Юн Шэнь нахмурился, его плечи сковало неприятное напряжение. Очень нехорошо.

— Хорошо, цзецзе.

— Будь благодарна, маленькая дрянь, я бы могла вырвать тебе печень, но вместо этого пойду доделывать твою работу. Запомни мое милосердие.

Если у него и были сомнения, то после этих слов они полностью рассеялись, и Юн Шэнь уверился, что демоница за дверью не иначе как хули-цзин и барышня Ху Иньлин, которая сейчас исполняла танец, тоже была ею. Сколько еще демонов скрывал Павильон ароматов? Заклинателям лучше быть здесь. Иначе произойдет непоправимое.

— Да, цзецзе, — ответила Дуцзюань совсем тихо.

За дверью раздались шаги — Юн Шэнь сразу же отскочил и огляделся по сторонам. Не было места, где он мог бы спрятаться, если сейчас Мэйгуй увидит его, то...

Его ждет быстрый и бесславный конец.

Ему вспомнились слова старика Суна. Впору было горько усмехнуться. Сейчас он не мог дать никакого отпора демонической твари. Что же...

Вдруг его внимание привлекла бочка, стоящая в углу, чуть поодаль. Юн Шэнь метнулся к ней, поднимая крышку. Она была заполнена... водой? Запаха не было. Как и времени на выбор лучшего укрытия. Дверь кухни вот-вот распахнется. Недолго думая, он набрал в грудь побольше воздуха и залез внутрь, водружая сверху крышку. Излишек воды расплескался по полу.

Он не учел, что, оказавшись под водой, утратит возможность не то что видеть происходящее вокруг, но и слышать. При этом питать иллюзии по поводу выносливости тела Хэ Циюя явно не приходилось. Не прошло и десятка мяо, как Юн Шэнь почувствовал, что ему нестерпимо нужно вдохнуть. Слишком мало времени, если он вынырнет сейчас, то может напороться прямо на эту Мэйгуй. Он терпел, и становилось невыносимо. Принявшись медленно выдыхать набранный воздух, он немного облегчил сковывавший его от груди до горла спазм и расползавшийся в грудной клетке жар — но спустя мгновение все это вернулось с новой силой. Голова начинала кружиться, он невольно дернулся, крепко сжимая зубы. Тело инстинктивно порывалось сделать хоть один маленький вдох, но это было недопустимо, иначе...

Кто-то сверху откинул крышку бочки и схватил Юн Шэня за шкирку, вытягивая наружу. Он только и смог, что закашляться. Перед глазами плыло. Легкие жгло огнем, но кровь фэнхуана была спокойна, значит, сейчас перед ним был человек.

— Господин! Господин! — раздался тихий срывающийся шепот. Тонкие руки поддерживали Юн Шэня от падения. Это была Дуцзюань.

Наконец Юн Шэнь смог сделать рваный, но достаточно глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Он взглянул более осмысленным, незатуманенным взглядом на деву перед собой. Вид у той был крайне напуганный, в больших глазах застыл ужас, рана от когтей хули-цзин все еще кровоточила. Дуцзюань дрожала, как лист на ветру, и следующие слова произнесла бегло и отчаянно:

— Вы заклинатель из Юэлань, верно? Прошу, помогите. Я знаю, кто организовал недавнее нападение, это я отправила то послание. У нас очень мало времени. Случится беда!

Юн Шэнь не знал, плакать ему или смеяться. Разве он похож на заклинателя?

Он убрал мокрые волосы с лица, утер краем рукава лоб, часто моргая в попытках сбросить водяную пелену с глаз. Лучше не стало. Промокшее насквозь одеяние было тяжелым, липнущим к телу. Жалея о том, что выбрал такое укрытие, он вылез из бочки. Вода с его одежды, сейчас больше походящей на мокрые тряпки, лилась водопадом. Он брезгливо стянул с себя накидку, которую ему дал Цао Сяошэ, и несколько слоев верхних одеяний, оставшись в паре более легких нижних. Вздрогнув от холода, он сжал зубы. Придется потерпеть такое неудобство, иначе его движения будут слишком скованны. Нельзя бросать одеяния здесь, слишком заметно, поэтому он кинул их в бочку, сверху накрыв крышкой.

Дуцзюань меж тем сбивчиво тараторила о подробностях происходящего и заодно о своей жизни. Ее голос не прекращал дрожать, иногда она заикалась, путала слова, всхлипывала. Взгляд рассеянно бегал по помещению, она намеренно старалась не смотреть на Юн Шэня. Из раны, оставленной хули-цзин, продолжала идти кровь. Вся шея и плечи девушки были залиты ею, но она, казалось, не обращала на это внимания, лишь чуть щуря глаз, под которым проходил след от когтей.

— Я работаю тут несколько месяцев. Госпожа Чэнь выкупила меня на невольничьем рынке. Поначалу я очень боялась, вокруг Павильона ведь много слухов ходит о том, что здесь люди пропадают. Да и работать в таком месте девушке... — Она всхлипнула. — Но со мной хорошо обращались, дали одежду, кормили. Я оставалась на хозяйственных делах, меня не заставляли развлекать гостей. Нам было строго-настрого запрещено приближаться к покоям госпожи, но мне так хотелось повидаться с ней и отблагодарить, что я решила проникнуть к ней втайне от других, и тогда... В тот день я и узнала, что здесь эти лисы...

Юн Шэнь нахмурился, его смутила фраза про пропажу людей. Об этом Цао Сяошэ не обмолвился, но Сун говорил, что за долгое время существования Павильона тут произошло множество загадочных событий. Могли ли быть в этом замешаны хули-цзин и их грядущий ритуал? Он обвел деву Дуцзюань взглядом с головы до ног. Та дрожала и комкала края рукавов, от нее так и веяло нервозностью и страхом. Нет, вряд ли она могла в принципе знать что-то существенное. Удивительно, как ей хватило смелости послать весточку заклинателям. Ему прикинуться одним из них? Хороший из него помощник выйдет, без капли духовных сил, больной калека. К тому же хули-цзин непросто одолеть, вряд ли ему удастся пронзить сердце твари до того, как она сама вырвет ему сердце или печень. При нем не было меча или даже хоть какого-то оружия. Слабостей у лисиц не так много, и их сложно обмануть, недаром это одни из самых коварных и сильных демонов. Нет, с этим он не справится, не в нынешнем состоянии.

— Барышня, — хрипло обратился Юн Шэнь, сдерживая накатывающий кашель, от которого нестерпимо драло горло. — Я не заклин...

— Ах! Вот! — вдруг воскликнула Дуцзюань, обрывая чужие слова. Она будто и не слушала, что ей говорили.

И принялась суетливо рыскать по карманам. Юн Шэнь закатил глаза и тяжело вздохнул, но не успел вновь заговорить, как Дуцзюань протянула ему свернутый платок, в котором был маленький круглый камень, не больше яйца по размеру, белесоватый. Он тускло блеснул в скудном освещении коридора. Юн Шэнь замер. Он точно видел подобное не впервые, но как это могло оказаться здесь? Откуда вообще...

Он протянул руку, и стоило пальцам коснуться холодной гладкой поверхности камня, как он ощутил прилив сил. Энергия, заключенная в этом маленьком нефрите, рвалась наружу, от нее покалывало кончики пальцев. Ци проникала в его кости и суставы, обращаясь плотными жгутами, укрепляя и поддерживая Юн Шэня, вернее тело, в котором он находился. Даже дышать стало легче. У тела Хэ Циюя не было меридианов, которые бы могли принять эту энергию, но она и так радушно тянулась к нему, пытаясь заполнить собой пустое пространство и неизбежно утекая, словно вода из разбитого сосуда, что этого хватило, чтобы в глазах прояснилось, а слабость отошла на второй план. Тянулась ли к нему энергия из-за крови фэнхуана на запястье? Вполне возможно, что два настолько сильных артефакта откликнулись друг другу. Невольно Юн Шэнь сжал камень в руке, ощущая, как энергия постепенно наполняет его. Это было опьяняющее чувство — спустя продолжительное время вновь ощутить в себе пульсацию ци, почувствовать не извечную усталость, а наконец силу. И с каждым мгновением казалось, что этого недостаточно.

— Откуда это у тебя? — Юн Шэнь окончательно забрал камень из чужих рук и продолжал крепко сжимать его в ладони.

— Госпожа Ху всегда носила с собой ларец с такими камнями, их много. Я подслушала, что с помощью них они хотят собрать, как это называется... жизненную энергию! Да! На шествии у них что-то пошло не так, и теперь они собираются провернуть все вновь!