— Оксана, попробуй, — Этерн отхлебнул из бокала. — Это вино из винограда любви, что созревает возле лозы, под которой мужчина и женщина любили друг друга. Янтарные плоды его наполнены временем неги, жаркого солнца, поцелуев и страсти. Такое вино приносит радость и любовную силу.

Я отхлебнула вино и у меня немедленно закружилась голова. Жаркие лучи солнца ударили в глаза. Я вдруг оказалась посреди роскошного виноградника. Терпкий запах созревших ягод щекотал ноздри. Теплые губы Этерна впились в мою шею. Я задохнулась от внезапного жара, что охватил всё тело.

— Мое вино лучше, — прошелестел за спиной мытарь.

Я снова оказалась в столовой. Рука мытаря в черной перчатке показалась из-за ширмы и протянула мне прозрачный бокал, в котором тяжело переливалось густое, абсолютно черное вино. Я поднесла бокал к губам.

— Тебе не нужно это пить! — в голосе Этерна послышалось с трудом скрываемое раздражение.

— Позволь ей самой решить, что слаще, — возразил мытарь. — Пей, Оксана. Не бойся!

Я сделала глоток и оказалась в абсолютно белой комнате. Больше всего она напоминала операционную. Посередине стоял черный стол, за которым сидели мужчина и женщина. Он на одном конце стола, она на другом. Мужчина жадно ел мясо, при этом откровенно разглядывая женщину. Колючий взгляд, жесткое лицо с высокими скулами, узкие злые губы — от его внешности по моей коже побежали мурашки. Женщина съежилась под его взглядом. Я отчётливо чувствовала ее страх. Ее боль от того, что случится после ужина. Она боялась его до нервных колик, но уйти не могла. Он бы просто не отпустил. Ее страх окутал меня ледяной волной. Я начала задыхаться и снова оказалась в столовой.

— Что это было? — трясущимися руками я схватила бокал с водой и жадно отпила половину.

— Вино принуждения, — голос мытаря вибрировал от возбуждения. — Это время из ужинов, когда женщины не могли отказаться от приглашения мужчины. Когда женщины боялись того, что случится после трапезы. Это страх жертвы, смешанный с вожделением охотника. Согласись, что мое вино возбуждает гораздо больше, чем солнышко в винограднике.

— Нет, — пробурчала я, уткнувшись в бокал.

— Да, — усмехнулся мытарь. — Ты просто еще не привыкла. Это слишком изысканно. Но я научу тебя наслаждаться такими особенными вещами, которые не всем доступны.

Скрытая, но колкая шпилька явно предназначалась Повелителю Времени. И он намек понял. Смерив мытаря гневным взглядом, Этерн вскочил на ноги. Да так резко, что потянул на себя скатерть. Посуда жалобно звякнула и поползла к краю стола. И точно разбилась бы, если бы не Хэц, ухвативший скатерть с другого края.

— Сыта? — Этерн отодвинул мой стул, учтиво помогая мне встать.

— Да.

— Тогда пойдем. Я помогу тебе одеться для ритуала.

Это что-то новое. Раньше мужчины помогали мне раздеться.

— Изволите ли, повелитель, чтобы я отвел вашу невесту в гардеробную? — заволновался Хэц.

— Не изволю. Я сам, — Этерн щёлкнул пальцами, и мы оказались в гардеробной.

Я немедленно бросилась в ванную комнату, где меня уже ждала полная ароматной пены ванна. Обожаю Зман за его чисто бытовой комфорт! Что может быть лучше? Знакомые мне руки немедленно выдвинулись из бортиков ванны и принялись заботливо намыливать меня, как вдруг зашел Этерн.

— Исчезните! — распорядился он, и руки поспешно скрылись в стенках ванны.

Этерн взял пушистую мочалку, обмакнул в пену и начал тщательно намыливать меня. Провел по спине, поцеловал в шею. Поднял мою руку, выжав мочалку в подмышке.

— Щекотно, — улыбнулась я.

— А так? — он провел мочалкой по груди, слегка сжав ее.

Вместо ответа я молча закрыла глаза. Этерн продолжал мыть меня, и это было очень странно. С одной стороны, стыдно. Мы ведь с ним еще не настолько близки, чтобы вместе совершать гигиенические процедуры. И когда его рука с мочалкой скользнула между бедер, я крепко сжала колени, схватила его за запястье и попросила:

— Не нужно! Там я сама.

— Ты так не умеешь, как я, — едва слышно прошептал он и второй рукой осторожно, но твердо перехватил мою руку, прижимая ее к бортику ванны.

Его рука скользнула ниже. Краска стыда залила мои щеки. Но внутри всё затрепетало. Не сводя с меня горящего взгляда, Этерн осторожно двинул руку с мочалкой дальше. Я облокотилась на бортик ванны и закрыла глаза. Этерн взял еще одну мочалку пожестче и провел по моей груди. Его губы заскользили по мыльному следу мочалки и нарисовали два невидимых полукружья, осторожно обходя вокруг розовых ореолов. Жар внутри стал нестерпимым. Крепко ухватившись руками за шею Этерна, я сжалась, вибрируя, как натянутая струна.

— Открой глаза, Оксана! — прошептал он.

Ни за что! Я всю жизнь стесняюсь смотреть в глаза мужчине в такие минуты. Это очень интимно. И лучше ничего не видеть, а, главное, не показывать себя.

— Посмотри на меня! — властно приказал он и его пальцы сильно сжали мочалку внизу.

Вскрикнув, я открыла глаза. Он впился взглядом в мое лицо, ловя каждый мой вздох.

— Я научу тебя не бояться. Верь мне.

— Да, — задохнулась я, чувствуя, что связно говорить уже сложно, потому что тело объято огнем, с которым мозг просто не справляется.

— Еще нет, — улыбнулся он. — Еще не время, — он встал и взял с полки пушистое полотенце.

Что он творит? Я не могу сейчас встать. Я же почти дошла до вершины. Этерн поднял меня из воды, завернул в полотенце и прижался щекой к моему мокрому лицу.

— Зачем ты? Зачем вот так? — от гнева у меня слова колом встали в горле. — Так нельзя!

— Так можно, глупая девочка, — лукаво улыбнулся он. — Наслаждение нужно пить по капле. Ты ведь не опрокидываешь залпом дорогое вино, правда? Я сам знаю, когда придет время дарить тебе радость.

— Это мое тело, Этерн!

— Нет, уже нет, девочка. Твое тело, твое время, твое наслаждение теперь мои, — он поцеловал меня в губы и вынес на руках в гардеробную.

— Я не игрушка! У меня есть желания и потребности!

— Ты сама не знаешь пока, чего хочешь и что у тебя есть, — Этерн усадил меня на стул и подошел к шкафу.

Мое тело сотрясала дрожь возбуждения, которое не выплеснулось. Но сердце сжималось от страха. И, наверное, даже лучше, что ничего не случилось. Потому что тогда снова появится мытарь. Ведь заниматься любовью с Повелителем Времени невозможно без Повелителя Страха. В углу начала сгущаться черная тень. Вот и Мафхид. Легок на помине. Как хорошо, что Этерн вовремя всё остановил. Я не видела мытаря. По своей змеиной привычке он скрывался в темноте. Но чувствовала его горящий жадной похотью взгляд.

— Почему мытарь закрывает лицо? — спросила я, не отводя презрительного и дерзкого взгляда от тени в углу.

Мой вопрос, наверняка, разозлит мытаря и он покажется. Я эту змею вытащу из норы. За ушко — да на солнышко! Ненавижу, когда подглядывают!

— Так было всегда — Этерн распахнул отделение с нижним бельем. — Так заведено. Мытарь обнажает лицо только раз в жизни с той женщиной, с которой заводит ребёнка. И не дай бог тебе увидеть, что скрывается за его балаклавой, — в его голосе послышалась тщательно скрываемая насмешка.

Этерн понял, что я дразню мытаря и охотно поддержал мою игру. Он достал из шкафа чулки с белыми кружевными подвязками, шелковую белую коротенькую комбинацию, расшитую жемчужинками на белых тонких лямках, и белые шелковые трусики в форме бабочки. Подошел ко мне, стал на одно колено, поставил мою ногу на свое бедро, поцеловал меня в щиколотку и принялся натягивать чулок. Потом второй. За чулками последовали трусики. Он медленно поднял их до моих бедер, целуя каждый сантиметр моей кожи. Странное ощущение! Меня никогда не одевал мужчина. Да и раздевали-то немного, честно говоря. У меня с этим проблемы. Не люблю, когда мужики пыхтят, краснеют и неслышно матерятся, возясь с застежками. Поэтому предпочитаю красиво и ненавязчиво раздеться сама.