Разумеется,  это также означало, что у аврорцев будет сильная оборонительная позиция, в отличие от Гримма и его людей, но это никак нельзя было исправить. Воздух заполнился воем наручей, свет стремительно и ярко вспыхивал в густой завесе смертоносной энергии.

Гримм выхватил меч, поднял его и закричал:

- Альбион!

Оружие команды также поднялось, и они взревели в яростном унисоне:

- Альбион!

Гримм обогнул последний угол и в сопровождении семидесяти кричащих аэронавтов припустил к позициям аврорцев.

Шпиль Альбион, хаббл Монинг, чановая Ланкастеров

Две секунды.

У Гримма и его команды было целых две секунды удивления и смятения для наступления на врага. Две секунды - это много, когда речь идёт о жизни и смерти. Они покрыли примерно половину открытого пространства, прежде чем аврорцы смогли прийти в себя, и офицер начал выкрикивать приказы, переключаясь на новую цель.

Свечение нескольких десятков оружейных кристаллов озарило сумрак, сияя словно прожекторы, они начали поливать огнем экипаж Гримма - по большей части из наручей, но было и несколько длинноствольных ружей. Люди Гримма ответили беглым огнём - дико неточно, по большей части, но все, что могло заставить аврорцев отступить или искать укрытие, было уже хорошо. Затем раздался ужасный звук, ослепляющий свет и ощущение каменного пола под ногами, когда он бежал с поднятым мечом.

Ещё две секунды.

В итоге двадцать его людей упали на землю, большинство кричало, но некоторые были ужасно неподвижны. Остальные приняли удар на свои эфшелские туники, и хотя шатались на бегу, всё равно продолжили двигаться.

Гримм увидел поразивший его взрыв, который выбил воздух из лёгких.

Он мгновение помедлил, прежде чем посмотреть вниз, но костюм, который одолжил ему старый эфиромант, очевидно имел подкладку из самого лучшего эфшела. Взрыв ощущался чуть больше, чем жесткий удар, неприятный, но едва ли смертельный, и хотя он сжёг и разорвал внешний слой костюма, эфшел под ним был целым.

А затем Гримм добрался до огороженного и побитого взрывами сада. Стена была скорее декоративной, чем функциональной, и поднималась чуть выше его живота, за исключением мест, где взрывы наручей разрушили ее до высоты всего в несколько футов. Гримм поставил сапог на один такой зазор, прыгнул в сад и миновал ряд мужчин, защищавших стену, освобождая место для людей, идущих позади него.

Он увидел перед собой бледное лицо и быстро ударил мечом, почувствовав, что он попал в цель. Затем блеснула сталь, и он нырнул под один из серповидных клинков аврорских пехотинцев и парировал второй такой же клинок.

Затем Кеттл проскользнул через зазор в стене, ударив в зубы человека, защищавшего проем. Рулевой приземлился, и его рука с наручем тут же вытянулась, выпуская заряд в голову другого защитника.

После этого началось яростное движение, рефлексы и ужас. Блестела сталь, ревели наручи, и его команда рвалась в сад, чтобы переместить достаточно людей за стену и решить вопрос численным преимуществом.

Но аврорские пехотинцы возражали.

Это были несгибаемые люди, профессионалы, которых обучали побеждать в битве. Они осознавали опасность потери стены и окружения численно превосходящим противником, и жестоко сражались до последнего. Гримм увидел, что его отбросили назад, Кеттл был рядом, команда пыталась следовать за ними только для того, чтобы быть беспощадно зарубленными лезвиями вражеских пехотинцев.

Гримм почувствовал перелом в битве, почувствовал решимость аврорцев, осознал, что они отразили натиск. Судя по всему, через несколько секунд атака будет отбита, а он вместе с Кеттлом подвергнется пристальному вниманию вражеских наручей.

И тут прибыл отряд Криди.

Они не кричали. Они бежали в относительной тишине, их шаги были замаскированные выстрелами наручей, воплями и криками, и заняли позицию вдоль противоположной стены сада. Криди сделал всё на отлично. Он удостоверился, что каждый человек был у стены, наруч поднят, рука наготове, нацелена и готова стрелять, прежде чем отдать приказ.

Аврорцы, полностью сосредоточенные на отражении нападения Гримма, ничего не подозревали до момента, когда первый залп Криди вырубил почти половину из них. Гримм бросился вперед, погрузив меч в грудь офицера, чей шелк поглотил поразивший его взрыв. Кеттл, находившийся рядом, перехватил яростный замах другого врага своим собственным клинком, проревев: «Альбион!»

Когда он это проделал, его спутники-аэронавты с ревом рванули вперед с медными мечами в руках, запрыгивая на низкую стену или проскакивая сквозь прорехи, подавляя ошеломлённых захватчиков своим количеством.

Выжившие аврорцы продержались менее двух секунд.

- Криди, - произнес Гримм несколько мгновений спустя. - Доложите.

- Одиннадцать мертвы, - сообщил Криди серьезным и подавленным голосом. - Еще двое долго не протянут. Семнадцать выведено из строя из-за травм и столько же легкораненых, сэр. Я послал тех раненых, кто может двигаться на "Хищник" с просьбой немедленно прислать доктора Багена.

- Аврорцы? - проворчал Гримм.

- Трое живы. Они могут не выжить из-за ран.

- Пусть Баген осмотрит их, когда закончит с нашими ранеными. Полагаю, власти захотят с ними поговорить.

- Без сомнения, сэр. - Сказал Криди. - Я отряжу кого-нибудь постарше и поспокойнее охранять их.

- Молодец, - сказал Гримм. - Пошлите кого-нибудь в чановую сообщить, что мы не собираемся их убивать.

- Я подумал, что внутри могут быть нервные мужчины с наручами, так что я сходил сам, сэр, - сказал Криди.

Гримм усмехнулся.

- Вижу, они вас не подорвали, - заметил он.

- Нет, сэр, - серьезно ответил Криди. - Вооруженная охрана Ланкастеров, сэр, бывшие пехотинцы, очень хорошая дисциплина. Они остались на посту, а их командир отправился охранять дом.

Из сада, где уложили раненых, доносился низкий, стонущий крик боли. Гримм и сам выглядел утомленным, сидя на скамейке в саду. Там был небольшой журчащий ручеек и бассейн, несколько карликовых деревьев и пышные зеленые папоротники: довольно красиво, несмотря на всю кровь и трупы.

Как часто это бывает, трупы воняли потрохами и дерьмом. Казалось, неправильным, что последние остатки человека были настолько грязными, но это было так. Гримм пытался игнорировать запах и неподвижные фигуры. В битве всегда были неприятные последствия. Он устало встал, выпрямил спину, прочистил горло и осмотрелся вокруг.

- Это была хорошая работа, мистер Криди. В битве и после. Я знал людей, у которых не было и половины вашего спокойствия в их первой битве.