Это не объясняло, почему он выбрал Майкла Чена в качестве козла отпущения, но я выясню это. Я не остановлюсь, пока не сниму все слои обмана Ивана и не задушу его ими.

Теперь я понимал, что чувствовала Ава. Мне тоже лгали большую часть моей жизни, только моя реакция была гораздо менее доброжелательной, чем у нее.

— Конечно. — Ава посмотрела на меня. — Когда-нибудь мы приедем в гости.

Да. Через мой труп. Или, если быть более точным, через труп моего дяди.

— Отлично. — Иван поставил свою пустую кружку на стол. — Что ж, думаю, я просрочил свое гостеприимство. Я оставлю вас, дети, одних. Алекс, я уверен, что мы скоро поговорим.

— Уверен, что так и будет, — пробурчал я.

После его ухода мы с Авой сидели в тишине, настороженно глядя друг на друга. Я хотел притянуть ее к себе, поцеловать и успокоить, но все стало так чертовски сложно. Не говоря уже о том, что она все еще не знала правды обо мне и о том, чем я занимаюсь.

Она не узнает. Единственный человек, который знал, — это мой дядя, а он скоро уйдет из жизни.

Лучший человек сказал бы ей правду, но я лучше буду злодеем, когда она рядом со мной, чем героем, который рискует потерять ее из-за ошибочного чувства морали.

То, чего она не знает, не причинит ей вреда.

— Твой дядя не такой, как я ожидала, — наконец сказала она. — Он очень… хитрый.

Это вызвало у меня небольшую улыбку. Он ей тоже не понравился. Умница.

- Почему ты не сказал мне о своем повышении? — спросила она. — Это огромная новость! Мы должны были отпраздновать или что-то в этом роде.

— Официально стал только вчера. Я подумал, что объявлю об этом в качестве рождественского сюрприза. — Отчасти это было правдой.

Ава вздохнула, выражение ее лица стало печальным.

— Я скучаю по тебе, Алекс.

Боже, эта девушка. Она и понятия не имела, что сделала со мной.

— Я тоже скучаю по тебе, Солнышко. — Я раскрыл объятия, и она забралась ко мне на колени, обхватив руками мою шею. Я вдыхал ее запах, мое сердце болело. Я хотел оставить ее здесь, в безопасности и заботиться о ней, всегда. К черту весь остальной мир. Это может сжечь все, что мне не безразлично.

— Я не хочу ссориться, но… — она прикусила нижнюю губу. — В последнее время ты ведешь себя странно. Если что-то не так, ты знаешь, что можешь сказать мне, и мы вместе разберемся, верно?

— Знаю. — Как она могла быть такой удивительной? Любой, кто прошел через то, через что прошла она, уже давно бы закрылся от всего мира, но только не Ава. Она всегда думала о других.

Я не заслужил ее.

— Это потому, что я сказала тебе, что я… — Она сделала паузу, на ее щеках расцвел румянец — что люблю тебя?

— Конечно, нет. — Я крепче прижал ее к себе и поцеловал. — Ты знаешь, что я сделаю для тебя все.

— Ладно, просто ты начал вести себя странно сразу после…

— Это работа, — соврал я. — У меня был стресс из-за смены генерального директора. — Тоже отчасти правда.

То, что она приняла мои слова за чистую монету, свидетельствовало о доверии Авы.

— Ты будешь отличным генеральным директором. — Она провела губами по чувствительному месту на моей шее, и мой член дернулся. Я не прикасался к ней целую неделю, и мне до смерти хотелось привязать ее к себе и овладеть ею. — Как насчет того, чтобы снять этот стресс…

Я ответил ей лукавой ухмылкой.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Но пока я нес ее наверх и трахал во всех позах, пока она не перестала кричать, ощущение приближающейся гибели, нависшее надо мной, сохранялось.

Алекс

Мой мир рухнул через две недели после визита дяди.

Я ехал на работу, когда мне позвонил Иван и попросил приехать к нему как можно скорее. Он был подозрительно молчалив с тех пор, как его свергли с поста генерального директора, но я знал почему. Я также знал, почему он попросил о визите — я ожидал его.

Я позвонил своей ассистентке и сказал ей отменить остальные мои встречи в течение дня и добрался до Филадельфии через два часа.

Я замедлил шаги, поднимаясь по лестнице в кабинет дяди, уверенный, что он следит за каждым моим шагом с тех пор, как я подъехал к воротам поместья.

Я нашел его сидящим за столом и смотрящим по телевизору свою любимую русскую драму.

— Привет, дядя. — Я прислонился к стене и засунул руки в карманы, изображая непринужденное безразличие.

Глаз Ивана дернулся.

— Так ты наконец-то добрался, маленький засранец.

Я подавил улыбку. Мой дядя редко ругался; должно быть, он был вне себя от гнева. Я понял, почему: он выглядел ужасно. Я заметил лысину в его волосах, а также чешуйчатые красные пятна и несколько неприятных гнойничковых высыпаний на коже. Его лицо выглядело изможденным, цвет лица был бледным.

Для такого тщеславного человека, как мой дядя, ухудшение его внешности должно быть сущим кошмаром.

— Я всегда найду время, чтобы навестить своего любимого дядю. — Мой единственный дядя, хотя и не надолго. — Ты неважно выглядишь. Стресс из-за потери работы?

В его челюсть сжалась.

— Ты передашь должность генерального директора обратно мне.

Я чуть не рассмеялась вслух.

— С чего бы мне это делать?

— Потому что. — Иван откинулся назад и сложил руки на животе. — У меня есть кое-что, что тебе нужно, и у меня такое чувство, что ты сделаешь все, чтобы получить это обратно — включая уход из Archer Group, восстановление меня в должности генерального директора и перевод мне пятидесяти миллионов долларов. За моральный ущерб, — объяснил он.

Его умственные способности, должно быть, ухудшаются быстрее, чем физический облик, если он думает, что я сделаю что-то из этого.

— Конечно есть, — сказал я снисходительно. — Давай сначала посмотрим, что это за магическое "что-то".

— Разве я сказал "что-то"? — Глаза Ивана сверкнули злобой. — Я имел в виду "кто-то". Приведи их. — Последнее утверждение он пролаял по русски.

За дверью возникла потасовка, и моя кровь похолодела, когда вошел массивный мужчина камуфляжных штанах и с жетонами, таща за собой двух связанных и с кляпами во рту девушек.

Ава и Бриджит.

Они уставились на меня, страх был запечатлен на каждом дюйме их лиц.

Потребовалась каждая унция силы воли, чтобы не показать видимую реакцию.

— Понятно, — сказал я скучающим голосом. — Извини, дядя, но я не вижу ничего и никого, что заставило бы меня задуматься о том, чтобы дать тебе собачье дерьмо, тем более пятьдесят миллионов долларов.

На лице Авы был небольшой порез. Слезы залили ее щеки, и она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ее страдание было очевидным. На руках у нее были синяки от того, что камуфляжник схватил ее, и я увидел красную, натертую кожу там, где веревка впилась ей в запястья.

Ава. Боль.

Дикий, всепоглощающий гнев вспыхнул в моем желудке и заполнил каждый дюйм моего существа.

Я уставилась на камуфляжника, а он смотрел в ответ, самодовольство сочилось из его уродливой рожи.

Не надолго.

Он собирался умереть сегодня. Медленно. Мучительно.

Я с удовольствием отметил, что у него было несколько порезов и синяков. Ава и Бриджит явно сопротивлялись, но это не имело значения.

Он посмел прикоснуться к тому, что принадлежит мне, и за это я заставлю его умолять о чем-то сладком, как смерть.

Охранник, которого я нанял присматривать за Авой на случай, если мой дядя устроит подобное дерьмо? Он тоже умрет за то, что не справился со своей работой.

Рядом с Авой зашевелилась Бриджит с бледным лицом. Это небольшое движение побудило камуфляжника предостерегающе дернуть ее за руку, но, к ее чести, она не вздрогнула. Вместо этого она впилась в него холодным взглядом.

Царственная принцесса, даже когда ее похитили.

Кстати говоря, где, блядь, был ее телохранитель? Риз был бывшим спецназовцем ВМС. Он должен быть более компетентным, чем явный болван, которого я нанял.