Вокруг меня чернильная тьма. Уютная, нестрашная, прохожая на зимнее безлунное небо.

Где-то там, далеко-далеко, чувствую чьи-то бережные прикосновения, и щека прижимается к мягкой, дорогущей на ощупь ткани. Слышу торопливое биение сердца, неразборчивый шёпот, выдающий кучу убаюкивающих шипящих.

Мир будто замирает.

Сознание отрезает от постороннего шума, и некоторое время вокруг меня ничего нет. Я будто парю в небесах, чувствуя воздушную лёгкость и долгожданную прохладу ветерка.

В голове не остаётся ни единой мысли, и я погружаюсь в крепкий сон без сновидений. А стоит только открыть глаза, как передо мной маячит перепуганная мордашка Лоры.

— Никки! Хвала Заступнику!

Морщусь от громкого голоса, что вонзается в мозг длинной тупой иглой. Грудь сдавливает, когда подруга сжимает меня в объятиях, причитая сквозь жалобные всхлипы:

— Давай уедем, Николь! Это какой-то кошмар! Мне здесь не нравится. И Рону тоже!

Кое-как отстраняю от себя зарёванную подругу и осторожно кручу головой, а в это время со лба сползает что-то холодное и влажное.

— Помедленнее, — Лора заботливо возвращает мокрую блямбу на лоб и расправляет её по краям, — компресс уронишь.

Компресс?

Пытаюсь напрячь мозг и вспомнить хоть что-то, но память категорически отказывается работать. И вообще, где я?

Взгляд выхватывает светло-серые стены, белый потолок, щеголяющий свежей побелкой, какой-то узкий шкаф, две двери по разным сторонам и кровать напротив.

— Это наша комната, — подруга отвечает на мой невысказанный вопрос.

— И как я в ней оказалась? — морщу лоб и, вытянув губы трубочкой, пытаюсь сдуть стекающие в глаза капли. Хочу пошевелиться, но тело будто горит изнутри и отказывается подчиняться.

— Не знаю, — Лора задумчиво пожимает плечами, наматывая прядь волос на указательный палец. — Я пришла, а ты уже лежала на кровати. Рядом на тумбочке была записка со словами, что у новоприбывшей студентки тепловой удар, стакан с водой, компресс на голове, уже почти сухой, и несколько таблеток в коробочке. Их, кстати, надо будет выпить через два часа. Я смочила полотенце и только вернула его на место, а ты вдруг открыла глаза.

Под размеренный голос подруги в памяти начинают проявляться отдельные картины. Вот я стою перед ректором на площади. Саэр Уорд недоволен и хочет отправить нас обратно.

Следом вижу себя в воздухе рядом с Кеннетом. Бью его кулаками по плечам, а он с умным видом вещает о превосходстве драконов.

Затем я снова, второй раз за день препираюсь с Дэрианом, и мне становится плохо…

— Ох ты ж… — вовремя ловлю себя на полуслове и прикусываю язык, чтобы не выругаться в присутствии нежной фиалочки-подруги. — Погоди-погоди…

Ко мне возвращается способность двигаться, и я ёрзаю на мягком покрывале, стараясь приподняться. Лора заботливо подкладывает мне подушку под спину, поправляет компресс и протягивает стакан с водой:

— Тебе надо пить много жидкости. В Дрэйгене жарко даже зимой.

Послушно беру высокий стакан с гранёными стенками и маленькими глотками пью холодную, солоноватую воду. Головная боль начинает затихать, а в тело возвращается жизнь.

— Как вы выбрались из лабиринта? И где Рон?

— Не знаю, Никки. А Рон в мужском крыле, — вздыхает подруга. Берёт у меня стакан, несёт к небольшому столику и до краёв наполняет его водой из хрустального графина.

В целом, обстановка в комнате приятная. Светлые, сдержанные оттенки. Всё чистое, наглаженное и вкусно пахнет полевыми цветами. Занавески слегка колышутся от свежего ветерка, дующего через форточку. За окном постепенно сгущаются сумерки и слышны радостные голоса.

— Пей давай, — забавно хмурится Лора, пытаясь накачать меня водой по самую макушку. Изящные кулачки упираются в бока ситцевого платья в мелкий красный цветочек, и я делаю новый глоток, лишь бы не расстраивать подругу.

— Только представь, — убедившись, что я вполне справляюсь сама, она забирается на свою кровать и скрещивает ноги. — Мы с Роном пытаемся найти выход. Он тянет меня в одну сторону, а я кожей чувствую, что надо в другую. Начинаем спорить, как вдруг стены расступаются, и перед нами открывается проход наружу. Сначала, конечно, испугались. Думали, что принц наябедничал и за нами пришли преподаватели, но когда вышли, поблизости не было ни души.

Странно это всё.

Может, Кеннет раскаялся?

Вряд ли. Такие, как он, свято уверены в своей правоте.

Ректор Уорд?

Тем более нет. Он бы не упустил возможности отчислить их за то, что влезли, куда не следует. И вообще, мы были вместе, поэтому…

До меня только начинает доходить, что произошло на самом деле.

Я упала в обморок перед Дэрианом или НА Дэриана?

И как я оказалась в комнате?

Значит, ОН спустил меня с башни и перенёс в общежитие?

Мамочки!

Те лёгкие, бережные прикосновения, тот тихий, утешающий голос…

Всё это был чёрствый сухарь ректор Уорд?

— Никки, тебе плохо? — Лора возится на покрывале, пытаясь сменить позу. — Ты так покраснела! Температура повысилась?

Ну, как сказать…

В голове, как назло, формируются картинки, будто я вижу себя со стороны. Дэриан Уорд берёт меня на руки и касается ладонью моих голых ног.

Стыдобища!

С горестным стоном, похожим на вой, запрокидываю голову и принимаю единственно верное решение — не попадаться на глаза ректору до самого конца обучения.

А в следующий момент вздрагиваю от настойчивого стука в дверь и требовательного:

— Деревенщины, отрывайте! Не заставляйте меня ждать!

— Не открывай, — произношу едва слышно. Помню про острый драконий слух.

Для верности прикладываю палец к губам и мотаю головой, и Лора подчиняется. Замирает без движения и вслушивается в шум, доносящийся из коридора.

— Ёжик, не беси меня! Я и так зол! — наследный принц повышает голос, и я боюсь, что этому чешуйчатому гаду придёт в голову выбить дверь в нашу комнату.

Мысленно перебираю в голове варианты, каким ветром Кеннета занесло в женское общежитие, а Лора в шаге от того, чтобы сдаться и открыть.

Смотрит на меня умоляюще и стреляет глазами в добротную на вид створку, выкрашенную белой краской.

— Считаю до трёх! Р-р-р-раз! — не унимается Его нахальное Величество. — Два-а-а-а… Два с половиной… Два с хвостиком…

Меня начинает разбирать дикий смех, и Лора смотрит на меня как на умалишённую.

И дня не прошло на новом месте, а нервы уже ни к чёрту.

Спасение приходит откуда не ждали.

— Два с ниточкой, — дракон по неведомой нам причине оттягивает момент взлома, и на его блондинистую голову падает возмездие в виде сурового женского окрика.

— А ты чего тут забыл, поганец?

Слышу громкий топот и глухой шлепок. Переглядываемся с подругой, борясь с желанием подслушать, а ещё лучше — подсмотреть.

Тем временем ругань за дверью набирает обороты.

— Саэра Дейвис, напомнить, с кем вы говорите? — отчаянно возмущается Кеннет, вот только где его вызывающая наглость? Голос принца звучит жалобно и огрызается он как-то вяло.

— Властью угрожаешь? — женщина за дверью негодует. Выдаёт тираду на шипяще-свистящем драконьем, и я, сдавшая экзамен на отлично, понимаю, что половина слов мне не знакома. — Да я ещё твоих молодых отца с дядей гоняла ночами! Яблоко от яблоньки! Вам что тут, мёдом намазано? Прутся в цветник, как медведи на пасеку. Поставь поднос и дуй в мужское крыло! Не то сейчас же расскажу ректору Уорду!

— Так это он меня послал! — оправдывается блондин, позвякивая чем-то стеклянным.

— В женское крыло? К новеньким?

— Ну да! Это у него такое наказание.

Ушам не могу поверить. Будущий грозный правитель Дрэйгена оправдывается перед ней как нашкодивший хулиган! Да я при первой же встрече обниму и расцелую нашу спасительницу!

Так, а что значит наказание?

Для кого: Кеннета или нас?