Он нахмурился, но кивнул.

Вин зажгла пьютер и побежала к большой дороге.

Бриз изо всех сил притворялся, что он не на войне. Получалось не очень.

Он сидел верхом на лошади, на краю двора возле Цинковых ворот. Солдаты переминались с ноги на ногу, звеня оружием, стоя рядами возле ворот, ждали и наблюдали за своими товарищами на стене.

Ворота загрохотали. Бриз съежился от страха, но продолжил гасить.

«Будьте сильными, – шептал он. – Страх, неуверенность – долой. Смерть может войти в эти ворота, но вы сумеете с ней сразиться. Вы сумеете победить. Будьте сильными…»

Латунь полыхала ярким костром в его желудке. Он уже давно использовал все свои фиалы и горстями глотал латунную пыль, запивая водой. И то и другое ему постоянно приносили конные посланники Доксона.

«Как долго это будет продолжаться?» – подумал Бриз, вытирая лоб.

Алломантия, к счастью, давалась легко для тела; алломантическая сила происходила из металлов. Но гашение было намного сложнее других алломантических умений и требовало постоянного внимания.

«Страх, ужас, беспокойство… – шептал он. – Желание убежать или сдаться. Я их забираю…»

Говорить, конечно, было необязательно, Бриз так уж привык – это помогало сосредоточиться.

Через несколько минут гашения он посмотрел на свои карманные часы, потом развернул лошадь и направил ее шагом к другой стороне двора. Ворота продолжали громыхать, и Бриз снова вытер пот со лба. С неудовольствием отметил, что носовой платок уже слишком влажный, чтобы от него была какая-то польза. Пошел снег. От сырости пепел мог прилипнуть к костюму, и тот, без сомнения, окажется испорченным.

«Костюм испортит твоя кровь, Бриз, – сказал он сам себе. – Время глупостей прошло. Это все серьезно. Слишком серьезно. Как ты вообще здесь оказался?»

И, удвоив усилия, стал гасить новую группу воинов. Он был одним из самых сильных алломантов в Последней империи – особенно в том, что касалось эмоциональной алломантии. Бриз мог гасить сотни людей сразу, если они стояли достаточно тесной толпой и он сосредоточивался на простых эмоциях. Даже Кельсеру не удавалось справляться с таким количеством.

Но охватить всех солдат не мог даже Бриз, и приходилось работать с ними поочередно. Когда он переходил к новой группе, то видел, как беспокойство охватывает тех, кого он только что покинул. Как их боевой дух падает.

«Когда ворота распахнутся, они бросятся врассыпную».

Ворота загремели. Солдаты толпились на стенах, бросая вниз камни, стреляя из луков, сражаясь беспорядочно и исступленно. Время от времени кто-то из офицеров проталкивался, выкрикивая приказы, пытаясь скоординировать усилия, но Бриз был слишком далеко, чтобы их расслышать. Он видел только хаос – дерущихся, кричащих и стреляющих людей.

И конечно, видел ответный огонь. Камни со свистом летели снизу, некоторые разбивались о крепостные стены. Гасильщик пытался не думать о том, что по другую сторону укреплений находились тысячи разъяренных тварей. Время от времени солдаты падали. Кровь стекала во двор со стен в нескольких местах.

«Страх, беспокойство, ужас…» – шептал Бриз.

Альрианна спаслась. Вин, Эленд и Призрак были в безопасности. Нужно сосредоточиться на удачах.

«Спасибо, Сэйзед, что заставил их отослать».

Позади раздался цокот копыт. Не переставая гасить, Бриз повернулся и увидел подъезжавшего Колченога. Генерал ехал верхом, сильно сгорбившись, наблюдая за солдатами одним глазом, тогда как другой был постоянно сощурен.

– Они справляются.

– Мой дорогой друг, они в ужасе. Даже те, кого я пригашаю, смотрят на эти ворота, как будто за ними спряталась Бездна, которая только и ждет, чтобы их поглотить.

– Поэтическое настроение сегодня?

– Так действует на меня неотвратимый рок, – пояснил Бриз; ворота дрогнули. – Как бы то ни было, я не уверен, что эти люди «справляются».

Колченог фыркнул:

– Люди всегда нервничают перед битвой. Но это хорошие парни. Они выдержат.

Ворота тряслись и дрожали, по краям полетели щепки.

«Сейчас слетят с петель…» – подумал Бриз.

– Ты же не можешь погасить колоссов? Уменьшить их кровожадность?

Бриз покачал головой:

– Гасить их бесполезно. Я пытался.

Они опять замолчали, слушая удары по воротам. В конце концов Бриз посмотрел на Колченога, который невозмутимо сидел в седле:

– Ты ведь уже бывал в битвах. Как часто?

– Время от времени на протяжении почти двадцати лет, когда был моложе. Мы подавляли восстания в отдаленных доминионах, воевали с кочевниками в пустошах. Вседержитель умел улаживать конфликты.

– И… как у вас получалось? Часто ли ты одерживал победу?

– Всегда.

Бриз не сдержал легкой улыбки.

– Конечно, – уточнил генерал, поглядывая на гасильщика, – в те времена колоссы сражались на нашей стороне. Этих проклятых тварей очень сложно убить.

«Прекрасно», – подумал Бриз.

Вин бежала.

Она лишь однажды участвовала в пьютерной гонке – два года назад, с Кельсером. Поддерживая стабильное горение пьютера, можно было бежать с необыкновенной скоростью и при этом не уставать.

Но процесс все же не проходил бесследно для тела. Со временем накапливалась естественная усталость. Смесь того и другого затуманивала разум, приводила в состояние, близкое к трансу. Вин отчаянно желала отдохнуть, но тело бежало, бежало и бежало, следуя дороге вдоль берега канала, на юг. К Лютадели.

На этот раз Вин была готова к эффектам пьютерной гонки и справлялась с ними намного лучше. Она боролась с трансом, сосредоточившись на своей цели, а не на повторяющихся движениях тела. Однако эта сосредоточенность вынуждала думать о неприятном.

«Зачем я это делаю? – спрашивала она себя. – Почему так стараюсь? Призрак верно сказал: Лютадель должна была уже пасть. Не нужно торопиться».

И все-таки бежала.

Хэм, Бриз, Доксон, Колченог и милый, милый Сэйзед. Первые настоящие друзья, которые у нее появились. Она любила Эленда и благословляла остальных за то, что его отослали прочь из опасного места. Но в то же время злилась, что они отослали и ее. Эта злость и гнала вперед.

«Они позволили мне бросить их. Они заставили меня бросить их!»

Кельсер потратил месяцы на то, чтобы обучить ее доверию. Его последними обращенными к ней словами были слова обвинения, и она так и не сумела их забыть.

«Тебе еще предстоит многое узнать о дружбе, Вин».

Он рискнул жизнью, чтобы спасти Призрака и Ор-Сьера, сразившись со Стальным инквизитором, и в конце концов его убил. Кельсер сделал это, несмотря на протесты Вин, твердившей, что риск слишком велик.

Она ошиблась.

«Как они посмели!» Вин мчалась по широкой тропе вдоль канала и чувствовала, как по щекам текли слезы.

Пьютер наделил нечеловеческим чувством равновесия, и скорость, которая могла быть опасной для кого-то другого, казалась ей естественной. Рожденная туманом не оступалась, не спотыкалась, но стороннему наблюдателю ее бег показался бы безрассудным.

Деревья проносились мимо. Вин перепрыгивала промоины и ямы. Бежала, как когда-то раньше, и то и дело прибавляла скорость. В тот раз она просто не хотела отстать от Кельсера – сейчас бежала ради тех, кого любила.

«Как они посмели! – опять подумала Вин. – Как они посмели не дать мне того шанса, который дал Кельсер! Как они посмели отвергнуть мою защиту, не позволить мне помочь им! Как они посмели умереть…»

Прошло лишь несколько часов, а пьютер уже заканчивался. В действительности она за эти несколько часов преодолела расстояние, для которого пешим ходом понадобился бы целый день. Но каким-то непостижимым образом Вин знала, что этого недостаточно. Они уже мертвы. Она опоздает, как и в тот раз, два года назад. Слишком поздно, чтобы спасти их армию. Слишком поздно, чтобы спасти своих друзей.