Канарис отмечал также, что Никитин интересовался сведениями об агентах гестапо, внедряемых в круги Компартии Германии. Он хотел бы, кроме того, получить данные о структуре партийной разведки — СД, чтобы сличить их с ранее полученной информацией.

23 января 1936 г. к Гейдриху пришло из абвера еще одно донесение о встрече Вера с Никитиным в Стокгольме 5 января. В документе говорилось, что Вер назвал итальянских антифашистов, которыми интересуются в Берлине, сообщил об аресте в Праге нескольких эмигрантов из России, имеющих связи в Берлине, а затем перевел разговор на интересовавшие его группировки украинских националистов.

Никитин же, сославшись на мнение руководства в Москве, заявил, что даваемая до сих пор агентом информация хотя и соответствует действительности, но, к сожалению, слишком незначительна. Никитин добавил, что, если агент пожелал бы по-настоящему взяться за дело, его бы озолотили. Никитину, мол, специально поручено об этом ему сообщить.

В этом донесении указывается также, что Никитин дал задание выяснить, кто является германскими агентами в России, кто из русских работает на Берлин и по какой линии все это идет.

22 декабря 1936 г. из гестапо Канарису проследовал следующий документ: «При Ваших письмах от 26.10 и 12.12.36 г. я получил интересные донесения о беседах одного из сотрудников абвера с Никитиным, имевших место в Копенгагене и Стокгольме. В соответствии с договоренностью я до сих пор ограничивался исключительно ознакомлением с ходом дела, предполагая, что из соответствующих источников будут поступать дальнейшие материалы. Прошу сообщить, могу ли я рассчитывать на получение дальнейших донесений, чтобы в соответствии с этим согласовывать мою тактику».

Канарис направил на имя Гейдриха агентурное донесение «О встрече с советским консулом в Стокгольме 28 февраля 1937 г.». В донесении подробно и довольно точно изложены содержание беседы Вера с Гаибом и письмо Никитина. При этом указано, что очередная встреча должна состояться не позднее чем через 6–7 недель. К донесению прилагался список сотрудников советского посольства в Стокгольме.

Других донесений «Янычара» о встречах с Никитиным в досье гестапо нет. Но его фамилия в этом досье продолжает встречаться. Так, 4 июня 1937 г. гестапо было дано указание составить краткий обзор всех полученных до сих пор донесений о Никитине. В середине июля такая аннотация была доложена руководству гестапо, оставившему на документе резолюцию: «Дело требует дальнейшего наблюдения. Решение еще не может быть принято». Таким образом, работая с «Янычаром», Никита не давал никаких поводов для активной работы абвера против себя лично и против резидентуры нашей разведки. Встречный бой «Янычара» не состоялся.

В хранящемся в архиве СВР отчете о работе разведки за 1939–1941 годы начальник разведки Павел Михайлович Фитин, докладывая наркому о состоянии дел и основных направлениях деятельности на будущее, счел необходимым особо выделить работу с антигитлеровской оппозицией. «Разрабатываются, — докладывал он, — антигитлеровские оппозиционные круги внутри Германии и за границей. С одним из представителей этих кругов, «Другом», установлен в настоящее время контакт, получено принципиальное согласие на совместную работу».

…Январь — не лучшее время года в Шанхае. Огромный город пронизывают холодные ветры с океана, нередко улицы города заливают дожди со снегом. В непогожий день января 1939 года советский разведчик Николай Тищенко вышел на улицу, плотно запахнув кожаный реглан. Он торопился на встречу с «Генрихом» — одним из немецких советников при главе гоминьдановского режима, президенте Чан Кайши. Тищенко и агент встретились, как договаривались, на набережной Ланфу и зашли во французский ресторан. Посетителей было немного. Заказали марсельский суп буябес — золотисто-красную густую похлебку, приготовленную из даров моря. Выловленные со дна супницы креветки, устрицы, морские медведки и ежи составили второе блюдо. Белое вино успокаивало гортань, обожженную перцем. В завершение трапезы — кофе и коньяк.

«Генрих» рассказал Тищенко, что, вероятно, всех немецких советников Чан Кайши скоро отзовут в Германию. Гитлер, по-видимому, не считает гоминьдановского лидера надежным и перспективным союзником, а специалисты, тем более высокого класса, нужны самой Германии для укрепления вермахта. По словам «Генриха», среди советников Чан Кайши выделяется мужеством и целеустремленностью капитан Вальтер Стеннес, начальник личной охраны Чан Кайши.

Стеннес, заметил «Генрих», так же как и он сам, опасается возвращаться в Германию, где может подвергнуться преследованиям и даже быть убитым. Если возможно, он «предпочел бы посетить Советский Союз».

Это была замаскированная просьба о предоставлении политического убежища в СССР, и Тищенко решил уточнить:

— С какой целью Стеннес хочет прибыть в СССР? Почему фашисты будут преследовать вашего друга в Германии?

«Генрих» чуть пожал плечами.

— Причины могут быть самые разнообразные. Стеннес в молодости был приятелем Гитлера и отлично знает всю его подноготную. С тех пор многое переменилось, и Стеннес превратился в заклятого врага Гитлера. Капитан располагает широкими связями среди германской оппозиции и готов сделать все для свержения гитлеровского режима. В отличие от Гитлера, жаждущего личной власти, Стеннес мечтает о новой суверенной и могучей Германии.

— Гитлеру известны взгляды и намерения Стеннеса?

— В достаточной мере, чтобы тут же прикончить его.

Возвращаясь в резидентуру, Николай взвешивал каждое слово агента, пытаясь понять, насколько правдива его информация.

Свой опыт Н.С. Тищенко накапливал долгие годы. Он родился в 1886 году в Киевской области в крестьянской семье. Подростком работал на предприятиях Красноярска. В 1918–1921 годах служил в Красной Армии, затем в погранчастях. С 1923 по 1954 год находился на оперативной работе в подразделениях внешней разведки. Выезжал в долговременную загранкомандировку в Монголию в качестве инструктора внутренних войск. С 1938 по 1939 год и с 1942 по 1947-й, официально занимая дипломатическую должность, работал в Китае, поддерживая связи с ценной агентурой. В 1954 году по выслуге лет и по состоянию здоровья вышел в отставку.

Еще раз все тщательно обдумав, Тищенко отправил в Москву шифртелеграмму, в которой изложил содержание беседы с «Генрихом», его мнение о Стеннесе. «Прошу проверить Вальтера Стеннеса по учетам Центра, — закончил Тищенко, — и высказать ваши соображения о целесообразности установления с ним контакта».

В Москве сообщение разведчика вызвало большой интерес. По распоряжению начальника разведки П.М. Фитина были подняты дела по Германии и составлена справка на В. Стеннеса.

Оказывается, разведка давно уже держала Стеннеса в поле зрения как одного из возможных лидеров антигитлеровской оппозиции.

Из документов следовало, что Стеннес родился в 1896 году. Принимал участие в Первой мировой войне, в боях проявил храбрость и был отмечен боевыми наградами. Ему прочили блестящую карьеру в Генеральном штабе, но он неожиданно отказался от нее и в 1921 году поступил в берлинскую полицию, где командовал ротой особого назначения. В 1922–1923 годах Стеннес был одним из организаторов «Черного рейхсвера», нелегальной военной организации, созданной в обход Версальского мирного договора, ущемлявшего суверенитет Германии.

В 1920 году Стеннес познакомился с Гитлером в берлинском салоне фрау Бехштейн, где будущий фюрер выступил перед группой немецких политиков. Весной 1923 года Стеннес окончательно примкнул к Гитлеру и занялся организацией штурмовых отрядов в Берлине и северной части Германии. Численность штурмовиков составляла около 36 тыс. хорошо вооруженных человек. Стеннес вступил в ряды национал-социалистской партии и стал фюрером НСДАП Северной Германии.

Будучи в родственных отношениях с канцлером Брюнингом и кардиналом-епископом г. Кёльна, он установил близкие отношения с руководством влиятельных центристских партий Германии, сблизился с католическими кругами.