— Когда-то ж остановится. Значит, поиграем в догонялки. Да, Герман, да. Мне захотелось вспомнить детство.
— Хозяин — барин, — пожимает плечами.
Все равно двенадцать часов ехать. Плюс-минус парочку — несущественно. Чувствую, будет интересно.
Глава 11
Аня
Я разве сняла номер в гостинице? Вроде не собиралась даже. Подождите, я… у отчима? Нет. Нет, елки-моталки, нет! Тогда где? Ничего не понимаю.
Ладно, с этим сейчас решим. Другой вопрос. Я пыталась бежать, или все это мне привиделось?
Встаю, но тут же падаю обратно. Нога… Правая. Забинтована.
Значит, действительно пыталась убежать. Пыталась…
Дверь в комнату хлопает, и я невольно поднимаю взгляд. Кто бы сомневался!
— Привет. Как себя чувствуешь?
Сама приветливость, черт бы тебя побрал!
— Где я?
— Дома.
Конкретика — зашибись!
— Я не в «Волне».
— Нет.
— Тогда где?
— У меня.
— У тебя дома?
— Мгм.
Час от часу не легче!
Стоп, раз я здесь оказалась и не помню этого, значит, так и не проснулась, значит… он опять нес меня на руках. И я в этот момент мирно посапывала?!
Ну, организм, спасибо, так спасибо! Хоть для приличия мог бы сбросить сновидений чары с сознания своего!
— Сколько я спала?
— Как нога?
— Сколько. Я. Спала?!
Почему не ответить сразу?!
— Двадцать часов пятьдесят пять минут и… — смотрит на наручные часы, — сорок четыре… сорок пять… сорок шесть секунд,
— Какая пунктуальность! — язвлю в ответ.
— Может, не стоить дергать тигра за усы? — испуганно шепчет Здравомыслие.
Надо же, оно у меня еще осталось. Либо регенерировалось после полета в бездну.
— Привычка, — разводит руками в стороны, словно извиняясь. Все-таки, как нога? Ты так и не ответила. Вот мазь, кстати, — протягивает тюбик. — Она реально помогает.
— Могло быть и лучше, если б ты не гонялся за мной по всему лесу!
— Ты была в опасности.
— Чего-о-о? — похоже, у него еще и не все дома… — Ты вообще понимаешь, какую чушь несешь?! В какой я была опасности?!
— Одна. На дороге. У тебя не возникло мысли, что бы случилось, если в тонированном внедорожнике оказался не я, а какой-нибудь слишком… — Артем ненадолго запинается, — любвеобильный джентльмен?
Конечно, проехала больше четырех часов с взрослым мужчиной, который не то что не сделал со мной ничего плохого, а даже накормил. И до Краснодара бы спокойно доехала, если б ты не взялся на мою голову!
— Убежала бы!
М-да, аргумент так себе…
— Я заметил, — усмехается. — Ань, — тут же меняет ухмылку на сосредоточенное выражение. — Чего ты добиваешься?
— Добиваюсь? — с трудом, но мне удается подавить нервный смех. — Спокойной жизни! Без трех придурков, преследующих на каждом шагу!
— Все могло закончиться печально. Куда хуже вывернутой ноги.
— Но не закончилось!
— Если б не человек, который стоит перед тобой…
— Если б не человек, который стоит передо мной, я бы сбежала от двух придурков и начала новую жизнь!
Боже, куда меня несет…
— То есть третий придурок я, да? — уточняет спокойно, как будто я его сейчас не обозвала, а… не знаю, чай пригласила попить!
— Какой догадливый! А ты думал, что у меня сложится лучшее мнение после всего, что произошло? И вообще, отойди! — отталкиваю его, но Артем мгновенно перехватывает мои запястья. Не больно, скорее крепко. И неожиданно.
— Я обещал, что не сделаю тебе ничего плохого, — присаживается на корточки, все еще держа мои руки, — не причиню вреда. Я держу слово. Всегда.
В его глазах нет того издевательского огонька, какой был у отчима в тот вечер. Нет иронии, сарказма, усмешки. Даже в голосе! Или я выдаю желаемое за действительное?..
Глава 12
Артем
Анюта меня боится, это я давно уже понял. Смотрит испуганно, как загнанный в угол олененок, в то же время внимательно. Изучающе и, как бы предполагая, что я буду делать дальше. Как слепой беспомощный котенок, начинает шипеть и царапаться еще не вылезшими коготками, когда его пытаются погладить. Как красивая роза, ранящая острыми шипами. Чтоб не трогали, не прикасались, чтобы просто отстали… «Ты для меня никто…» — эта фраза крепко засела в голове.
Когда отпускаю — упирается обеими руками, будто создает опору. На самом деле неосознанно (или даже осознанно) прячет их. От меня…
— Завтрак тебе принесут в комнату. Приятного аппетита! Вечером зайду еще.
Разговор все равно не получится. Аней сейчас руководят эмоции, она не сможет меня нормально выслушать. Еще до истерики девчонку доводить не хватало.
Выхожу за дверь, обдумывая как подступиться к ней вечером.
Из комнаты доносятся рваные вдохи. Останавливаюсь, осторожно заглядываю обратно. Аня все так же лежит лицом к стене. Плечики подрагивают. Плачет…
Аня
Первый всхлип удается подавить. Второй тоже.
Третий покатывает к самому горлу. «Еще не насиделась на моей шее?.. Фабрика, фабрика! Ты ее проиграл!.. Это единственный способ… Наиграется да бросит… Одноразовая ты, на большее и не годишься…», — чужие фразы перекрикивают друг друга, раскаленным железом впечатываясь в память.
Четвертый кнутом бьет по нервам, срывая плотину. Я не человек для них. Вещь. Игрушка…
Слезы льются без остановки, щедро орошая подушку. Все мое существо готово выть, кричать, только снаружи это проявляется лишь в бесконечном потоке слез. Боль обиды и предательства остается внутри, шквалом разбиваясь о невидимую преграду.
— Убегу. Убегу, — твержу прерывающимся шепотом, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони даже через скомканную простыню. — Не найдешь… Убегу…
Я прекрасно осознаю глупость и бессмысленность этой затеи. Равно как и безысходность своего положения.
От истерики не сразу соображаю, что снова проваливаюсь в сон.
Из оков сна вырывает тяжесть в ноге. Пытаюсь приподняться, но что-то или кто-то не дает этого сделать. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я вскрикиваю от ужаса, заметив рядом с собой темный силуэт…
Глава 13
В следующую секунду мягкий свет разливается по комнате, давая понять, что потустороннее нечто — всего лишь Артем.
— Ты… ТЫ!.. — пыхчу, не в силах выдавить из себя что-то более внятное.
Сердце колотится, как ненормальное, а дыхание — словно пробежала пару километров без остановки.
— Прости, не хотел напугать.
— Да что ты говоришь! — язвлю, кое-как очухавшись. — А какого тогда черта кладешь свою лапу, блин, на ногу посреди ночи?! Причем опять на больную!
— Всего лишь зашел тебя проведать. Вечером, как и обещал.
— Я в твоих визитах не нуждаюсь. Тем более в таких!
— Я извинился.
— Вот мне легче от этого стало, конечно!
Вздыхает, чуть растирая переносицу, и снова обращается ко мне, как ни в чем не бывало:
— Как нога? Мазь помогла?
— Получше. Спасибо, — благодарю, чуть погодя.
— Зачем?
— Что?
— Врешь зачем?
— В плане?
— Ты б хоть тюбик распечатала, — фыркает, усмехаясь.
Блин!
— Потом намажу, — бурчу, понимая, насколько глупо попалась.
— Возьми и намажь. Прямо сейчас. Не заставляй меня делать это самому.
— Доволен?
— Вполне.
Молчание.
— Почему ты такая…
— Какая?
— Не знаю. Дерганая какая-то. Как будто боишься меня, — да что вы говорите! — Я хочу спросить тебя.
Артем
— Я хочу с тобой поговорить. Почему ты убежала?
— Мы уже об этом говорили, — стискивает зубы, зыркая недобрым взглядом. Руки на груди складывает и напрягается, словно желая сжаться в комок, раствориться — все, что угодно, лишь бы избежать моего общества.
— Ты меня боишься? — решаю спросить напрямик, хотя ответ очевиден.
— Это настолько важно?
— Да.
