Едва сдержался, чтобы не вернуться и не утянуть жену в душ, чтобы показать, как сильно я соскучился по её прелестям. Но мне показалось, что Владе нужно время принять решение. Сделать важный и непростой выбор, а я буду мешать. Потому что желаю ей помочь… но мои действия могут навредить. Я не привык работать осторожно и делаю всё на раз. А человеческая психика всё же весьма сложна, и по-хорошему Владу нужно показать специалисту.

Вот только я уже высунул нос из норы, и это могло повлечь за собой неприятности. Могло, но возможно, нам повезло. Мой враг обладает странным понятием милосердия, он мог закрыть глаза на мой прокол, узнав, что со мной маленький ребёнок.

Мой ребёнок?

Я никак не мог смириться с новым статусом. Да, малышка удивительным образом нашла тропинку к… нет, не сердцу. Она будто задевала некие до сих пор дремлющие инстинкты. Мелкое невероятно хрупкое недоразумение, которое нужно защищать изо всех сил, своей кровью, жизнью…

Мой враг слишком благороден, чтобы ударить, когда в моих руках ребёнок. А вот Ингот не упустит подобной возможности. И поэтому необходимо проверить все ловушки, а заодно поймать зверя или птицу на обед. Малой хватит молочной кашки, мне же необходимо поддерживать форму, чтобы оградить своих женщин от беды. Дать время Владе свыкнуться с осознанием своей болезни, а дальше потихоньку распутать этот клубок и найти проклятую информацию.

Спасти свою семью.

Крик я услышал, когда возвращался. Приглушённый, сдавленный, более похожий на предсмертный хрип зайца, которого я пришпилил к дереву кунаем. Сейчас же, бросив добычу, я метнулся к дому. Как они пробрались? Все ловушки были нетронутыми… Неужели, Ингот нашёл кого-то на моё место? И этот «кто-то» был хорош, раз я не заметил.

Сердце совершило кульбит, но я давно научился быть отдельно от эмоций, не давать им управлять собой, — ведь это залог выживания. Часть меня выла раненым зверем, рвалась вперёд, желала растерзать врагов, перегрызть глотки тем, кто осмелился коснуться моей женщины… моего ребёнка! Но ледяной разум уже просчитывал возможности спасения заложников.

Шестое чувство подсказывало, что их не тронут, иначе Влада и звука бы не успела произнести. Её взяли живой… О малышке старался пока не думать, чтобы не утратить последние крохи самоконтроля.

Тени вокруг дома, машина недалеко, рядом бродила лошадь… Вот почему я не услышал шума мотора. Хитро! Как нас нашли, разберусь потом. Я не узнал врагов ни по знакам, которыми обменивались между собой, ни по стилю работы. Ингот точно нанял команду чужаков. Слаженно действуют. Плохо.

Я скользнул к крыльцу, легко снял первого, воткнул в горло второму кунай. Безликий, для меня, мужчина сполз по стене, прижимая ладонь к багровой шее. Войти я не успел, как затылок опалило болью. Покачнувшись, всё же сумел извернуться и метким ударом вывести из строя ещё одного. И снова ощутил удар в спину… Меня отбросило с крыльца, плевок выстрела из пистолета с глушителем услышал как сквозь вату.

Упал лицом в грязь, на миг шок парализовал всё тело. Будто издалека донесся плач… Женский? Детский? Тэкэра!

Из последних сил поднялся, чтобы тут же броситься вниз, уходя от новой пули. Пнул нападающего с пистолетом, и мужчина кувырнулся в воздухе, от стены откололся кусок дерева. Я же кинулся на врага, вминая того в землю, не давая ни шанса на новый выстрел. Когда сопротивление стихло, обернулся и при виде Влады, вскочил.

И тут же получил пулю в плечо. Рухнув, беспомощно смотрел, как последний оставшийся в живых гад пихает мою женщину в машину. Дара в руках Влады беспомощно тянула ко мне ручки, а я даже приподняться не мог. Встал на одно колено и, застонав от боли, пополз к трупу, рядом с которым блестел пистолет.

Схватив, повернулся и выпустил пулю. Стрелял по колёсам, но похититель ожидал этого, — машину мотало по дороге, и я промазал и второй раз. Нажав на спусковой крючок, услышал сухой щелчок и, отбросив бесполезную железку, смачно выругался. С трудом поднялся на ноги и, держась за стену, оставляя кровавые следы, побрёл к уазику, но заметил поднятый капот, из-под которого шёл белесый дым.

Твари! Взгляд метнулся к лошади. Седла нет, но можно попытаться догнать автомобиль. Осталось поймать скотину, которая стригла ушами и косилась на меня с беспокойством. Я двигался медленно и осторожно, стараясь не спугнуть животное. Протянул руку, как конь заржал и, взвившись на дыбы, бросился прочь так, будто тоже получил пулю.

Не «будто».

Напротив меня, опуская руку с зажатым в пальцах пистолетом, стояла…

— Влада? — покачнулся я, но сразу понял, что ошибся.

Улыбка, взгляд… Это Тэкэра?! Волосы её коротко подстрижены, глаза сильно подведены, тёмный костюм облегал тонкую фигурку, как вторая кожа. Так похожа, но такая чужая.

— Скучал, любимый?

Пока Куная не было, я пыталась собрать в одно целое кусочки своих снов и видений. Что они мне пытаются открыть? Зачем приходят?

Пока Дара игралась с куклой, я приготовила гречку, нарезала салат и поджарила ломтиками шинку, что мы вчера купили у хозяйки кафе. А муж, как приятно было его так называть, все не возвращался.

Прошел час, мне стало не по себе. Есть одной не хотелось, а найти занятие в четырех стенах не получалось, потому я отсчитывала ритм и повторяла движения из танцев. Дася даже в ладоши захлопала. Я хотела подойти к ней, но заметила движение на улице.

Прикипела к окну, и из-под ветки неожиданно выскочила птица. Крупная, черная. Каркнула что-то невразумительное, и скрылась за листвой.

— Фух, всего лишь птица, — выдохнула я в тишину. Дверь в дом закрыта, никто не войдет. А Кунай нас с дочерью защитит любой ценой.

А вдруг с ним что-то случится?

Чтобы отвлечься от накатывающих страхов решила заварить чай из травы, которые взяла в первом убежище. Пока возилась с кипятком, что-то бухнуло во дворе, потом показалось, что кто-то по окну царапнул когтем.

Дара подняла голову, открыла рот, а я перестала дышать. Это Кунай вернулся, никого здесь быть не может так и хотелось сказать, но язык будто обкололи анестезией, не двигался.

Я осторожно подошла к стеклу, но никого снаружи не увидела. Только пустой заросший травой двор. Даже шторку отодвинула и уставилась на свое отражение. Мутное, с короткой стрижкой и злобной ухмылкой на лице. Мое отражение вытянуло руку и показало мне что-то зажатое в пальцах. Небольшое и темное. Флешка?

То, что так долго ищет Кунай? То, что поможет нам спастись?

Отражение смотрело мне в глаза, а потом запрокинуло голову и, засмеявшись, переломило предмет в руке надвое и направило на меня пистолет.

Чтобы стряхнуть видение, я закрыла глаза и снова открыла. Вторая “Я” исчезла, а сердце завелось так, что пришлось присесть на табуретку. Отдышавшись, посмотрела на Дару. Малышка все еще игралась увлеченно куклами.

Куклами?!

Подойдя ближе на ватных ногах, я присела рядом и всмотрелась. Две куклы. Одинаковые. Откуда?

— Солнце, ты где ее взяла? — я нежно потерла дочери щеку. Меня била нервная дрожь. Что происходит? Что за чертовщина?

Малышка поднялась, крепко держа в обеих руках копии кукол, потопала к дверям и тихо, с натугой, выдала:

— Ку…

— Папа, — поправила я. Села прямо на пол, не понимая, как реагировать на мистические знаки.

Вещи не могут появляться из ниоткуда. Куклу кто-то принес, дал малышке. Или Дара ее нашла. Но где? Здесь все закрыто.

Я повернулась и замерла. Форточка. Она была открыта всю ночь, потому что после бурного секса в доме пахло потом и страстью. Кунай выходил курить и открыл ее, я помню это, потому что мерзла, кутаясь в плед, пока ждала, когда муж снова вернется в мои объятия.

Кто-то играет с нами в злые игры. Кто-то кто знает больше нас. Но кто?

Дверь с грохотом распахнулась, и темная тень ужалила мою ногу. Дара спряталась за спину и сжала мои плечи руками. Куклы так и остались лежать на полу.