- Увы, я ничего не умею из области ментальной магии, - вздохнула Эрмина. – А вы?

- Кое-что умею, - серьёзно кивнул господин Филипп.

- Вот и хорошо, значит, вам пригодится, - рассмеялась Эрмина.

Полезла по лестнице наверх, подхватив юбки, и протянула ему книгу.

- Благодарю вас, госпожа Эрмина, - поклонился он. – Скажите, а вы любите читать?

- Очень, - честно сказала она. – Я была совсем крошкой, когда бабушка взялась учить меня читать, родители говорили, что это блажь и я потом научусь, как все другие дети, но она настояла. И я ей за то очень благодарна, потому что я смогла узнать из книг столько, сколько никогда бы не узнала от родителей и подруг!

- Вот и я люблю, - вздохнул Филипп. – Я бы остался здесь жить, честно, и жил бы, пока не перечитал все здешние книги. И это при том, что я вырос и воспитывался в таком месте, где книги весьма в почёте, и прочёл за свою жизнь их довольно много. Здесь же отличное собрание именно франкийских книг о магии последних двух-трёх столетий, многие из тех, что я встретил, издавались очень ограниченными тиражами, и я не представляю, есть ли они где-то ещё, или были уничтожены, когда во время революции громили поместья и замки старых магических родов.

Эрмина тоже уселась на ступеньку, пониже господина Филиппа.

- Я поняла, я тоже буду ходить сюда разбирать книги, - рассмеялась она. – Попрошусь сегодня у госпожи Маргариты, как она вернётся. Вы не возражаете? Вдвоём мы справимся быстрее.

Он задумался на мгновение… но Эрмина не успела понять, возражает ли он, потому что господин Филипп тут же улыбнулся.

- Вы правы, госпожа Эрмина, вдвоём мы справимся быстрее. Я буду очень рад, если вы найдёте время и присоединитесь ко мне.

Когда во дворе выстрелила пушка, что означало – вернулась госпожа Маргарита, они так и сидели на лестнице, и Филипп читал вслух главу из книги о ментальной магии господина Астальдо Аурелио Нери.

Прибыв домой, Рита озадачилась. Это вот завтра поутру притащится господин граф, значит. И его нужно будет мало того, что на порог пустить, так ещё и выделить ему кусок дома, чтоб работал, и тряпку с ведром дать, что ли? И этой, как его, золы из печки в кухне?

Рита никак не могла представить себе графа с тряпкой в руках. А также с веником, с молотком и что там ещё бывает. Граф был весь лощеный, как из витрины, или как большие шишки, которых по телевизору показывают. Показывали. Дома.

Эх, дом. Честно говоря, чем дальше, тем меньше Рита о том доме думала, только о Ваньке душа болела, остальные-то не пропадут. Но может быть, выйдет как-нибудь заслать туда Валю, пусть хоть новости узнает, что ли? Надо поговорить.

Рита сняла выходное платье, переоделась во что попроще, поставила на печку сваренный вчера и настоявшийся у ледника бульон, позвала Бабетту – помогать борщ варить. И пронеслась ураганом по дому – нужно было решить, куда заслать наутро графа.

Библиотека – отменяется. Ещё надо не забыть получить отчёт от Марго – что там делал Филипп. Правда, вместе с ним на лестнице сидела ещё и Эрмина, и она сразу же стала просить разрешения читать какую-то книгу – да пусть читает, конечно, читать хорошо и правильно. И вообще девочка сюда приехала не ей платья шить, а учиться новому, вот пусть и учится – у госпожи Фонтен, вроде они там неплохо спелись, и в книгах если что хорошее вычитает – то тоже пусть.

Правда, Эрмина отчиталась, что обе куклы измерены, и она уже сегодня выкроит им всё, что собиралась. А Филипп рассказал, что три самых верхних полки готовы, и он бы тоже взял почитать книгу – вот эту, о ментальной магии. Так в списке и отметили, что магия – у Филиппа, а у Эрмины – что? Анжелика? У них тут тоже есть Анжелика? И это тоже роман про любовь? Та, что Рита читала дома примерно в возрасте Эрмины, была написана значительно позднее.

Рита взяла книгу, разглядела – нет, это какая-то другая Анжелика.

«Моя нынешняя жизнь началась с того, что я очнулась в часовне замка Лимей, среди черепов и костей, и в окружении его высочества принца Лимейского, ныне короля Анри, и его друзей – графа Саважа, ныне герцога, и виконта де ла Мотта, ныне графа. Они-то и рассказали мне, что я была отравлена, и спаслась не то господним чудом, не то молитвами всех, кто меня знал, не то магическим искусством Орельена де ла Мотта. Я же сама полагаю, что тут сыграли роль все три фактора, но без Орельена всё равно ничего бы не вышло. Я не помнила ничего из своей прежней жизни в доме моего отца, но зато обладала воспоминаниями о какой-то совсем иной жизни – наверное, это всё снилось мне, покуда я находилась в беспамятстве. Впрочем, вернувшие меня к жизни рассказали, что меня зовут Анжеликой де Безье, и я – невеста его высочества. Этот момент стал отправной точкой, а далее уже…»

Далее Рита читать не стала, но подумала, что можно бы – потом. Надо будет расспросить Эрмину – о чём вообще книжка. А пока дети пусть читают, а она пойдёт дела решать.

Графа можно позвать в кабинет. И тут оговорить условия. И Валика с утра за шкирку подержать хорошенько, чтоб не смел ничего скрывать – если вдруг что.

Конечно, идеальными местами для графских белых ручек Рите виделись чердак или кладовка. Но на чердаке живет паучья матерь, кстати, надо бы сходить поздороваться. Туда графу прежде неё самой нельзя. Или вот ещё большая столовая, тут и люстры в паутине, и окна грязнущие, и пол весь рассохся, и стулья в перетяжке нуждаются… нет, тут она сама справится. Надо что-то такое, где нельзя ничего испортить. Или не страшно, если ей всё равно потом придётся переделывать.

Рите всё это живо напомнило студентов, которых приводили в фонды музея, чтобы они знакомились с работой. Рита и её коллеги брали этих студентов в оборот – рассказывали и показывали, учили работать с базой данных, а ещё – отправляли обеспыливать коллекции. То есть, проще говоря – мыть хранилища, и тоже – те, где нельзя было ничего сломать или испортить. С мытья хранилищ нередко начиналось знакомство с работой и у новых сотрудников, и некоторые, поглядев на занозистые стеллажи в слабо освещённом подвале, быстро убегали прочь, хотя ещё накануне рассказывали о том, что работа в музее – это большая светлая мечта с детских лет. Вот и тут – нужно занять графа так, чтоб убежал? Когда лично встретится с тем, что так желает заполучить? Попробуем!

Напротив столовой располагалась бальная зала, Рита заглянула туда, посмотрела на зеркальную стену, люстры, балкончик для музыкантов под самым потолком… а не сюда ли его отправить, родненького? Тут замечательные пыльные шторы, через окна ничего не видно, паутина клочьями, а паркет рассохся только в путь – то и дело торчат выступающие плашки, она сама чуть не завалилась. Зеркальная стена, наверное, будет очень красивой, если её привести в порядок, но для этого её нужно помыть. Высота пять метров, ага. Единственная пока найденная стремянка в библиотеке. И ещё придётся смотреть состояние зеркального слоя – не нужна ли реставрация. И люстры чистить, а граф-то, кажется, совсем не маг, это Эрмина с люстрами на «раз» расправляется, а ему как придётся?

Рита шла в кухню и потирала руки в предвкушении.

На кухне загруженная по всем правилам Бабетта помыла и почистила нужные овощи, и с любопытством ждала, что дальше. А дальше уже, как песня – капусту в кастрюлю, свёклу-морковку-лук-перец-помидор в обжарочку. Картошку порезать и заготовить. Зелень тоже порезать. Мясо снять с кости, нарезать тоненькими ломтиками, а дальше уже пусть кто хочет – кладёт в суп, а кто хочет – ест вприкуску. Сметану в мисочку красиво выложить, и можно подавать.

Домочадцы смотрели с изумлением – что это такое они притащили. А потом распробовали и даже добавки просили, особенно Филя и Валик. И чаем свежим этот праздник живота запить – самое то, даже уже никаких сладостей не нужно.

- Так вот, друзья мои, завтра с утра к нам заявится граф собственной персоной, - сказала Рита, когда все поели. – Понятия не имею, как именно он собирается участвовать в нашем ремонте и уборке, но раз захотел, и раз я не имею права его послать восвояси – то пусть работает, а мы поглядим. Я думаю предложить ему на упорядочивание бальный зал, что скажете?