– Так вот почему мы никогда не видели тебя с женщинами, – проворчал Колченог.

Бриз кивнул:

– Ничего не могу с этим поделать. Я всегда касаюсь эмоций тех, кто вокруг. Поэтому, стоит женщине мною увлечься…

Конечно, приятно было бы думать, что он не управляет ее эмоциями. С другой стороны, как в подобной ситуации верить той, что говорит «люблю»? А вдруг это всего лишь ответ на его алломантию?

Колченог наполнил очередную кружку.

– Ты намного глупее, чем кажешься.

– Самое смешное, из-за меня ты мог и не попасть в нашу шайку.

– Пусть будут прокляты все гасильщики, – пробормотал Колченог.

– Но ты же нам не поддаешься.

Бриз улыбнулся. Колченог не поддавался как алломантическому воздействию, так и обычному манипулированию. При этом эмоции его были полностью предсказуемы: старого генерала все раздражало.

– Вашей алломантии, видимо, да, – согласился Колченог. – Но это не единственный способ, которым вы, ребята, делаете свои дела. Нужно всегда оставаться начеку, если поблизости гасильщик.

– Так почему ты позволяешь мне каждый вечер с тобой выпивать?

Генерал некоторое время молчал, и Бриз уже решил, что он не ответит.

– Ты не такой плохой, как большинство, – неожиданно пробурчал Колченог.

Бриз глотнул вина.

– По-моему, это самый честный комплимент, который я когда-либо получал.

– Надеюсь, он тебя не испортит.

– О, меня уже поздно портить, – наполняя кружку, заметил Бриз. – Эта шайка… план Кела… что могло быть испорчено, уже испортилось.

Генерал не спорил.

– Что с нами произошло, Колченог? Я присоединился к Келу, чтобы испытать свои силы. Но я так и не узнал, что двигало тобой.

– Деньги.

Бриз кивнул:

– Его план провалился, его армию уничтожили, а мы остались. Потом он умер, а мы опять остались. Это проклятое Элендово королевство обречено, ты же знаешь.

– Даже месяца не продержимся, – подтвердил Колченог.

Это был не пессимизм: Бриз достаточно хорошо знал людей, чтобы понимать, когда они говорят серьезно.

– И все же мы здесь, – продолжал гасильщик. – Я провел весь день, уменьшая боль скаа, потерявших семьи. Ты тратишь время на подготовку солдат, которые – с твоей помощью или без нее – не выстоят и нескольких ударов сердца в случае атаки. Мы следуем за мальчишкой-королем, который, похоже, не имеет ни малейшего понятия о том, насколько все плохо. Почему?

– Кельсер. Кельсер отдал нам этот город, заставил поверить, что мы должны его защищать.

– Но мы же не такие! Мы воры и мошенники. Нам должно быть все равно. Вместо этого я гашу эмоции посудомоек, чтобы им было веселее работать! С тем же успехом мог бы нарядиться в розовое и раздавать всем цветы. На свадьбах бы кучу денег зарабатывал.

Колченог фыркнул, потом поднял кружку.

– За Выжившего, – сказал он. – Будь он проклят за то, что знал нас лучше, чем мы сами себя знаем.

Бриз тоже поднял кружку и тихо повторил:

– Будь он проклят.

Оба помолчали. Разговор с Колченогом постепенно превращался… во что-то иное. Однако Бриз чувствовал простое удовлетворение. Гашение было прекрасным делом, оно сделало его таким, каким он являлся теперь. Но это также и его работа. Даже птицы не могут все время летать.

– Вот ты где!

У самого края стола, одетая в светло-голубое, возникла Альрианна. Откуда у нее столько платьев? И макияж, конечно, безукоризненный, и в волосах бант. Эти длинные светло-русые волосы – обычные на Западе, но большая редкость в Центральном доминионе, – и это дерзкое, зовущее тело. Желание так и расцвело внутри Бриза.

«Нет! – подумал гасильщик. – Она в два раза моложе тебя. Ты грязный старик. Грязный!»

– Альрианна, – сказал смущенно Бриз, – тебе разве не следует быть в постели?

Закатив глаза, она спихнула со скамьи его ноги, освободив себе место.

– Сейчас только девять часов, Бризи. А мне уже восемнадцать – не десять.

«Невелика разница», – отворачиваясь, подумал гасильщик, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом.

Бриз знал, что должен быть сильнее, должен не подпускать к себе девчонку, но ничего не сделал, когда она придвинулась ближе и отпила из его кружки. В конце концов гасильщик со вздохом обнял ее за плечи.

Колченог покачал головой, и на его губах появилась тень улыбки.

– Что ж, по крайней мере на один вопрос мы ответ получили.

– Госпожа? – откликнулся из темноты Ор-Сьер.

Благодаря олову из этой комнаты было отлично слышно все, что происходило в кабинете по соседству.

– Альрианна – алломант, – пояснила Вин.

– В самом деле?

– Ага. Она разжигает эмоции Бриза – притягивает его к себе.

– Он должен был это заметить.

– Это тебе так кажется.

Вин и сама не понимала, чему радуется. А вдруг девочка – рожденная туманом? Впрочем, сама мысль, что эта пуховка для пудры прыгает ночами по крышам, была просто смехотворной.

«Возможно, она именно этого и добивается, – подумала Вин. – Нельзя забывать о Клисс и Шэн – они оказались совсем не теми, за кого я их принимала».

– Похоже, Бриз не считает свои эмоции неестественными, – сказала она вслух. – Должно быть, его и так к ней тянет.

Ор-Сьер закрыл рот и склонил голову набок – это была его собачья версия хмурого взгляда.

– Знаю, – согласилась Вин. – Но мы выяснили, что не он использует алломантию для соблазнения. Как бы то ни было, это все к делу не относится. Колченог не кандра.

– И как же вы это определили, госпожа?

Вин помедлила. Колченог всегда зажигал медь в присутствии Бриза – один из тех редких случаев, когда он ее использовал. Когда алломанты жгут медь, трудно сказать что-то определенное, потому что в первую очередь они прячут себя. Но поскольку Вин умела видеть сквозь медное облако, она чувствовала воздействие Альрианны, чувствовала легкую пульсацию, исходившую от Колченога, и даже собственный алломантический пульс меди. Это, как подозревала Вин, было под силу лишь немногим, включая ее саму и Вседержителя.

– Я просто знаю.

– Как скажете, госпожа, – привычно поддакнул Ор-Сьер. – Но… разве вы уже не решили, что шпион – Дему?

– На всякий случай я хотела проверить и Колченога. Перед тем, как перейду к решительным действиям.

– Решительным действиям?

У Вин почти не было доказательств, зато имелось чутье. И чутье подсказывало, что Дему – шпион. И то, как он крался в ночи, и очевидная логика выбора хозяина чужого кандры – все сходилось. Нет, больше нельзя продолжать делать вид, будто ничего не происходит, – пора действовать.

– Пойдем, – поднимаясь, сказала Вин. – Пришло время отправить Дему в темницу.

– То есть как это – потерял? – Вин стояла перед дверью в комнату Дему.

Слуга покраснел:

– Простите, моя госпожа. Я следил за ним, как вы приказали, но он вышел в дозор. Я должен был пойти следом? То есть я хотел сказать, вам не кажется, что это смотрелось бы подозрительно?

Демонстрировать свою злость, конечно, не стоило, но Вин не удержалась и тихонько выругалась.

«Я должна была сразу же все рассказать Хэму», – подумала она с досадой.

– Моя госпожа, он ушел только несколько минут назад, – пролепетал слуга.

Глянув на Ор-Сьера, Вин, не теряя времени, бросилась вперед по коридору и выпрыгнула в ближайшее окно, кандра кинулся следом.

«В прошлый раз я видела, как он возвращался через ворота во дворец», – думала она, когда неслась по двору сквозь туман.

Ворота охраняли двое солдат.

– Капитан Дему здесь проходил? – врываясь в круг света от их факелов, требовательно спросила Вин.

– Госпожа Наследница? Да, он только что вышел… патрулировать… минуту-другую назад.

– Один? – уточнила Вин.

Охранники кивнули.

– Разве это не странно?

– Он иногда уходит один. Мы не задаем вопросов. Он же наш командир.

– Куда он пошел?

Несколько секунд спустя Вин уже неслась в указанном направлении, Ор-Сьер не отставал.