Эти два пункта могли бы серьезно затормозить всё мероприятие чисто по причине крайне медленной работы почтового сообщения с Островами — но тут удалось получить помощь по дипломатической линии. Удалось, разумеется, не мне, а Подвижному: как только ученый убедился в серьезности запущенного мною процесса — сразу развил кипучую деятельность. Нашлись у него связи и в МИДе. Пришлось мне лететь из Лобачевского сначала в Москву, и только оттуда в Псков: кто-то должен был передать написанные мною же от руки тушью на тонкой дорогой бумаге письма для Кэтсу лично в руки нужному дипработнику. Учитывая, что я теперь числился лаборантом (уже не младшим!) самого профессора — долго выбирать «добровольца» для курьерской задачи директору НИИ не пришлось.

Наверное, еще год назад в тяжелые двери из дубового массива столетней сталинской высотки на Смоленской-Сенной площади я заходил бы с сильнейшем душевным трепетом, неуверенно озирась по сторонам. Торжественная монументальность и ощутимая прямо через воздух важность этого места незримо давила на «простых смертных». Зато постоянных работников Министерства можно было отличить без всякого удостоверения личности: на них здешняя аура ничуть не действовала. Впрочем, как и на меня теперешнего. Что не слишком удивительно, после всей-то фигни, что со мной напроисходила…

Зэту, к сожалению, пришлось оставить в гостиничном номере: учитывая количество датчиков, что она на себе несла, синту вполне могли принять за какое-нибудь навороченное шпионское устройство. Нет, недоразумения, уверен, не случилось бы — но зачем себе создавать препоны и проблемы на пустом месте, одновременно напрягая службу обеспечения безопасности дипломатов? Тем более, заблудиться в огромном здании я при всем желании не смог бы: к каждому гостю, со всей вежливостью, прямо на ресепшене приставляли секретаря-андроида, уже привычно для меня выглядящего как молодая девушка в строгом деловом костюме. Явно спецпартия со все того же опытового производства «НИИ Систем Автоматизации».

Впрочем, как оказалось, системы защиты здания не исчерпывались чисто техническими средствами. Стоило мне сесть в любезно предложенное кресло — как на мои колени, откуда не возьмись, вспрыгнул огромный серебристо-серый кот выдающейся пушистости. И тут же улёгся на них, напоследок дёрнув неохватной толщины хвостом: что-то типа «я пришел, гладь».

— Князь?! — невольно вырвалось у меня в ответ. Ну да, знакомый окрас, знакомые привычки… — Откуда… А, Колосков же сказал тогда, что тебя отправят на Родину, как только смогут…

— Мр, — с достоинством ответил мне пушистый дипломат. А у меня отпали последние сомнения: пальцы нащупали на боку вторженца в личное пространство скрытый шерстью шрам. Вот как, получается: возвращение домой Рюрик Пятый заслужил, но на пенсию его никто не отправил. — Мр. Мр. Мррр.

— Простите великодушно, уважаемый посетитель! — довольно достоверно изобразила удивление и конфуз андроид-секретарь. И протянула руку, намереваясь подхватить кота под пузо… очень, очень зря. Мягкая тяжесть на моих коленях на мгновение сменилась молниеносным движением — и Князь вернулся в то же положение, что и раньше, опять сощурив в щелочки глаза. А робот молча спрятала за спину кисть, пряча от моих глаз повреждения, но я все равно успел разглядеть: синтетическая кожа на тыльной стороне ладони оказалась распорота в четыре глубокие борозды. У человека бы уже вовсю хлестала кровь и от боли потемнело в глазах. Интересно, того одаренного-вторженца, что пробрался под сверхъестественной маскировкой в Российское посольство в Токио, успели откачать?

— …И друзей-приятелей всех своих зови, не стесняйся, — после объятий да вручения гостинцев-сувениров (не мог же я с пустыми руками вернуться?), как бы между прочим разрешила мне Марина.

— Михаил не сможет приехать, — я прикинул, кого в России могу в полной мере назвать другом… Собственно, на научном сотруднике, с которым мы плотно общались все эти месяцы, список друзей начинался и заканчивался.

— Ты ж в школе со своими одногодками задружился, да еще в Порхов мотался к своему знакомому, ты еще про него отзывался одобрительно, — напомнила мне бабушка. — Вот их и позови. Или еще кого, да вот хоть тех же соседей наших. Негоже такую дату вдвоем как сычи на чердаке встречать.

Про Влада «Семпая» Ватрушева родственнице, помнится, я сказал что-то вроде «супер-упоротый задрот», и одобрительной подобную оценку назвать было откровенно сложновато. Но я вовремя прикусил язык: во-первых, бабушкиных соседей по деревне я хотел видеть у себя на дне рождения еще меньше, а во-вторых… Виталий, её сын и мой биологический папаша, как я теперь знал, показал себя тем еще эгоистом и социофобом. Да тут еще и это сходство его отъезда после увольнения с моей заграничной командировкой на неизвестный срок…

Короче, лучше потерпеть, чем вызывать у единственного близкого человека на старости лет чувство крайне неприятного дежавю. Я бы даже мастеров из кастом-мастерской для андроидов ради такого не постеснялся вытащить — но, к счастью, вроде и так нормально народа набирается.

— Заранее предупреждаю, они будут странно себя вести, — подумав, сообщил я ей.

— Внучок, мне лет-то уже сколько, — покровительственно улыбнулась мне Марина. — Странностями меня не уже не пронять, сколько не пытайся.

— Н-да? — ну… Она сама это сказала, верно? — Тогда помоги Зэте пошить себе платье на мой день рождения. В смысле, не как прислуге, а как человеку. Ты ведь тут всех портных знаешь.

Планов понравится единственной моей близкой кровной родне моя девушка так и не оставила, так что я ей немного подыграл. Прикладная психология: если кому-то помогаешь, как человеку, невольно начинаешь думать про него, как про человека. Не зря я тогда выпросил у Фила себе дополнительный курс в мультиколледже…

— Ха! Думаешь, мне, старой, слабо? — фыркнула бабушка, и я на миг словно разглядел её-молодую, ту самую победительницу киберспортивных игр, девчонку с горящим взглядом. — Если хочешь знать, я и не такую дурь откалывала!

Тут родственница, прищурившись, смерила нарочито-оценивающим взглядом синту… и нарвалась на точно такой же ответный взгляд. Зэте чем-то полюбился подобранный еще перед рейдом в аномальную зону летний камуфляжный комплект, который она теперь предпочитала носить и в помещениях, и на улице — в общем, вещизмом отнюдь не страдала. Но, зная её характер — «дурь» она точно Марине теперь не спустит с рук. Даже с поправкой на желание понравится. Даже пробовать не буду в эти разборки соваться!

Хорошо зная, кто ради чего откликнется на моё приглашение, я заранее озаботился большим экраном в гостинной и двадцатью четырьмя часами записей самых последних гоночных вылетов. Потому Ивана Куницына мы потеряли сразу после того, как он зашел в комнату. Этот фанат даже подарок мне отдавал и поздравления проговаривал, пытаясь не упустить ни кадра — это не смотря на мои уверения, что я все ему потом перепишу на ПКУ.

Удивила меня Матильда, в домашних условиях умудрившаяся отбросить свои подростковые закидоны и добровольно взявшая на себя обязанность стать на время праздника компаньонкой хозяйки дома. Причем получалось у неё это так ловко, что моя родственница очень быстро перешла от манеры общения «бабушка-внученька» к обычной беседе двух практически-подруг, старшей и младшей. Вот уж не думал, что у моей родственницы столько не истраченного желания кому-то поездить по ушам. Что ж, в этом смысле бывшая одноклассница преподнесла мне едва ли не самый ценный подарок: сам бы я так помочь своей бабушке расслабится не смог бы при всем желании. А Зэта…

Марине, как она мне и обещала, действительно оказалось «не слабо». Скажу даже так: результат их совместного похода по портным и не только сильно превзошел мои ожидания! Ассиметричные дизайнерские вещи крайне тяжело подогнать на фигуру так, чтобы они смотрелись лучше классики и при этом годились для повседневной носки — но в этот раз все получилось. В итоге платье закрывало одно плечо и руку рукавом, оставляя другую от плеча открытой, и точно так же длина подола менялась от «миди» до «макси».