Одного взгляда хватало, чтобы понять: он бессмертный. Его будто окружал ореол света, или все дело было в том, что солнечный диск, выглянувший из-за облаков, располагался прямо над его головой и отдельные лучи слепили глаза.

О, богиня судьбы действительно забавляется с его жизнью на славу.

Не стоило тешить себя надеждой, что его обойдут неудачные встречи. Об удаче и вовсе стоило забыть, как только  осознал себя в смертном теле.

Божественными цепями в совершенстве владел лишь один бессмертный мастер.

И он ненавидел Юн Шэня.

В следующий миг в лучах зимнего солнца, достигшего зенита, сверкнул острый клинок. Юн Шэнь ощутил, как шеи почти невесомо коснулось лезвие меча — надави чуть сильнее, и перережет горло.

Имя этого клинка — Впитавший тень. Си Ин.

Не то чтобы Юн Шэнь был блаженным и не ведал, как к нему относились другие бессмертные из Обители. Он и сам не питал к ним теплых чувств. К большинству не испытывал их вовсе. Хотя оставались и те, с кем все было не так однозначно.

К их числу относился Си Ин.

Однако это была не взаимная ненависть, а скорее ненависть, столкнувшаяся с непониманием.

Юн Шэнь не понимал, отчего Си Ин на него так взъелся. Они не были близки. Первая встреча случилась после нашествия демонов. Си Ин встретил Юн Шэня, шедшего от врат Небесного барьера, — тогда же и произошла их первая стычка. Си Ин только вернулся из кровопролитных боев с демоническим воинством из мира смертных. Он впал в необъяснимую ярость и обнажил меч против Юн Шэня. Тот не смог дать отпор, потому что ослаб из-за Небесных печатей. Си Ин расколол маску Юн Шэня, и на ней с тех пор остался уродливый скол. У Си Ина были все шансы победить, даже убить Юн Шэня, но на помощь подоспели другие бессмертные, остановившие бессмысленное сражение.

Скол на маске Юн Шэнь еще долго пытался скрепить, используя смолу снежной сосны.

Пересекались в Обители они редко. Си Ин по окончании войны с демонами растворился в делах мира смертных и, видимо, преуспел, раз имел отношение к школе Юэлань. И тем не менее каждая их последующая встреча оборачивалась катастрофой. В частности, для Обители и ее населения. Си Ин всегда подбирал слова так, чтобы задеть честь и гордость Юн Шэня, а тот всегда находился с ответом, чтобы осадить наглеца. Обычно все перетекало в драку, которая начиналась с подачки Си Ина и заканчивалась победой Юн Шэня. Ведь не было бессмертного сильнее и могущественнее.

В поисках объяснения такого возмутительного поведения Юн Шэнь пришел к выводу, что Си Ин просто принадлежал к числу завистников, которые не могли принять, что сила Небесных печатей находится в руках одного человека. В этом была своя логика: Си Ин был создателем Божественных цепей, и пусть это сильная техника, вместе с Небесными печатями она стала бы совершенной.

Юн Шэнь от столкновений с Си Ином не получал удовольствия. Он не любил нарушать благословенный покой Обители Бессмертных, а потому старался избегать стычек настолько, насколько это возможно. Теперь же...

О Небо, почему же из всех бессмертных Юн Шэню встретился именно он?

Он привык видеть в этих глазах презрение, таившуюся в глубине ненависть, обжигающую каждый раз, стоило поймать взгляд, но сейчас... Сейчас ясные глаза человека, стоявшего над ним, не выражали ничего похожего. Он смотрел на Юн Шэня, нет, на Хэ Циюя с легким интересом, будто наблюдал за диковинной зверушкой.

Держа у его горла меч.

— Мастер! Что вы делаете?! — воскликнул ученик, прервав передачу духовной энергии Юн Шэню.

Без потока ци тот ощутил, как его тело вмиг ослабло. Он и сам бы хотел запротестовать против меча у своей шеи, но горло сковало, и невозможно было произвести ни звука, будто на него накинули удавку, что затягивалась все сильнее. Переданная ему ци утекала подобно воде из разбитого кувшина. Юн Шэнь думал, что привык к ощущению пустоты там, где раньше был центр его духовных сил, — в смертном теле это в принципе не чувствовалось как нечто необычное, но сейчас... Сейчас эта пустота, казалось, готовилась поглотить его. Он зажмурился. Это хуже, чем все, что доводилось испытывать Юн Шэню. Хуже, чем ежедневная боль смертного тела.

Он увидел, как клинок пришел в движение. Си Ин замахнулся им, будто готовясь отрубить голову Юн Шэню одним движением.

Взмах.

Произошло... нечто странное.

Юн Шэнь почувствовал, что его будто освободили от оков. Путы, душившие его, в один миг спали. Дышать стало легче, а тело наполнилось легкостью, силы перестали покидать его.

— Прежде чем передавать ци, убедись, что избавился от остаточной темной энергии. Ты потратил много духовных сил зря, — изрек Си Ин, обратившись к своему ученику. Его тон был спокойным и назидательным. — Разве этому я тебя учил, Сюэ Чжу?

Что ж, многое объясняет.

— Этот ученик понял, — склонил голову юноша. Его щеки заметно заалели.

— Под твою ответственность вместе с Сюэ Чжу отнесите его к ученику Цао, — обратился Си Ин к заклинательнице и указал на Юн Шэня. — И глаз не спускайте. Разберусь с ним позже.

— Но, мастер... — растерялась заклинательница.

Издали послышался цокот лошадиных копыт. Юн Шэнь поднялся с земли на вытянутых руках, кое-как приводя себя в сидячее положение. Конечности все еще были ватными. Он повернулся в сторону звука и увидел, как к ним стремительно скачут городские стражники, один из них был командиром, если судить по форме.

— Увы, мне придется тут задержаться. Наверняка городская стража пожелает побеседовать о произошедшем. — Си Ин слегка дернул уголками губ в подобии легкой улыбки, глядя на остановившихся неподалеку всадников, после чего окинул Юн Шэня снисходительным взглядом и кивнул ученикам. — Идите. Он сейчас у вас тут дух испустит.

Не дожидаясь ответа, Си Ин развернулся и двинулся в сторону уже успевших спешиться стражников. Он шел неторопливо, аккуратно обходя тела, встречавшиеся ему на пути, будто они ничего не значили. Он не удостаивал их ни единым взглядом. Светлое парадное одеяние с широкими рукавами, развевающимися от легкого ветра, и серебристыми вставками, сверкающими в лучах солнца, чернильно-черные волосы, перехваченные изящной, пусть и простой, шпилькой на затылке, вместе с общим безмятежным и возвышенным видом создавали образ небожителя, по ошибке оказавшегося среди грязи мира смертных.

У Юн Шэня было не слишком много сил и желания обдумывать все, что успело произойти, но... Он не мог не отметить, как обычно хмурый Си Ин, которого он знал по прежней жизни, отличался от того, кого он видел сейчас. Спокойный и даже снисходительный тон? Мягкое и даже фамильярное обращение к ученикам? Юн Шэнь и не подозревал, что он может звучать так. Хотя он вообще мало знал о том, как Си Ин общался с другими бессмертными Обители. Может быть, лишь с ним, Юн Шэнем, он был груб.

От этих мыслей внутри болезненно кольнуло.

Юн Шэню подумалось, что демоническая энергия вызвала больше внутренних повреждений, чем он предполагал изначально. Хрупкое здоровье, которое удалось восстановить за дни, безвылазно проведенные в поместье Хэ, теперь безвозвратно подорвано.

Последнее, что увидел Юн Шэнь перед тем, как окончательно потерять сознание, — это протянутые к нему руки заклинателей. Очень хотелось отмахнуться, но силы окончательно его покинули, и сознание погрузилось в приятное забытье.

Обычно Юн Шэнь не видел снов. В бессмертной жизни — потому что не спал в принципе, его восстановление проходило через медитации, а в смертном теле Хэ Циюя... Закрывая глаза, он ощущал, словно из-под его тела вырывали опору, а сам он начинал стремительно падать все ниже, но это не вызывало страха или испуга, потому что вокруг была лишь пустота и ничего больше. Лишь во сне его не преследовал непонятный ворох ощущений, чувств и эмоций, что был ему доселе незнаком и в котором приходилось очень долго разбираться. Это утомляло. Смертные чувствуют слишком много. Это невыносимо. Лишь во сне он мог освободиться, раз за разом падая и глубже погружаясь в объятия пустоты.