Одноклассница задрала нос и отчётливо фыркнула, но после все же кивнула.

— Замечательно, взаимопонимание достигнуто, — чуть сбавил напор преподаватель, которого мне почему-то захотелось на японский манер поименовать «сенсей». — Вижу новое лицо, потому представляюсь: звать меня Фёдор Романович Прохоров, и я тут директор и одновременно учитель труда. А ты…

Пока я обтекал от такого «совмещения», учитель провел пальцами по своему ПКУ, налистывая информацию и нахмурился.

— …Ярослав Кузнецов, семнадцати с половиной лет, зачислен в мою школу— и всё? Данные на тебя где? Хотя бы класс какой?

— В США я уже закончил школу в прошлом году, но документы наш МИД еще не переслал, — юлить или что-то скрывать смысла я не видел. Во всяком случае до тех пор, пока на меня не вытаращили глаза Ларина и её сосед.

— Но засунули тебя при этом в мою школу, — тяжело вздохнул директор-трудовик. — Видимо, в РОНО посчитали, что я слишком спокойно живу…

— У меня бабушка, в «Кузнецово» живет, — решил на всякий случай объяснить я.

— Но это повод не заказать перевод и подтверждение документов заранее, — поморщился собеседник… и едва заметно вздрогнул. Кажется, до него вдруг дошло, в каком случае несовершеннолетнего подростка экстренноэвакуируют из другой страны домой и поселяют у ближайшего родственника. В случае смерти родителя или обоих родителей разом. Потому следующую фразу он сказал совсем другим тоном и отведя взгляд — Та-ак… Пока я буду пытаться выяснить у моего дорогогоначальства подробности, ты, Ярослав, пройди, что ли, тест на срез знаний за старшие классы. Хоть так, может, узнаем, чему тебя учить… А вы двое— тоже запускайте тестирование.

— Но Фёдор Рома-анович!!! — слаженным хором возопили мои соседи. — Сегодня же первое сентября-а!

— Мы не готовились!

— Я ничего не помню! — одновременно с одноклассником проныла Ларина.

— Вот заодно и вспомните, — отмел все возражения движением руки учитель, одновременно что-то быстро набирая на своем ПКУ. — Я сейчас отойду в свой кабинет, и не дай бог система опять засечет подсказки и списывание! Давайте, начинайте!

Я кликнул по подсветившемуся после слов директора ярлычку и вчиталися в сопроводительный текст. Так, сначала надеть гарнитуру, где она кста… а, вот. Далее. «Нажмите «старт» когда будете готовы.» Ну ок, я готов. Надеюсь, моя замечательная память меня в очередной раз не подведет.

Не знаю, пытались ли жульничать мои одноклассники— лично мне удалось очень хорошо сосредоточится на тесте. Гарнитура оказалась оборудована первоклассным подавлением внешних шумов, но при этом ничуть не давила на голову, интерфейс был подобран одновременно лаконичный и удобный, над вопросами тоже хорошо поработали.

Кое-что мне пришлось напряженно вспоминать, особенно тяжко пришлось по «Истории», знания о которой я с самой школы и не освежал— к счастью, как и у нас, она тут тоже заканчивалась девяностыми годами прошлого века и вроде как совпадала. Вот математика— другое дело, тачскрин куда лучше годился для «Геометрии», чем обычная бумага.

«Физика» тоже понравилась, по «Химии» помогли занятия в виртуальной лаборатории в колледже, а «Биология» вообще показалась элементарно простой— с такой-то визуализацией вопросов. Вот на чем я мог знатно засыпаться— так это на «Русской Литературе», но её попросту не было. Зато был диктант, причем писать пришлось стилусом от руки! Но то ли японская каллиграфия помогла не свалиться при письме в нераспознаваемые каракули, то ли я действительно честно заслужил свою четверку по «Русскому языку» в прошлом мире— вытянул. И выстрадал-таки девяносто баллов из ста— собственно, тоже «четыре» по пятибальной шкале. Фу-ух. Как в том мэме: «всё ещё достоин!»

Оглянувшись на влипших в экраны товарищей по несчастью, я с чистой совестью принялся исследовать возможности парты-экрана. Очень скоро мне стало понятно, как проводится тут большинство занятий: уроки в отсутствии преподавателя по предмету удаленно ведет искин вроде той программы-секретаря, что я арендовал для «Небесного света», причем индивидуально и в своего рода полу-интерактивном режиме. То есть лекционная часть записана, но можно тормознуть виртуального препода (отрисованного так, что от живого человека не отличить!) и переспросить.

ИИ же и задания выдает, и проверяет— вот тут-то и нужна система против списывания и подсказок. Плюс если уж совсем затык, а программа исчерпала возможности— ученика переводят на подключение к реальному удаленному учителю, который уж точно поможет. В общем, система обучения мне здесь куда больше понравилась, чем в той муниципальной школе, куда я ходил из приюта до усыновления Йонами.

Покопавшись как следует в доступных материалах, я нашел курс уроков по «Основы гражданской подготовки (факультатив)» для 8-11 классов, и даже успел запустить первый— но тут вернулся наконец трудовик и экраны у всех приостановили воспроизведение, крупно написав «внимание на учителя в классе».

— Восемьдесят девять баллов, Куницын, на самой грани перед тройкой, — мимолетно сверившись со своим ПКУ, поморщился Прохоров. — Ох, Ларина, восемьдесять шесть?! Ты в курсе, что это три с жи-ирным минусом, почти два? Не ты ли меня убеждала не далее как этой весной, что хочешь на серебряную медаль вытянуть?

— Я же не думала, что вы… В первый же день… — судя по блестящим от слез глазам, девица реально расстроилась. Но при этом расчетливо не допустила ни капли влаги до своего мэйк-апа.

— Так, теперь ты, Кузнецов, — не стал слушать оправдания Федор Романович. — Все неплохо, кроме «Истории»… но да ладно. Главное, я узнал о перезачете американских школьных аттестатов: все предметы идут один к одному с нашими. Подучишь дату, сдашь «Историю» нормально… ну и «Труд», да. Придется тебе походить некоторое время на мои занятия.

Чего не отнять у сельской школы: выходишь из кондиционированного помещения с безвкусным воздухом на улицу, и на тебя сразу же наваливается аромат свежескошенной травы, леса неподалёку, цветущего на лугу рядом разнотравья! И сразу всем сложные мысли остаются где-то за спиной, и хочется все вдыхать и вдыхать этот воздух…

— А ты правда только что из Америки приехал?!

Эээ…

— Да, а что? — постарался ответить я как можно небрежнее догнавшей меня парочке соучеников.

— Расскажи, как там!!!

Упс. Кажется, домой я быстро не попаду…

— Ярослав, — я протянул руку замешкавшемуся Куницыну.

— Иван! — спустя секунду сообразил пожать протянутую ладонь парень.

— А я— Матильда, — представилась девушка, едва не заставив меня закашляться. — Нет, правда Матильда! Имя как имя.

— Красивое редкое имя, — справившись с собой, подтвердил я. Одноклассница тут же перестала хмурить бровки и лучезарно улыбнулась… зря.

— Её потому все Болонкой кличут, кроме тех, что Татьяной, — ехидно объяснил мне Иван, заметно развеселившийся после избавления от букета и в целом хорошо сданного теста. Судя по лицу обсуждаемой, не прилетело портфелем по голове добровольного информатора только потому, что портфелей ни у кого из нас не было.

— Дурак, — в конце концов презрительно бросила она ему, и совсем тоном напомнила мне — Расскажешь?

— Расскажу, — пообещал я. — Вот только что именно? Ни за что не поверю, что в Сети нет информации про США. Туда ж, если что, просто туристом можно можно взять и слетать… Опять же, сами американцы огромное количество фото и видеоматериалов хранять в облаках в общем доступе— хоть обсмотрись.

— «Просто?!»— возмутился Куницын— Да ты знаешь, сколько туристическая виза у них стоит?! Родителям дом придется продать, и все равно немного не хватит!

Вот тут я все-таки закашлялся.

— А доступ к материалам интернета по ту сторону их национального файрволла мало того, что тарифицируется за каждый скачанный мегабайт, так еще и за время активного подключения платить надо, — добила меня Ларина. — Вывезти собственноручно отснятые ролики и картинки тоже не выйдет, а то некоторые в Америку б только и катались, чтобы потом контент продавать. Нет, заграничную электронику ввозить запрещено, а купленную внутри страны прежде чем пропустить через таможню сканируют и оценивают стоимость нащелканного по сетевым расценкам. Что, скажешь, не знал?