Сетт спрятал улыбку под густой бородой:

– Мне казалось, что не тебе это решать, Эленд Венчер. Я собираюсь встретиться с каждым из вас, – повернулся к депутатам Сетт. – Если позволите, я перееду в Лютадель с небольшим отрядом своих людей. Скажем, тысяч пять достаточно для того, чтобы я чувствовал себя в безопасности, и слишком мало, чтобы представлять для вас реальную угрозу. Я поселюсь в одной из заброшенных крепостей и буду ждать вашего решения до следующей недели. А за это время пообщаюсь с каждым из вас по очереди и объясню… преимущества, которые ожидают вас в случае избрания меня королем.

– Взятки! – выплюнул Эленд.

– Естественно. Я подкуплю всех людей в этом городе, и самой главной взяткой будет мир! Тебе так нравится развешивать ярлыки, Венчер. «Рабы», «угрозы», «честь». «Взятка» – просто слово. Если посмотреть с другой стороны, взятка – всего лишь обещание, повернутое с ног на голову. – Сетт улыбнулся.

Депутаты Ассамблеи хранили молчание.

– Проголосуем, можно ли пускать его в город? – обратился к Ассамблее лорд Пенрод.

– Пять тысяч слишком уж много, – заметил один из депутатов-скаа.

– Согласен, – кивнул Эленд. – Мы не можем впустить такое количество вражеских солдат в Лютадель.

– Мне это вообще не нравится, – выкрикнул кто-то из зала.

– Что? – воскликнул Филен. – Монарх в пределах нашего города будет менее опасен, чем за его пределами, разве не так? И кроме того, Сетт обещает нам всем титулы.

Это заставило кое-кого задуматься.

– Почему бы просто не отдать корону сейчас? – предложил Сетт. – Откройте ворота моей армии.

– Невозможно, – тут же возразил Эленд. – Пока у нас нет короля… если только сейчас мы не проголосуем единогласно.

Вин улыбнулась. Единогласного голосования не могло быть до тех пор, пока Эленд являлся членом Ассамблеи.

– Ха! – Однако Сетт был достаточно умен, чтобы вовремя остановиться и не оскорбить законодателей. – Ну, тогда позвольте мне поселиться в городе.

Пенрод кивнул:

– Все ли согласны позволить лорду Сетту поселиться в городе с… скажем так… тысячей солдат? – обратился он к собравшимся.

Девятнадцать членов Ассамблеи подняли руки. Эленд не был в их числе.

– Решено, – подытожил Пенрод. – Заседание продолжится через две недели.

«Этого не может быть, – думал Эленд. – Я считал, что Пенрод может стать проблемой в какой-то степени, хоть и в меньшей, Филен, но… один из тиранов, угрожающих городу? Как они могли? Как они могли вообще принять его предложение?»

Эленд поймал Пенрода за руку, когда тот собрался сойти со сцены:

– Ферсон, это безумие.

– Мы должны рассмотреть и этот вариант тоже, Эленд.

– Рассмотреть сдачу города со всеми жителями тирану?

Лицо Пенрода сделалось холодным, и он стряхнул руку Эленда.

– Слушай, парень, – сказал он тихо, – ты хороший человек, но всегда был идеалистом. Ты проводишь время за книгами и размышлениями, а я всю жизнь принимаю участие в политической борьбе. Ты знаешь теорию, я знаю людей. – Он кивком указал на зрительный зал. – Посмотри на них, парень. Они в ужасе. Что хорошего от твоих мечтаний, когда люди умирают от голода? Ты говоришь о свободе и справедливости, когда два войска готовятся перебить их семьи. – С этими словами Пенрод взглянул Эленду прямо в глаза и продолжил: – Система Вседержителя не была совершенной, но она гарантировала людям безопасность. Мы даже на это больше рассчитывать не можем. Твои идеалы не могут бороться с армиями. Сетт, возможно, и тиран, но, выбирая между ним и Страффом, я вынужден выбрать Сетта. Мы бы отдали ему город несколько недель назад, если бы ты нас не остановил.

Пенрод кивнул Эленду, потом повернулся и ушел вместе с несколькими аристократами. Минуту-другую Эленд стоял неподвижно.

«Мы стали свидетелями интересного феномена, связанного с группами повстанцев, которые откололись от Последней империи и попытались добиться автономии, – мысленно цитировал он отрывок из книги Итвеса „Размышления о революции“. – Почти во всех случаях Вседержителю не пришлось посылать свои войска, чтобы усмирить мятежников. К тому моменту, когда его представители прибывали на место, новый режим уже был свергнут самим населением. Похоже, что бунтовщикам сложнее принять хаос переходного периода, чем тиранию, которая существовала до него. Они с радостью возвращались под прежнюю власть, какой бы жестокой она ни была, потому что это казалось не столь болезненно, как неизвестность».

Вин и остальные присоединились к Эленду на помосте. Он обнял ее за плечи, тихо наблюдая, как люди покидают здание. Сетт сидел в окружении небольшой группы депутатов и договаривался с ними о встречах.

– Ну что ж, – тихо сказала Вин, – теперь мы знаем, что он рожденный туманом.

– Ты почувствовала от него алломантию? – повернулся к ней Эленд.

– Нет.

– Тогда откуда же ты знаешь?

– Ты только посмотри на него, – махнула рукой в сторону помоста Вин. – Он ведет себя так, словно не может ходить, – это же явная уловка. Кто может быть более безобидным, чем калека? Разве можно придумать лучший способ скрыть, что ты рожденный туманом?

– Вин, моя дорогая, – вмешался Бриз, – ноги не держат Сетта с детства, с тех пор, как он перенес тяжелую болезнь. Он не рожденный туманом.

– Это самая лучшая легенда, которую я когда-либо слышала.

Бриз закатил глаза, Эленд просто улыбнулся.

– И что теперь? – спросил Хэм. – Раз Сетт вошел в город, мы не можем вести себя по-прежнему.

– Нам нужен новый план. Давайте… – Эленд замолчал, когда молодой человек отделился от компании Сетта и направился к ним. Это был тот самый парень, что сидел с ним рядом.

– Сын Сетта, – прошептал Бриз. – Гнеордин.

– Лорд Венчер, – на вид Гнеордин был одних лет с Призраком, – мой отец желает знать, когда вы хотели бы с ним встретиться.

– Я не собираюсь присоединяться к очереди депутатов, которые ждут подачек Сетта, юноша. Скажи отцу, что нам разговаривать не о чем.

– В самом деле? А как насчет моей сестры? Той, которую вы похитили?

– Ты прекрасно знаешь, что это неправда, – нахмурился Эленд.

– И все же отец хотел бы обсудить это. – Гнеордин бросил враждебный взгляд на Бриза. – Кроме того, он думает, что беседа между вами могла бы принести пользу городу. Вы встречались со Страффом в его лагере – не говорите мне, что не хотите сделать то же самое с Сеттом в своем собственном городе.

Эленд помедлил.

«Забудь свои предубеждения, – сказал он себе. – С этим человеком надо поговорить хотя бы ради сведений, которые он может предоставить».

– Хорошо, – согласился Эленд. – Я с ним встречусь.

– За ужином, через неделю? – предложил Гнеордин.

Эленд коротко кивнул.

Вин лежала на животе, подперев голову руками, и изучала расстеленный на полу лист бумаги. Последние дни были сплошным хаосом, и она, как ни странно, почувствовала облегчение, вернувшись к своим исследованиям.

Но облегчение все же не было таким уж значительным, потому что в исследованиях таилось множество проблем.

«Бездна вернулась, – думала Вин. – Даже если туман убивает лишь изредка, он снова стал враждебным. Это означает, что Герою Веков тоже придется вернуться, так?»

Верила ли она на самом деле, что речь шла о ней самой? Мысль звучала смешно, стоило лишь ее обдумать. Но Вин слышала пульсацию в своей голове, видела духа в тумане…

И как быть с той ночью, больше года назад, когда она сошлась в поединке с Вседержителем? Когда Вин каким-то образом притянула к себе туман и подожгла его, как поджигала металлы?

«Этого недостаточно, – сказала она себе. – Одно странное событие, которое я не смогла повторить, не означает, что я стану легендарным спасителем».