- Я вам ещё и помогу – чем смогу. Загляните потом в гостиную, выпьем арро и побеседуем. И вы, молодой человек, тоже, - милостиво кивнула она Мерсье.

После таких слов оставалось только пойти на кухню.

- Вот Лизон, здешняя кухарка, и Нанетт, её помощница, - сказал Мерсье.

Донатьен увидел толстуху в белоснежном переднике и накрахмаленном чепце, причёсанную волосок к волоску, суровую и строгую. И девицу лет восемнадцати, чепец у неё сидел криво, а о фартук она уже не раз вытирала грязные руки.

- Доброго вам дня, - кивнул Донатьен. – Лизон, изволь-ка ответить, да как на духу, кто посторонний был на твоей кухне в тот день, когда отравился господин Буасси?

Лизон как на стену натолкнулась, а Нанетт шумно втянула воздух и закрыла лицо руками. Впрочем, природная живость брала верх, и глаза показались над ладонями.

- Никого не было, я уже говорила господину Мерсье, - пробурчала кухарка, ни на кого не глядя.

- Это ты говорила, как говорила, а теперь смотри на меня и говори, как есть, - Дюваль снова прикрыл помещение от подслушивания и глянул на Лизон посуровее. – Я маг, и могу заставить тебя сказать, сама не заметишь, как расскажешь. И то, о чём я спрошу, и ещё то, о чём не смогу спросить, потому что даже и не подозреваю. А сейчас я вижу, что тебе есть, что скрывать.

- Ну да, я вам скажу, а потом Пьер мне голову-то и проломит вечерком! А не мне, так племяннице моей, - фыркнула тётка.

- А пока он проламывает головы не тебе, а кому-то другому? Любопытное место этот ваш Верлен, честное слово. То ночью с ножами бросаются, то головы проламывают. Кому голову-то проломил? Бабетте вроде бы не он, а Северин Марсо, кстати, этого Пьера с ними не было?

- Что, Бабетту убили? – взвизгнула девчонка. – Она-то не при чём, она вообще ничего не знает, её в тот день в кухне и близко не было! Она, бывало, помогала на стол носить, а тут её специально не позвали, потому что Пьер не велел, сказал, что только мы, чем меньше людей знают – тем лучше! И её всё равно убили? Просто потому, что была в доме и случайно могла знать? Значит, молчи – не молчи, а нас то же самое ждёт, а я не хочу помирать, ясно вам, тётушка? – и она пихнула кухарку локтем в бок, оттёрла её и заговорила: - Это Пьер, да. Он в тот день пришёл – вроде как ко мне, а какой там, если в доме столько важных гостей, то ни минуточки свободной нет, только и успевай – подавай, носи, убирай и тарелки меняй! Я ему про это сразу сказала, а он на меня как зыркнет, так я и замолчала! И не смотрела, что он с тем подносом делал, на котором стоял бокал, из которого потом пил господин Буасси. Но я не знала, что он хочет вот прямо убить, нет! Мало ли, может, он там записку написал и тихонько подложил! Не знаю, ничего не знаю, - девчонка упала на лавку и заревела в фартук.

- Хорошо, спасибо, Нанетт. А теперь, будь любезна, скажи ещё одну вещь: где нам искать этого Пьера, чтоб наверное встретиться с ним? – вкрадчиво спросил Донатьен.

- А чего его искать, дармоеда – у господина Талона он служит!  - сказала кухарка. – Только что ни день – по городу слоняется, кого другого бы за такое дело уже давно со службы турнули, а тут – ходит, нос задравши, и ничего ему не делается!

Дюваль переглянулся с Мерсье – всё было понятно, здесь больше делать было нечего.

- Мы уходим. А вы помните – если сами об этом разговоре не разболтаете, то никто о нём и не узнает, - сказал он напоследок. – А если кто из вас разболтает – тут уже пеняйте на себя.

Помня о приглашении госпожи Амелии, Донатьен отправился в гостиную. Почтенная дама ожидала там, с ней была и юная Эрмина – бледная, но, несомненно, в порядке. Стол успели накрыть для перекуса и передышки, но казалось неправильным прямо сейчас сидеть и беседовать. Хотя, конечно,  ему очень хотелось побеседовать со старшей госпожой Руа.

- Госпожа Амелия, вы не обидитесь, если мы прямо сейчас откажемся от вашего предложения, но постараемся заглянуть к вам чуть позже? Я очень хочу побеседовать с вами, но, боюсь, есть неотложное дело, которое не ждёт.

 - Неотложные дела нужно делать, - улыбнулась госпожа Руа. – Ступайте, и будьте осторожны. Защита есть? – и глянула пристально, как будто каждый день отправляла мужчин на битву.

- Есть, - улыбнулся Донатьен.

- Тогда возвращайтесь с хорошими вестями, - кивнула она.

- Непременно, - он склонился поцеловать ей руку, а потом быстро направился к выходу.

Мерсье следовал за ним.

День Жермона Руа не задался с самого утра. Да и не только этот, вчерашний - тоже!

Нашлась Эрмина, но – со скандалом. Теперь дом напоминал крепость в осаде – Софи страдала от того, что Эрмина испортила свою репутацию настолько, что её уже не возьмёт замуж никто и никогда, а матушка встала грудью на защиту внучки и не позволяла родителям даже разговаривать с ней иначе как в её присутствии. И усмехалась, что случись сила не у Эрмины, а у Эжени, так та бы уже весь дом развалила по кирпичику, послушав, что думают о ней родители, с её-то характером. И что Эрмина – не просто хорошая и добрая девочка, а теперь ещё и сильный маг, и её будущее нужно определять, исходя из этого момента.

Да-да, и где же теперь искать другого сильного мага Эрмине в мужья? Можно подумать, они на дороге валяются, или на деревьях растут, эти сильные маги!

Среди этих событий уже даже почти забылось представление, которое устроила проклятая госпожа Маргарита, новая владелица имущества Боуанов. И даже граф Джилио, поглядев на всё это, публично отказался от своих притязаний – и только Жермон Руа из всего собравшегося общества обратил внимание на этот факт, наверное, потому, что больше ни для кого этот факт не имел такого громадного значения.

Граф отказался от притязаний на дом Бодуанов – значит, с графа не получить денег. Граф не пожелал взять в жёны Эрмину – и это тоже означает, что с графа не получить денег. И вообще, это Жермон Руа предложил зацепить графа чем-нибудь здесь, в Верлене, потому что тот выглядел человеком, не очень-то задумывающимся о том, откуда у него деньги – очень уж легко он их тратил. Провести в городе некоторое время – непременно в собственном доме, гостиница Марсо ему не по чину. Выезд такой, что даже у Бодуанов не лучше, а тамошние конюшни всегда были всем на зависть, это и в городских хрониках отмечается. Слуг, которые ему не понравились, тут же рассчитал, и нанял других, и платит им столько, что прислуга всех соседей только облизывается. Ну как не подоить такого человека?

Правда, что-то не выходило его доить. И отправляясь на обед в дом Гаспара Талона, Жермон Руа думал – как он будет рассказывать об этом остальным. Говорить, как есть, что Жермон просчитался – не хотелось. А как тогда?

Откровенно говоря, он уже устал. Устал прикрывать их дела, тем более, что ему-то ничего и не перепадало от тех дел, иначе разве сидел бы он без денег? Но семь лет назад, когда и Талон, и Сюлли поддержали его назначение на должность мэра, то сразу и сказали – с нами вас непременно назначат, и будете вы первым человеком в нашем славном городе. Но потом вы нам поможете, немного поможете.

На самом деле это «немного» оказалось очень даже много. Ну хорошо, будучи совладельцем весёлого дома, Жермон кое-что имел. И с контрабандистов, доставлявших с их стороны через горы в империю всякую революционную пропаганду и оружие, тоже имел. Но остальные имели много больше, даже Ламбер, которого сначала тоже позвали только для того, чтобы иметь надёжное прикрытие.

Да кому какое дело до веселого дома и контрабандистов, честное слово? Всё это нисколько не мешает жителям Верлена!

Правда, часть городских налогов тоже оседала в карманах компании, но – не такая, чтобы об этом громко кричать. Жермон ещё подозревал, что Гаспар Талон пользуется доверенными ему деньгами клиентов – втайне от родичей, конечно же, потому что родичи такого бы не одобрили, у них в семье с дисциплиной жестко. Это Гаспару повезло жить и работать на окраине, где за ним никто не смотрит, а в крупном городе ему бы такое с рук не сошло.