Я покачала головой.

— Хм, — он машинально потёр короткую бородку. — А контингент там я так думаю такой, что стюарды не сунутся...

— Да, — я закивала, — я в ужасе была. Столько огромных бугаёв, и все толкаются. Они даже каюту забрать хотели, но я её отбила. Сижу тут взаперти теперь и.

— Успокойся, Дали, дело поправимое. Ты вообще как? Смелая девочка? — он тут же иронично усмехнулся и, заведя руки за голову, откинулся на подушку, подложенную за спину. — Что я спрашиваю-то? Трусишка бы свою каюту не отбила. Стержень в тебе есть.

Смущённо я развела руками. Да какой там стержень. Это он не видел, как я тут слёзы лила, орошая ими собственные штаны. Глупо таращась на громадный обнажённый торс мужчины, пыталась воскресить в памяти габариты этого медведя. Вот в такой вальяжной позе он мне нормально думать не давал. Я пыталась вспомнить, видела ли, вообще, полуобнажённого мужчину в живую? Не-а.

Зато рассказы Тамары выстреливали в голове один за другим. Она-то по мужикам ходок тот ещё.

— Что притихла? — усмехнулся Мортен.

— А у вас футболка есть? — пропищала я сконфуженно.

Он громко рассмеялся.

— Даллия, ты же вроде девочка не маленькая...

— Ну, есть же рамки приличий, — перебив его, возмутилась я краснея.

— У тебя жених-то был? — он приподнял широкую смоляную бровь.

— У меня был образцово-показательный приют для девочек, потом курсы и работа. Всё! Хотя нет, вот Лапушка у меня ещё есть и Жиряночку в банке украла, — вспомнила я о своих любимицах.

Смех прекратился. Взгляд мужчины стал серьёзнее и глубже, что ли.

— В банке, девочка моя, деньки принято воровать, а не живность зелёную. Есть у меня футболка, Дали, но тут до того душно, что дышать сложно.

— Тогда не нужно ничего надевать, — быстро пошла на попятную, — я как-то не подумала, что у вас там условия не очень.

Он медленно кивнул.

Футболку Мортен не надел. Но, думается мне, обманывать ему тоже незачем. Понятно, что не в вип-каюте он там летит. И всё же, разглядывая его лицо на экране планшета, я всё задавалась вопросом, что же он совершил?

Кого убил и за что?

Мне хотелось верить, что всё это неправда, и он невиновен. Но...

Лапушка легонько коснулась моей руки листиком и разинула пасть цветочка, намекая, что заселились, а теперь можно уже и пожрать... Но прежде — вернуть своё...

— Господин Мортен, что мне делать? — прошептала я, глядя на мужчину.

— Главное, больше не плачь, — он улыбнулся и его лицо вмиг преобразилось, стало добрым и таким располагающим.

Это жутко смутило, я как-то ненормально реагировала на этого мужчину. Краснела, бледнела, блеяла как... Неважно в общем.

— А я и не плакала, — пробурчала я, чувствуя, как щёки заливает краска.

— И мне не ври, Дали, зачем лишняя ложь? У тебя, рыженькая, глаза красные от слёз, — он покачал головой, а я окончательно ощутила себя сопливой дурочкой. — Даллия, снаружи много кто остался без комнаты? Обычно они занимают свободные...

— Вы, наверное, редко без койки оставались, — зачем-то пробурчала я.

— Никогда не оставался, но еду у беспомощных малышек не воровал и уж тем более не выкидывал их из кают. Там снаружи сколько ребят стены подпирают?

— Ну если под ребятами вы имеете в виду нечёсаных немытых личностей пиратской наружности, то с десяток так точно, — проворчала я. Да не удержалась от подкола.

— Не любишь нечёсаных и немытых? — он рассмеялся, глядя, как я зло пыхчу.

— Вы не в счёт, — тут же уточнила я.

— Это почему? — широкая чёрная бровь забавно приподнялась, подвоха он не почувствовал.

— Через сигнал ваш аромат не передаётся, — я зловредно ухмыльнулась, глядя, как он бестолково моргает.

— Ну раз шутить со мной решаешься, значит, смелая, — Мортен стал серьёзней и собранней. — А план у нас с тобой будет такой. Слушай внимательно, острячка. Лезешь сейчас в шахту. Там решётка под потолком, — я вскинула голову и точно увидела вентиляционное отверстие. — Даллия! — вернул он моё внимание. — Забраться сможешь?

Я кивнула. Физическая подготовка у меня всегда была на уровне.

— Точно? Там довольно высоко...

— Я работаю мусорщицей, господин Мортен, — напомнила я. — Управляю погрузчиком "В" класса. Знаете, что это?

Он нахмурился и недовольно сложил руки на могучей груди.

— Мы женаты, Дали, так что обращение друг к другу по имени вполне уместно. Я

— Калеб, для тебя только так. А работёнка у тебя, да, неженская.

— Нет совсем неженская, — кивнув, я вздохнула. Вот бы мне моего роботика с собой на Кеплер, ух, мы бы с ним дел там наворотили.

— Ладно, Дали. Но всё лучше подстраховаться. Этот стол легко отсоединяется от стены. Он на магнитной подушке и тебя выдержит. Лучше заберись на него и вскрой решётку.

— Как вскрыть? — я снова взглянула под потолок.

— Да просто. Она вниз откидывается...

— А откуда вы знаете? — у меня вдруг возникли странные подозрения и сомнения по поводу его личности. Я хотела было стряпать умное лицо, но вместо этого снова уставилась на его грудь. Нет! Не те у него габариты, чтобы по вентиляции шастать. Он туда разве что частями войдёт.

— Работал в бригаде по ремонту, так что знаю, о чём говорю. Не бойся, — отмахнулся он, не поняв, куда ведёт меня моя фантазия.

— Да я не боюсь, — нахмурившись, я пересадила Лапушку на кровать и поднялась. Сняв ботинки, забралась в носках на покрывало.

— О, как интересно! Цветку с грязными корнями на кровати разрешаешь ползать, а сама разуваешься? — прилетело мне замечание.

Ответить не успела. Лапушка, растопырив ловушки, затрясла ими перед планшетом.

— Ещё и агрессивная, — усмехнулся Калеб. — Какая милота...

— Нет, она добрая. Просто не нужно женщине говорить, что у неё там что-то грязное. Лапушка по три раза на день корни в тазу моет и себе, и жиряночке.

— А, так она у тебя ещё и с тонкой душевной организацией? — Мортен подался вперёд, разглядывая мухоловку.

— А-то! — пробурчала я и рывком отсоединила стол от стены. — Лапушка, Жирянку возьми.

Меня услышали, горшок с моей маленькой подопечной оказался на покрывале.

— Нет, так дело не пойдёт, — проворчал Калеб. — Так же вся постель в земле будет...

— Вам-то что с того? Моя же постель, — забравшись на стол, я взглянула на мужчину сверху вниз.

— Жаль, ты не в юбке, — он снова сложил руки на груди и откинулся на подушку, — и да, постель пока только твоя.

— Что значит "пока", Калеб? Вам ещё сидеть и сидеть. К тому времени, как вы освободитесь со своих рудников, мы уже трижды разведёмся и позабудем друг о друге!

— А вот это вряд ли, — уголки его губ подозрительно дрогнули. — Дурак я, по-твоему, что ли?! Но сейчас мы о решётке, сердечко моё. Дёргай её.

Я сделала, что сказали. Раздался такой лязг, что я присела.

— Аккуратней, милая. Нежнее надо. Корабль, что женщина, тут только с лаской...

Я скептически покосилась на него. Нашёлся тут, нежный. Распрямившись, заглянула в шахту.

— Ну и грязь, — обречённо выдохнула я.

— А ты что думала, Даллия? Но вспомни о главном.

— Вернуть еду, — пробормотала я себе под нос и подтянулась.

— Стоять! — мужской рык меня остановил. — Ничего не забыла, рыжуха?

— Эм? — я призадумалась. — Спросить, что мне там искать?

— И это тоже, но главное меня ты забыла. Планшет за пазуху пихай, и поползли на дело.

Улыбнувшись, я подняла тонкий гаджет и опустила его за шиворот заправленной в комбинезон туники, широкий ремень на талии не позволил ему выпасть.

— Да, детка, дыньки у тебя что надо! Вот это я в визуальный рай попал! Заскринить на память, как думаешь?!

— Что!!! — взревела я и отогнула ворот. Но всё моё богатство надёжно укрывал бюстик.

— Ничего, зеленоглазая. Это я вслух себе завидую, а ты давай в трубу ползи и разговаривай потише, а то во всех камерах... эээ, каютах твои праведные вопли услышат.