[尻 - Зад, ягодицы КО:_сири 5 (尸 (44) труп)]

人の尻に付く (хито но сири ни цуку) - плясать под чужую дудку, идти на поводу у кого-либо (прицепиться к чужому заду).

尻が重い (сири га омой) - тяжёлый на подъём, неповоротливый, инертный.

尻から抜ける (сири кара нукэру) - пережив что-либо, быстро и легко забыть (выпасть из зада).

尻尾を出す (сиппо о дасу) - показать своё настоящее лицо, быть разоблачённым (высунуть хвост).

尻込みする (сиригоми суру) - идти на попятный, отступаться.

目尻 (мэдзири) - внешний угол глаза (зад у глаза).

目尻を下げる (мэдзири о сагэру) - строить глазки, смотреть влюблённо.

尻目 (сиримэ) - взгляд искоса.

台尻 (дайдзири) - приклад.

Зад - это сидящий (尸) на девятке (九) человек. Почему так? Да кто ж его знает? Это ведь у нас зад - третья точка опоры, а у китайцев, особенно древних, девятка была чуть ли не самым основополагающим числом. Не просто «три», а «три в квадрате» - это уже не цифра или число, а символ, имеющий глубочайший сакральный смысл, берущий своё начало с тех ещё времён, когда, может быть, и Китая-то как такового не было,

Девятка, возведённая в ранг магического числа неба, вошла в обиход китайцев так прочно, как в нашу жизнь входит число 13. Она формирует девятеричную структуру китайского мироздания, разделяя небесную сферу, состоящую из девяти сфер, на девять частей (восемь сторон света и центр), активно участвует в образовании различных названий (Парк Девяти Драконов), определяет законы древнекитайской архитектуры (размеры алтаря пекинского храма Неба кратны девяти, каждый его ярус, сложенный из девяти плит, имеет по девять ступенек), формирует старинные праздники (Девятый День Девятой Луны - Чунъян - Чунъянцзе (Праздник Чунъян) - Праздник Двойной Девятки - праздник сбора урожая), также в Китае есть пословица «у дракона девять сыновей», подчеркивающая многочисленное разнообразие семейства китайских драконов. Да и не кажется ли вам самим, особенно при сравнении иероглифов カ и 九, что 9 - это не просто цифра, а прямо сила какая-то! Надо полагать, японцы, хотя бы из многовекового уважения к культуре авторитетного соседа, тоже не могли запихнуть девятку на задворки своего мировосприятия.

[九 - Девять КУ, КЮ:_коконоцу 2 (乙, 乚 (5) второй)]

九牛の一毛 (кю:гю: но ити мо:) - капля в море (один волосок на девять коров).

九日 (коконока) - девять дней, девятое число.

九々 (куку) - таблица умножения.

九十 (кю:дзю:) - девяносто.

При всей своей простоте ключ у девятки элементарным не назовёшь. В современной учебной литературе он частенько ассоциируется с крючком, что, конечно же, обусловлено его внешним видом. Но нас такая трактовка абсолютно не устраивает. Куда полезней будет запомнить, что сам по себе элемент 乙 образует иероглиф, обозначающий второй циклический знак (младший брат дерева - киното). Слово «второй», надо признать, здесь не с потолка взято, поскольку в китайском языке иероглиф 乙 обозначал и обозначает порядковое числительное «второй»[629].

После всего сказанного остаётся добавить, что девятка со своими оном достаточно активно используется в качестве иероглифообразующего элемента.

[鳩 - Голубь КЮ:_хато 13 (鳥 (196) птица)]

Заглавием данной главы выступает начало японской скороговорки:

Скороговорку эту было бы неплохо вызубрить, поскольку она позволяет запомнить сразу несколько японских слов, одним из которых является «олень» (鹿, сика). За «оленем» следует «антилопа» (камосика). Также мы запомним «морского льва» (асика) и прилагательное «достоверный» (тасика). «Камосика мо сика мо» - и антилопа, и олень. «Да» - просторечный аналог глагола-связки «дэс». «Га» в конце предложения - это наше «но». «Дэ ва най», «дэ ва аримасэн» - отрицание «не». В результате получаем:

[鹿 - Олень РОКУ_сика 11 (鹿 (198) олень)]

Нет смысла раскладывать иероглиф «Олень» на составляющие элементы - его желательно воспринять таким, какой он есть во всей присущей ему красе. Каждый должен постараться увидеть в этом образе своего оленя, воспринять его в целом, прочувствовать его гармонию через неоднократную, может, даже трёхсоткратную прорисовку.

Здесь немного приостановимся, чтобы обсудить одно занятное наблюдение. Многие из тех, кто изучал японский язык, говорят, что после того, как они в своих занятиях дошли до иероглифов, вдруг как-то легко (между делом и почти без усилий) стали запоминаться «на слух» даже очень трудные для восприятия японские слова (в фонетическом исполнении). Если вы тоже заметили у себя схожее обострение памяти, то не торопитесь впадать в приятные заблуждения по поводу ваших 知力 (тирёку), ибо объяснение этого феномена не выходит за рамки обычных особенностей восприятия информации. Сами посудите, ещё бы не легко, ведь мозг изучающего неожиданно был поставлен перед необходимостью запоминать сотни картинок, чего от него раньше никто никогда не требовал. Испытав столь мощный стресс, организм, пытаясь защитить себя от перегрузки, уже перестаёт «смотреть» на запоминание самих слов (их звучания) как на нечто из ряда вон выходящее, бросая все высвободившиеся силы на запоминание графики. Поэтому сразу же следует успокоить тех, кого, возможно, тоже стало «беспокоить» столь неожиданное обострение памяти: стресс рано или поздно пройдёт, мозг адаптируется и всё снова вернётся на круги своя. Ну, может быть, не совсем на круги своя, ведь в одну и ту же реку, как известно, дважды не входят.

馬鹿にする (бака ни суру) - ни во что не ставить, издеваться, высмеивать, водить за нос (делать дураком).

馬鹿に成らない (бака ни наранай) - (с ним) шутки плохи, не приходится шутить (не станет дураком).

馬鹿を見る (бака о миру) - остаться в дураках (видеть дурака).

馬鹿を言え (бака о иэ) - Глупости! Чепуха! (Глупости говоришь! Не пори чушь!)

Олень с лошадью создают удивительный тандем, название которому «дурак». Да, по-японски дурак - 馬鹿 (бака)[631]. Загадка природы? Загиб истории? Кто из них дурак: олень, ухаживающий за лошадью, или конь, который волочится за оленихой? Или не отличается умом тот, кто в одну упряжку пытается запрячь трепетную лань и бьющего копытом коня? А, может, дурак тот, кто не способен отличить лошадь от оленя, или, другими словами, 鹿を馬とする (сика о ума то суру) - принимает оленя за лошадь?

Есть одна древняя пословица, которой уже чуть ли не две тысячи лет. Она восходит к событиям, происходившим в древнем Китае ещё в эпоху правления Династии Цинь (первой феодальной династии Китая)[632], когда после смерти Цинь Ши Хуанди (Первого Императора Империи Цинь)[633] Чжао Гао, наставник малолетнего наследника престола Ху Хая, попытался узурпировать власть. Однажды, находясь практически на вершине власти и удерживая в руках все бразды правления, он в присутствии подданных указал принцу на преподнесённого в подарок оленя и сказал, что это лошадь. Принц не поверил и обратился к окружающим его сановникам за поддержкой, но никто не рискнул пойти против жестокого узурпатора. С тех пор и вошла в обиход китайцев фраза «указывая на оленя говорить, что это лошадь», которая по-китайски записывается так: 指鹿为马. Но не от глупости своей Чжао Гао утверждал, что олень - не олень, а лошадь, а от своего безмерного коварства. Но тогда какой же смысл вложен в эту пословицу? Может, выдавать белое за чёрное? Всё может быть...