Эленд пересек черту и оказался в лагере колоссов. Оглянувшись, снова посмотрел на жалкую группку молодых солдат, окружавших Джастеса. Те, кто помогал королю, не заслоняли его лица, и Эленд успел поймать этот взгляд. Ненависть. Джастес не отступит. Человек, которого Эленд знал, умер, его заменило порождение нового мира, не испытывавшее симпатии к философам и идеалистам.

Развернувшись, Эленд двинулся к колоссам. Несколько сразу приблизились. Те же, что и раньше? Трудно было сказать с уверенностью.

– Выведите меня, – скомандовал Эленд, посмотрев в глаза самому крупному в отряде.

Или Эленд стал еще более властным, или этого колосса легче было подчинить, но тот не сопротивлялся – просто кивнул и потащился прочь из лагеря. Отряд окружил Эленда.

«Все впустую. Я только настроил против себя Джастеса. Рисковал жизнью ради пустяка. Если бы я мог хотя бы узнать, что в этих мешочках!»

Эленд окинул взглядом колоссов вокруг себя. Обычный отряд: твари, размером от пяти до десяти футов ростом, шли вперед, тяжело переставляя ноги…

Однако у Эленда все еще был нож.

«Это глупо…»

По какой-то причине эта мысль не остановила Эленда: он выбрал самого мелкого колосса в отряде, сделал глубокий вдох и бросился в атаку.

Остальные просто смотрели. Существо, на которое напал Эленд, увернулось, но неудачно выбрало направление. Столкнулось с соратником-колоссом почти такого же размера, и Эленд всадил в спину жертве нож.

Даже при пяти футах роста и щуплом телосложении колосс был необыкновенно силен. Взвыв от боли, он стряхнул Эленда, однако тот каким-то чудом не выронил кинжал.

«Только бы не успел вытащить меч», – вскакивая на ноги и вонзая клинок в бедро твари, подумал Эленд.

Колосс опять упал. Одной рукой он отбивался от Эленда, другой пытался ухватить меч. Эленд получил удар в грудь и упал, хватая ртом воздух.

Поднявшись, колосс вытащил меч, но на ногах держался с трудом. Обе ножевые раны кровоточили. Сочившаяся из них жидкость – возможно, из-за контраста с темно-синей кожей – казалась ярче человеческой крови.

Колосс наконец-то восстановил равновесие, и Эленд понял свою ошибку. Он поддался возбуждению после стычки с Джастесом, был раздражен из-за неспособности остановить армии. Он много дрался в последнее время, но оказался никудышным противником для колосса.

Правда, теперь было слишком поздно об этом беспокоиться.

Эленд перекатился, спасаясь от большого, дубиноподобного меча, который обрушился на землю совсем рядом. Инстинкты возобладали над ужасом, и Эленд почти сумел избежать нового удара. По касательной чуть задело бок, и некогда белый мундир окрасился кровью, впрочем, бывший король почти не почувствовал, что ранен.

«Есть только один способ победить парня с мечом, если у тебя есть нож, – вспомнил он, сжимая кинжал. – Подберись как можно ближе и убей его быстро…»

Мысль, странное дело, не принадлежала одному из его учителей или даже Вин. Эленд не понимал, откуда она вообще взялась, но доверял ей.

Колосс тоже замахнулся. Ничего не оставалось, как стиснуть зубы и броситься вперед. Чудом пробившись сквозь оборону, Эленд вонзил лезвие твари в глаз. И получил рукоятью меча в живот.

Оба упали.

Человек тихо застонал, медленно осознавая, что лежит на жесткой, покрытой плотно сбитым пеплом земле со следами съеденных на корню сорняков. Какая-то щепка царапала щеку. Странно было ощущать ее, учитывая боль в груди. Эленд с трудом поднялся на ноги. Колосс, которого он атаковал, не шевелился, а его сородичи стояли с безразличным видом, правда смотрели почему-то на Эленда. Будто чего-то ждали.

– Он съел мою лошадь, – сказал Эленд первое, что пришло в его затуманенный разум.

Колоссы закивали. Нетвердой рукой стерев со щеки пепел, Эленд, спотыкаясь, пошел вперед; присел возле поверженного противника. Первым делом вынул нож и сунул обратно в сапог, затем отвязал мешочки: у этого колосса их было два. Наконец, не понимая зачем, ухватил меч и закинул его на плечо. Меч оказался тяжеленным.

«Донести бы… – О замахе не могло быть и речи. – Как столь маленькое существо может пользоваться такой штуковиной?»

За всеми действиями человека колоссы наблюдали молча. Когда они, по-прежнему без единого звука, вывели Эленда из лагеря и скрылись из виду, он развязал один из мешочков и горько усмехнулся.

Джастес решил завладеть армией старым проверенным способом.

Он заплатил.

Вин стояла в проеме балконной двери, и туман лился оттуда, точно водопад. В темной комнате, на некотором расстоянии от нее, в своей постели крепко спал Эленд.

«Видимо, госпожа, он отправился в лагерь колоссов один. Вы спали, и никто из нас не знал, что он задумал. Сомневаюсь, что он сумел отговорить тварей от атаки, но что-нибудь полезное ему наверняка удалось узнать» – так объяснил Ор-Сьер.

Кандра сидел рядом на задних лапах. Он не спрашивал, почему Вин пришла в покои Эленда, а теперь стояла в темноте, молча глядя на бывшего короля.

Она не смогла его защитить. Все ее старания пошли прахом, и оттого, что оказалось невозможным по-настоящему обезопасить хотя бы одного человека, Вин вдруг стало плохо.

Эленд все сделал правильно. Он сам себе хозяин, он умен и поступил по-королевски. Но то, что он сделал, лишь увеличило угрожавшую ему опасность. Страх был спутником Вин так долго, что она к нему привыкла и редко ощущала на физическом уровне. Но, глядя сейчас на спящего Эленда, чувствовала предательскую дрожь в руках.

«Я его защитила. Я спасла его от убийц. Я могущественный алломант. Почему же я чувствую себя такой беспомощной? Такой одинокой…»

Осторожно переступая босыми ногами, Вин прошла вперед и прилегла рядом с Элендом. Тот даже не пошевелился. Минуту она просто смотрела на спящего, потом вдруг тихо зарычал Ор-Сьер.

Вин повернулась. На балконе стоял человек, одетый в черное, едва видимый даже для ее усиленных оловом глаз. Туман падал возле него, лился на пол, разрастался, словно призрачный мох.

– Зейн?

– Он в опасности, Вин. – Рожденный туманом вошел в комнату, впуская перед собой волну тумана.

– Он всегда будет в опасности.

– Среди вас есть предатель.

– Кто? – встрепенулась Вин.

– Его зовут Дему. Он связался с моим отцом вскоре после попытки убийства, предложил открыть ворота и сдать город.

Вин нахмурилась: «Это же бессмыслица».

Зейн шагнул к ней:

– Работа Сетта, Вин. Он змей, даже по сравнению с другими высокими лордами. Я не знаю, как он подкупил одного из ваших людей, но мне известно, что Дему пытался спровоцировать моего отца напасть на город во время голосования.

Вин замерла. Если бы Страфф напал в тот момент, это бы в первую очередь усилило впечатление, что он подослал убийц.

– Эленд и Пенрод должны были умереть, – продолжал Зейн. – Когда в Ассамблее начался бы хаос, Сетт смог бы стать главным. Он бы направил свои войска – вместе с вашими – против нападающей армии Страффа. И стал бы спасителем, который защитил Лютадель от захватчика-тирана…

Конечно, Зейн мог и солгать. Но ведь и ее, Вин, расследование показывало, что Дему предатель. Затем она узнала убийцу в Ассамблее, и он в самом деле был из свиты Сетта. По крайней мере в этом Зейн не обманывал. Кроме того, Сетт уже подсылал убийц-алломантов – месяц назад, когда Вин использовала свой последний атиум. В ту ночь Зейн спас ей жизнь.

Рожденная туманом в отчаянии сжала кулаки.

«Если он прав, то Дему мертв и враждебный кандра находится во дворце рядом с Элендом день за днем. Даже если Зейн лжет, все равно один тиран находится в городе, а другой – за стенами. Колоссы, истекая слюной, рвутся в атаку. И Эленду я не нужна. Потому что я ничего не могу сделать».