- Укус сам по себе не нанес больших увечий, но он был ядовит. Возможно сломано запястье, - ответил Сорэллин, безжизненным, но спокойным тоном. - Также ей досталось по затылку, и поэтому она без сознания. На ее голове опухоль. Врач не уверен, сломан ли череп или нет. - Он неприятно улыбнулся, обнажив зубы. - Думаю о случаях, когда я подкалывал ее насчет крепкой головы и несгибаемой шеи. Теперь она едва дышит.

- Держитесь, мастер Сореллин, - с сочуствием сказал Гримм. - Я видел мужчин, которые выздоравливали от сильных сотрясений через день или два. Мистер Баген знает своё дело, да мастер Ферус ведает некоторыми вещами, о которых большинство из нас понятия не имеют. У нас есть все основания надеяться на лучшее.

Воин нахмурился.

- Я не уверен, насколько это утешает, сэр. Мастер Ферус... Не хочу, чтобы прозвучало неуважительно, но этот человек...

- Не может удержать штурвал? - предположил Гримм. - Испытывает нехватку компаса? Летает без защитных очков?

На лице Сореллина мелькнуло выражение удивления и веселья, прежде чем снова сменилось на нейтральное.

- Немного эксцентричный, сэр.

- Вряд ли, - воззразил Гримм. - Он сумасшедший.

Бенедикт свел брови.

- Серьезно?

- Каждый эфиромант, которого я встречал, таков, - сказал Гримм, когда они вошли в шпиль. - Что-то в этих энергиях, с которыми они работают. Они определенно влияют на каждого из них, насколько я видел.

- Вот почему у него сложные отношения с дверными ручками?

- Полагаю, да - сказал Гримм. Он кивнул в сторону двух нагроможденных тележек. - Я видел, как он требовал от своей ученицы ряд странных предметов, бессмысленных для меня, и добавлял их в эту коллекцию, которую он настойчиво заставляет таскать за собой. И вы заметили, что его ученица, похоже, не может напрямую обращаться к кому-либо, кроме Мастера Феруса.

- Она тоже безумна?

- Она кажется довольно милым ребенком, - сказал Гримм. - Но, предположительно, да.

Сореллин обдумывал сказанное несколько шагов.

- Сэр... безопасно ли находится рядом с такими людьми?

- Если бы они были безвредны, подозреваю, Шпилеарх не отправил бы их в зубы Врага, - ответил Гримм. - В этой миссии с любым из нас небезопасно находится рядом, мастер Сореллин, включая вас. Конечно, они опасны. Реальный вопрос заключается в том, можно ли им доверять.

- А... вы доверяете им, сэр?

Гримм помолчал половину квартала, а затем обронил:

- Шпилеарх доверился им. Я тоже готов это сделать.

- Даже не смотря на то, что они безумны.

- Есть сумасшествие и безумие, мастер Сореллин, - проговорил Гримм. - Ферус и Фолли довольно странные и это значительно утешает меня.

- Сэр?

- По моему опыту, худшие безумцы те, кто не кажется странным, - сказал Гримм. - В сущности внешне они вполне спокойны и рациональны. Пока не начнется заварушка. - Он хмуро поймал взглядом глаза Сореллина.

- Позвольте мне сказать так, сэр. Если когда-нибудь вы встретитесь с эфиромантом, который не кажется вам странным, у вас будет достаточно оснований для предосторожности. Эфиромант, который говорит о вещах, которых не существует или не может уследить за днями недели, идет по курсу. Другой, отлично одетый, спокойно разговаривающий и приглашает вас на чашку чая? Этого человека стоит бояться.

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, вентиляционные туннели.

- Разрешите налить вам чаю, сержант Сирьако, - промурлыкала Кэвендиш.

Майор Эспира поправил свою чашку на блюдце, собираясь с мыслями, и унял тревогу в голосе.

- Мадам, я прошу простить сержанта, но у него есть обязанности, которые он обязан выполнять.

- Ах, - сказала Кэвендиш. - Ну разумеется, долг солдата превыше всего.

Кэвендиш вернулась к плацдарму аврорцев, со своим ручным монстром катящим маленькую тележку. Тележка содержала небольшой складной столик, стулья, скатерть и чайный сервиз, дополненный кипящим чайником для заваривания. Сарк угрожающе нависал с одной стороны стола, за которым Эспира сидел напротив мадам Кэвендиш, а сержант Сирьако стоял позади майора, слегка отодвинувшись в сторону от стула, и внимательно глядел на Сарка.

Эспира старательно игнорировал брызги крови на полу и стенах туннеля, в котором стоял маленький стол. Здесь Кэвендиш и замучила неудачливого дезинсектора. Сирьако с его усиленными чувствами не мог игнорировать при всем желании. Запах крови и ужаса, несомненно, был причиной напряжения сержанта.

- Ступайте, сержант, и проверьте людей, - сказал Эспира. Сирьако был хорошим человеком, но в его нынешнем настроении воин мог высказать что-то слишком резкое, чтобы пережить чай с Кэвендиш.

- Майор - нерешительно произнес Сирьако. Эспира оглянулся, заметив как мужчина перенес свой вес, не отрывая глаз от Сарка.

Сарк, в свою очередь, не смотрел ни на кого. Седой воин просто стоял, расслабившись, будто присутствие вооруженного и опасного рожденного воином напряженного пехотинца имело для него не большего значения, чем цвет ткани, которую он расстелил на столике за минуту до этого.

И пока Кэвендиш находилась здесь, это было не так.

Эспира подавил дрожь.

- Это приказ, сержант, - спокойно сказал он. - Осмотрите людей. Поставьте охранника в начале туннеля, чтобы нас не потревожили. Выполняйте.

Эспира почти слышал, как крошатся зубы сержанта.

- Да, сэр, - выдавил он и, отдав честь, вышел прочь.

- Он кажется слегка невежливым, майор, - неуверенно произнесла Кэвендиш.

- Боюсь, сержант слабо разбирается в тонкостях приличного общества. Кроме того, он был ранен при попытке уничтожить кристальную чановую Ланкастеров, - ответил Эспира. - И подозреваю, он испытывает боль сильнее, чем признает.

- И он полезен вам?

- Незаменим, - заверил он ее.

Кэвендиш отхлебнула чай.

- Полагаю, можно сделать скидку. Он, в конце концов, воинорожденный. Мы не можем ожидать, что они будут поддерживать безупречное самообладание до бесконечности. - Она взглянула на Сарка и пробормотала, - Неизбежно проявляется зверь.

На секунду Эспира как будто увидел в пустых глазах Сарка тлеющий огонь. Кровавые пятна на стенах отражали неверные блики осветительных кристаллов на столике.