны на сюрпризы.

– Ты что-то задумал?

– Я… ну, ночью нам с Хэмом кое-что пришло в голову, – не сразу ответил Эленд. – Одна хитрость. Я собирался с тобой поговорить, но не успел. Действовать надо было очень быстро.

Вин нахмурилась, ощущая его тревогу:

– Что?

– Ну… – Эленд казался немного смущенным, – это некоторым образом касается тебя и твоей репутации. Я хотел спросить разрешения, но…

Вин почувствовала легкий озноб. Последний депутат Ассамблеи занял свое место, и Пенрод, который поднялся, чтобы открыть заседание, перевел взгляд на Эленда и предупредительно кашлянул.

Эленд негромко выругался.

– Послушай, у меня нет времени на объяснения, – сказал он. – Честное слово, ничего особенного. Возможно, я и не получу благодаря этому много голосов, но должен попытаться. И это ничего не меняет. Я хочу сказать, между нами.

– Что? – повторила свой вопрос Вин.

– Лорд Венчер? – обратился Пенрод. – Вы готовы к началу собрания?

В холле стало тихо. Они все еще стояли в центре помоста между трибуной и креслами депутатов. Разрываемая неясным беспокойством и смутным ощущением предательства, Вин посмотрела на Эленда.

«Почему ты мне не сказал? – подумала она. – Как я могу быть готова, если ты не сказал мне о своих планах? И… почему ты так смотришь?»

– Прости, – произнес Эленд и отошел к своему месту.

Вин осталась стоять одна перед зрителями. Когда-то такое внимание привело бы ее в ужас. Впрочем, и сейчас было немного не по себе. Слегка наклонив голову, Вин тоже прошла к своему пустующему месту – к скамьям, расположенным за трибуной.

Хэма там не было. Пока Пенрод открывал заседание, Вин с хмурым видом вертела головой в поисках громилы.

«Вот он», – наконец с облегчением подумала она, обнаружив его среди зрителей.

Хэм сидел в кругу нескольких скаа. Они о чем-то беседовали, но даже с помощью олова Вин никогда бы не смогла разобрать их голоса в шуме толпы. Бриз с небольшой группой стражников стоял в задней части зала. Не имело значения, знают ли они о плане Эленда: и Хэм, и Бриз находились слишком далеко, чтобы их можно было расспросить.

Вин сердито расправила юбки и села. Она не чувствовала себя такой слепой с тех пор, как…

«С той ночи год назад. С того момента, как мы поняли истинный план Кельсера, с момента, когда я думала, что все рушится вокруг меня».

Может, это хороший знак? Может, Эленд в последний момент состряпал что-то политически блестящее? На самом деле не имело значения, что он не поделился, Вин бы все равно не поняла, какие у него для этого правовые основания.

«Но… раньше он всегда делился со мной планами».

Пенрод продолжал бубнить, по всей видимости растягивая возможность выступить перед Ассамблеей. Окруженный двадцатью солдатами, Сетт восседал на передней скамье зрительного зала; лицо его выражало самодовольство. И неудивительно. Если верить тому, что слышала Вин, Сетт должен был с легкостью взять необходимое количество голосов.

Но что же придумал Эленд?

«Пенрод проголосует за себя, – размышляла Вин. – Как и Эленд. Остаются двадцать два голоса. Торговцы поддерживают Сетта, как и скаа. Они слишком боятся его войска, чтобы голосовать за кого-то другого.

Остается знать. Некоторые из них проголосуют за Пенрода: он самый влиятельный аристократ в городе и многие члены Ассамблеи его давние политические союзники. Но даже если Пенрод получит половину голосов знати – хотя этого, скорее всего, не случится, – Сетт победит. Сетту нужно всего лишь большинство в две трети, чтобы получить трон».

Восемь торговцев, восемь скаа. Шестнадцать человек на стороне Сетта. Он победит. Что же мог придумать Эленд?

Пенрод наконец-то завершил вступительную речь.

– Но перед тем, как мы проголосуем, – перешел он наконец к основному вопросу, – я бы хотел предоставить кандидатам время, чтобы сделать любое финальное обращение, какое они пожелают. Лорд Сетт, соблаговолите быть первым?

Сидящий в зрительном зале Сетт покачал головой:

– Я уже огласил свои предложения и угрозы, Пенрод. Вы все знаете, что должны голосовать за меня.

Сетт казался уверенным в себе, и все же… Вин оглядела толпу, остановила взгляд на Хэме. Сейчас тот разговаривал с капитаном Дему, а рядом сидел один из тех людей, что шли за ней на рынке. Проповедник Выжившего.

Нахмурившись, Вин изучала Ассамблею. Представители скаа выглядели так, словно им было не по себе. Она посмотрела на Эленда, который встал, чтобы занять место у трибуны. Прежняя уверенность вернулась: в своем ослепительно-белом мундире и с короной на голове он выглядел по-королевски.

«Это ничего не меняет, – сказал он. – Между нами… Прости меня».

Что-то имеющее отношение к ее, Вин, репутации могло дать ему голоса. А ее репутация была репутацией Кельсера, и только скаа было до этого дело. Другими словами, существовал только один путь приобрести среди них вес…

– Ты вступил в Церковь Выжившего, верно? – прошептала Вин.

Поведение депутатов-скаа, сущность проблемы, слова Эленда, сказанные чуть раньше, – все внезапно приобрело смысл. Если Эленд присоединился к Церкви Выжившего, депутаты-скаа побоятся голосовать против него. И не потребуются шестнадцать голосов для получения трона: если Ассамблея зайдет в тупик, он победил. С голосами восьми скаа и его собственным голосом никто не сможет его устранить.

– Очень умно…

Впрочем, уловка могла и не сработать. Все будет зависеть от того, какое влияние на самом деле Церковь Выжившего имела на депутатов-скаа. Но даже если некоторые скаа проголосуют против Эленда, есть еще несколько аристократов, которые должны голосовать за Пенрода. Если их наберется достаточно, Эленд загонит Ассамблею в тупик и сохранит свой трон.

Поступившись при этом своей честностью.

«Это несправедливо», – подумала Вин.

Если Эленд присоединился к Церкви Выжившего, он будет во что бы то ни стало держать слово, какие бы обещания ни дал им. А если Церковь Выжившего приобретет официальную поддержку, она может стать в Лютадели такой же влиятельной, как когда-то Стальное братство. И… как это изменит отношение Эленда к ней?