Может быть, поэтому Дэриан и занял место ректора? Чтобы выйти из замкнутого крута интриг и сплетен?

— В общем, к чему я веду, — саэра Дэйвис умолкает, но ненадолго. Хлопает по карманам и, встрепенувшись, достаёт из внутреннего маленькую брошь в виде цвета с семью острыми лепестками. — У лорда Вальенте давние счёты с Дэрианом.

По спине пробегает липкий, тревожный холодок.

«Что же такого могло произойти между ними?» — мелькает мысль на задворках разума.

— Носи это всегда с собой, но никому не показывай, — просит драконица, прикалывая её к внутренней стороне воротника, там, где ткань прилегает к шее.

Металл приятно холодит кожу и не вызывает отторжения. Скорее, наоборот, меня будто окружает коконом спокойствия и уверенности, что ничего плохого не произойдёт.

— Это защитит тебя в случае опасности. Сожмёшь двумя пальцами и надавишь что есть силы.

Я киваю, всё ещё ошеломлённая полученной информацией. Мне определённо надо поговорить с Кеннетом и Дэрианом. А лучше подловить обоих и проследить, чтобы они снова не поссорились.

Пообещав саэре вернуться в постель и поспать ещё немного до подъёма, поднимаюсь на свой этаж и вижу у двери нашей комнаты заспанную рыжую девчонку, что проживает этажом выше.

— Ой, а ты мне нужна! — сонно моргает драконица, кутаясь в тёплый халат поверх ночной сорочки. — Слышала, у тебя зелья классные выходят?

— Есть такое, — киваю и, сощурившись, разглядываю незваную гостью.

За всё недолгое время, что я здесь учусь, ещё никто из студенток не приходил ко мне с подобной просьбой. Скорее наоборот, меня обходили стороной, зная о нашем конфликте с Флоранс.

— Можешь помочь? — умоляюще шепчет рыжеволосая, трогательно вскидывая брови домиком. — Соседка снова учудила! Мы на артефакторике учимся и в благодарность поможем всем, чем захочешь! Пожалуйста!

'Что-то здесь не так," — мелькает мысль, но я гоню все опасения прочь. Возможно, это шанс наладить отношения хотя бы с одной из девушек-дракониц?

— Хорошо, — киваю нерешительно. — Давай попробуем.

— Спасибочки! Меня зовут Мистерия, но для друзей просто Мисти, — рыжая протягивает мне руку, и я пожимаю её с осторожностью. — А ты Николь, я помню. Кеннет говорил о тебе только хорошее.

Пока мы поднимаемся по лестнице, меня не покидает чувство тревоги. Что-то во всём этом кажется неправильным, но я не могу точно сказать, что именно.

Доходим до её комнаты, и Мисти останавливается перед дверью.

— У Клэр парень с выпускного курса. Она вчера сбежала к нему после отбоя, перебрала с горячительным и только что явилась, — шепчет драконица, оглядываясь по сторонам. — Боюсь, так быстро не проснётся, а у неё последнее предупреждение. Посмотришь, можно ли чем помочь?

Киваю, чувствуя, как напряжение нарастает. Мисти открывает дверь, и я делаю шаг вглубь комнаты.

В этот момент дверь за моей спиной резко захлопывается.

Не успеваю обернуться, как чувствую сильный удар по голове. В глазах темнеет, и я теряю сознание, услышав напоследок злорадствующий голос Вальенте:

— Извини, но отец приказал не ждать до вечера.

Голова не просто болит, она раскалывается на тысячи мелких частей. Вокруг непроглядная тьма. Ни света, ни звука.

Ничего.

Наверное, так выглядит посмертие.

Пытаюсь пошевелиться, но из тела будто вынули все кости. Пальцы ватные, грудь сдавливает широким обручем, выдавливая из лёгких последние крупицы воздуха.

Паника накатывает волнами, захлёстывая сознание.

Где я?

Что произошло?

Почему не могу двигаться?

Пытаюсь вспомнить последние события, но память словно затянуло плотным туманом. Обрывки образов мелькают и тут же исчезают, не давая ухватиться за них.

Кажется, я куда-то шла.

Или меня вели?

Откуда-то издалека, сквозь плотное одеяло, щедро набитое пухом, доносится грубый мужской голос:

— Заткнись и делай свою работу.

Несколько секунд ничего не происходит, а после тело охватывает жарким, нестерпимым пламенем.

Боль настолько сильна, что из груди вырывается хриплый, надрывный крик. Кажется, будто каждая клеточка тела горит в адском огне. Мышцы сводит судорогой, я выгибаюсь дугой, пытаясь сбросить с себя невидимое пламя, перекатиться на спину, затем на грудь, броситься в ледяную воду!

Всё что угодно, лишь бы прекратить нестерпимую пытку!

Неожиданно боль отступает, оставляя после себя тупую, ноющую пустоту. Тело обмякает, безвольно распластавшись на чём-то твёрдом и холодном.

Чувства возвращаются по очереди.

Сначала слух. Тихие шаги кажутся оглушающими, а голоса ржавой иглой вонзаются в мой мозг.

Осязание. Поверхность подо мной сырая и холодная. Чулки намокли и неприятно липнут к коже. Ступни мёрзнут — похоже, кто-то снял мои ботинки.

Обоняние. В воздухе висит тяжёлый аромат сырости, плесени и затхлости. Желудок сжимается, и я с трудом подавляю рвотный позыв.

Зрение возвращается последним. Веки кажутся неподъёмными, но я заставляю себя открыть глаза. Сначала всё расплывается, но постепенно картинка обретает чёткость. Я лежу в полутёмном помещении, освёщенном лишь тусклым светом лампы, свисающей с потолка. Стены из серого камня покрыты пятнами плесени и влаги.

Вижу перед собой две пары крепких ног, обутых в дорогие сапоги с металлическими вставками, и осторожно поднимаю глаза выше:

— С пробуждением, мисс Россо.

Грубый, низкий голос насквозь пропитан презрением. Черты лица того, кто стоит ближе, расплываются, но я вижу короткий ёжик седых волос и выдающийся нос с отчётливой горбинкой.

— Вы… Вы… — лёгкие с трудом впускают воздух, и каждое слово требует нечеловеческих усилий. Пытаюсь опереться ладонями об пол, чтобы принять устойчивое положение, но они скользят по склизкой поверхности, и меня передёргивает от отвращения.

— Выйди, — коротко приказывает мужчина, и тот второй, чьего лица я не вижу, послушно покидает нас, накинув на дверь мерцающую сетку багровых и фиолетовых цветов.

Мы остаёмся одни.

Сжалившись, седой мерзавец вскидывает руку, будто стряхивает с плеча букашку. Меня подбрасывает в воздух, и я оказываюсь на ногах, вдавленная в стену с такой силой, что затылок едва не трещит, столкнувшись с каменной кладкой.

— Значит, вот какая ты, истинная Дэриана Уорда, — кривится мужчина, морща большой, не по размеру нос. Бледные, почти до синевы крылья трепещут, с шумом втягивая воздух.

Пользуюсь моментом, чтобы рассмотреть, и благоразумно прикусываю язык. Интуиция подсказывает, что это не просто опасный тип. Такой, как он способен на самое подлое и безжалостное коварство.

Бледное лицо всё ещё сохраняет остатки былой красоты, которую портит лишь крупный нос. Глубокие морщины на лбу выдают почтенный возраст. Мёртвый, застывший взгляд, неприязненно поджатые губы, высокие скулы. Несмотря на внешнюю худобу, каждое движение, каждый жест напитан мощной, подавляющей силой, и я сразу понимаю, кто передо мной.

— Вы… Вы саэр Вальенте? — голос будто сам не свой. Такой же бесцветный, как и моё будущее.

Молчит.

Не отрицает, но и не спешит представиться. Я ему не ровня, так зачем передо мной распинаться?

Страх ядовитой змеёй ползёт по позвоночнику. Впитывается в кожу и отравляет кровь. Гонит по венам кислоту, сжигающую все надежды на спасение.

Сомневаюсь, что меня отсюда вообще когда-нибудь выпустят.

— Говорить будешь только с моего разрешения, — цедит сквозь зубы отец Флоранс. — Ты ведь хочешь покинуть эти стены относительно целой и невредимой?

«Не ведись на провокацию, — упрашивает внутренний голос. — Он нарочно запугивает тебя. Раз оставил в живых, значит, явно что-то хочет?»

Стискиваю зубы так, что они едва не крошатся. Поджимаю губы, всем видом показывая, что не собираюсь отвечать на его вопросы.

А он, вместо того, чтобы разозлиться, лишь запрокидывает голову вверх и заходится в приступе жуткого, каркающего хохота.