С исчезновением Императора, исчез и этот титул, в результате чего на северных территориях Империи начался бардак.

И сейчас, заполучив в свои руки власть, я стремился как можно быстрее наладить все процессы.

Несогласные с новыми порядками отправлялись на рудники, а я готовился к новой войне.

Виолетта демонстративно бренчала оружием у границы с Империей, но я, следуя нашему договору, стягивал войска на границу со Швецией.

Ведь чем дальше, тем тревожней становилось.

И это я не про Швецию, а про канцлера. Ему усиление позиций Империи на севере было как кость в горле, но, к счастью, Шуйский был на моей стороне.

Донесения в столицу задерживались, искажались и даже умалчивались, и я гнал вперед, используя каждую свободную минутку.

По внутренним ощущениям, Империя зависла на пороге внутренней смуты, и единственный вопрос, который меня волновал — решится ли канцлер на открытое противостояние?

Помимо этого на мне висела уйма второстепенных задач:

Нерешенный вопрос с Борисом Зубаевым, которого я отправил к личу… Переговоры с Анваром Зубаевым, который хоть и готов был идти на сотрудничество, но просил вернуть брата… Требования Ленчи немедленно отправиться в Чащобу… и прочие радости жизни.

Про попытки покушения и вовсе молчу!

Ликвидаторы предотвратили семь нападений, а уж сколько заговоров вскрыли Немиров с Клыком, и вовсе молчу!

А ведь ещё нужно было отгружать кирасы Новиковым и Уваровым, отправлять заявки на требуемые детали, разгребать отчеты Камнева и Арины с Верой…

Про М-банк даже говорить не буду…

Я спал по два часа в день, начал срываться на людей, и если бы не Вязовая с Уваровой, то и вовсе прибил бы кого ненароком.

Ирина Олеговна приводила меня в чувство своим холодным профессионализмом, а Уварова и вовсе выступила в роли… служанки.

Следила за тем, чтобы у меня на столе всегда был мой любимый травяной отвар, брала на себя самые сложные задачи и, время от времени, якобы случайно меня касалась.

И если поначалу эти прикосновения меня раздражали, поскольку отвлекали от работы, то постепенно я к ним привык и черпал в них энергию, что ли?

Не знаю, чего это стоило Ангелине, но все эти недели она транслировала вокруг себя энергию спокойствия и умиротворения. И это чертовски подкупало.

И если раньше я считал её высокомерной ледышкой-блондинкой-стервой, то за время работы с ней поменял свое мнение.

Работе она отдавалась со всей страстью, и, когда мой взгляд нет-нет, да и падал на её миловидное личико, я отвлекался от работы и ловил себя на том, что… любуюсь ею?

Чем-то она, к слову, походила на Виолетту, только, в отличие от холодной Ледяной королевы, была теплее и ближе…

Понятно, что я и не рассчитывал ни на какие отношения, относясь к деловому флирту Ангелины, как к игре разума. Бумажно-административная гонка была такой, что хотелось моментами отвлечься и переключить внимание на что-нибудь другое.

А тут, как назло, перед глазами вечно мелькает симпатичная и очень даже фигуристая блондинка.

Наверное, это ничем бы не кончилось, если бы не целый ряд разом произошедших событий.

Во-первых, Анисим отправил весточку, что совместный флот Норвегии и Российской империи вышел из Норвежского моря в Северное.

Во-вторых, Шуйский, не доверяя переговорным амулетам, отправил гонца с настоятельной просьбой, отвлечь внимание мировой общественности от творящегося в Финляндском княжестве непотребства.

Классическое попрание прав и свобод и все в таком духе.

В-третьих, нам пришлось оставить Выборг и перебраться в Хельсинки. Вязовая осталась при Василькове, а мы с Ангелиной последовали за армией.

Я должен был выступить гарантом безопасности в случае конфликта с генералами Виолетты, а Уварова вскрыла серьезную схему по отмыву имперских средств, выделяемых на обслуживание флота.

В-четвертых, за эти несколько недель мы смогли-таки обуздать недовольство в княжестве, пусть для этого и понадобился старый, как мир, прием — метод кнута и пряника.

В качестве кнута выступали имперские войска, проверяющие Вязовой и чиновники Василькова. В качестве пряника — потешные бои, устраиваемые форточниками, раздаваемые местным Зелья Исцеления и ежедневные выступления глашатаев.

В-пятых, Виолетта, с которой я связался по переговорному амулету, холодно предупредила меня о том, что на следующий день объявляет войну Швеции, и тут же отключилась.

В общем, по сравнению с этим днем, предыдущие недели показались цветочками!

Логистика, морские пути, цели для атаки, поддержание порядка в княжестве, заявление европейским партнерам, финансовые потоки, защита морских караванов…

Ближе к полуночи, когда мы, наконец-то, закончили с основным массивом работы, обнаружилось, что местный распорядитель забыл позаботиться о предоставлении комнаты для Ангелины Уваровой.

Весь город, в ожидании завтрашнего выступления, был набит солдатами, офицерами и наемниками, поэтому неудивительно, что, на ночь глядя, Ангелина оказалась без ночлега.

И узнал я об этом в тот момент, когда Ангелина постучала в мою дверь.

И ведь Виш, поганец эдакий, и не подумал меня предупредить!

— Привет, Макс, — Ангелина, не удержавшись, зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой. — Кажется, у нас небольшая проблема. Ты же не оставишь меня в компании солдат?

— Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал я, проклиная про себя дурака-управляющего, из-за которого я, вместо того, чтобы спать, вынужден буду искать свободный номер. — На крайний случай, переночуешь здесь, а я куда-нибудь приткнусь.

— Одна? — нахмурилась Ангелина. — Не самая лучшая идея…

— Не забывай, Макс, — Виш так и сочился довольством, — ты обещал заботиться о своем младшем партнере!

«Твою ж, Виш! — мысленно возмутился я. — Знаешь, что… Стоп! Да ведь это же прогрев! — осенило меня. — Все эти касания, внимание, беседы… Все это время меня профессионально прогревали!».

— Какой ты душный! — закатил глаза Виш. — И вообще, долго ещё будешь держать бедняжку на пороге?

Я покосился на Виша, посмотрел на закусившую губу Ангелину и тяжело вздохнул.

Увы, но сил на разборки уже не было. Поэтому, посторонившись, я впустил Ангелину в свой номер и закрыл за ней дверь.

Что до последствий… То о них я подумаю завтра.

К счастью, на утро не пришлось ни с кем объясняться.

Открыв глаза, я обнаружил лишь смятые простыни и ехидную улыбку Виша.

Дракончик сидел на спинке кресла и, стоило мне проснуться, тут же перелетел мне на плечо.

— С добрым утром, Макс…

Голос фамильяра так и сочился елеем, что, зная Виша, было не к добру.

— Утро добрым не бывает, — проворчал я. — Мы одни?

— Одни, одни, — усмехнулся Виш. — Странные все-таки существа, люди! Снял стресс, выспался, кхм, отвлекся от дел, и утро ему, видите ли, не доброе!

— Ладно, доброе, — не стал спорить я. — Где Ангелина?

— Ушла, — Виш так и светился от довольства. — Ты что, совсем ничего не помнишь?

— Не, ну помню, конечно, — смутился я, вспоминая особо пикантные моменты. — Но не пойму, на что именно ты намекаешь?

— О, Макс! — Виш аж зажмурился от предвкушения. — Я тебе сейчас такое расскажу… Ты не поверишь!

— Успеешь уложиться за десять минут? — поинтересовался я, поднимаясь с кровати и направляясь в уборную.

— Да легко, — заявил Виш. — Значит так, после того, как вы закончили, сам знаешь что, ты отрубился, а Ангелина ещё долгое время лежала рядом с тобой.

— Вот этого не помню.

— Конечно, не помнишь, — усмехнулся фамильяр. — Твой храп было слышно на всю гостиницу. Ты, кстати, в курсе, что в твоем возрасте люди не должны храпеть?

— Виш…

— Ладно, ладно! Так вот, — продолжил Виш, недовольно дергая хвостом, когда на него попадали капельки воды. — Сначала Ангелина достала из Инвентаря зачарованный стилет.

— Да ладно!