— Надо на какое-то время укрыться в провинции, — Арвид Хар-нак обнял за плечи Милдред. — Когда взлет страстей немного уляжется, вернемся в столицу Начнем копить силы. Будем бороться за Германию.
— Сможем ли мы?
— Уверен, что да. У нас найдутся и надежные друзья, которые помогут нам.
Назначение Гитлера канцлером Германии в 1933 году обострило обстановку в стране. Фашизм стремился террором окончательно уничтожить демократические и прогрессивные силы немецкого народа. Полное, казалось бы, торжество фашизма в стране поставило перед внешней разведкой СССР актуальную задачу: выйти в Германии на оппозиционные силы, способные выступить против Гитлера, выяснить, каково их положение, кого они объединяют, какой придерживаются стратегии и тактики, каковы намерения гитлеровского руководства во внутренней и внешней политике. Для этого необходимо было найти способы проникнуть в верхние эшелоны власти.
…Борис Моисеевич Гордон, заведующий консульским отделом посольства СССР в Берлине, нередко задерживался вечерами на работе. Гордон был руководителем «легальной» резидентуры НКВД и должен был не только организовывать получение закрытой информации, направлять работу сотрудников, но и видеть ее перспективы.
Однажды Гордон пригласил к себе первого секретаря посольства Александра Гиршфельда.
Немного поговорив о погоде, здоровье, положении в Германии, Гордон прямо спросил:
— Александр, вы хорошо знаете обстановку в Третьем рейхе. Вероятно, у вас есть друзья среди немцев?
— Да, разумеется. Кто вас конкретно интересует?
Гордон минуту обдумывал ответ.
— Меня привлекают в первую очередь порядочные немцы. А точнее — антифашисты. Я понимаю, что после случившегося в стране немцы научились прятать свои подлинные мысли. Но такой опытный человек, как вы, надеюсь, умеет разбираться в том, с кем имеет дело?
— Борис Моисеевич, еще когда я приехал в Германию в 1932 году, то познакомился с молодым умным парнем Арвидом Харнаком. Он родом из профессорской семьи, но вырос без отца, в нужде. В 23 года получил ученую степень доктора юриспруденции. Продолжил учебу в США, откуда вернулся с очаровательной супругой Милдред, американкой немецкого происхождения, доктором филологии. В 30 лет он защитил диссертацию «Домарксистское рабочее движение в Соединенных Штатах», получив ученую степень доктора философии. Что скажете? Его взгляды, насколько мне известно, вначале носили националистически-буржуазную окраску, но образование и жизненный опыт привели его к марксизму, сделали из него друга Советского Союза.
— Можно быть ученым, образованным человеком и ничего не видеть вокруг. Ученые часто бывают рассеянными.
— Только не Харнак. Он на редкость активен и очень наблюдателен. По своему положению — а работает он в министерстве экономики — весьма осведомлен практически по всем вопросам. Официально он не состоит в рядах ΚΓΙΓ, - продолжил Гиршфельд. — Однако по поручению партии Харнак участвовал в создании «Союза работников умственного труда», легальной массовой организации прогрессивно настроенных интеллектуалов. Помимо этого, он ведет пропаганду по изучению советского планового хозяйства, организовал соответствующее общество АРПЛАН и ознакомительную поездку немецких инженеров и экономистов в СССР.
Гордон с интересом слушал Гиршфельда. Похоже, что Арвид Харнак — именно тот человек, который нужен.
— Александр, по-моему, необходимо встретиться с Арвидом и обстоятельно поговорить. Выбор для встречи у нас ограничен: конспиративная квартира посольства или квартира профессора. Думаю, что безопаснее встретиться у Харнака, предварительно предупредив его о том, что ты придешь с другом. Если я не прав, то слушаю возражения.
— Возражений не будет. Остается известить Харнака.
В начале августа 1935 года на квартире доктора Харнака Гордон и Гиршфельд договорились, что Харнак (впредь «Корсиканец») будет вместе с советскими друзьями бороться против диктатуры фашизма, за демократию, за предотвращение затеваемой нацистами войны против европейских народов и Советского Союза.
«Все, что я услышал, полностью совпадает с моими желаниями. Мое согласие на совместную борьбу продиктовано любовью к Родине и доверием к соратникам по борьбе. Надеюсь, что труд наш принесет положительные плоды», — заверил Арвид Харнак.
На ближайшей встрече Гордон поставил перед «Корсиканцем» вопрос о работе на строго конспиративной основе, прекращении афиширования антифашистской деятельности и осторожности в личном поведении. По рекомендации русского друга Харнак вступил в национал-социалистскую партию. Он должен был стать внешне стопроцентным «наци» и слыть в их кругах своим человеком. В 1935 году Харнак становится правительственным, а потом и старшим правительственным советником в имперском министерстве экономики. Из справочного фонда министерства он мог получать информацию о любом секторе хозяйства страны и военном производстве. Он получал бесценные сведения, которые передавал в Москву. В Центре эта информация неизменно получала высокую оценку.
Антифашистскую борьбу вместе с «Корсиканцем» вели его близкие и преданные друзья: Адам Кукхоф («Старик») — видный писатель и драматург и его жена Грета Кукхоф («Кан»). Она обучалась в США в одно время с Арвидом и познакомилась с молодой четой Харнаков.
Через профессора Хебеле, тоже разделявшего антифашистские взгляды, и супругов Кукхоф «Корсиканец» познакомился со «Старшиной» — Харро Шульце-Бойзеном, старшим лейтенантом, начальником пятого реферата разведывательного штаба авиации маршала Геринга. Тесные отношения между этими антифашистами послужили основой для возникновения в подполье одной из наиболее активных ячеек антигитлеровского Сопротивления.
Тщательно проверяясь, Б. Гордон проводил периодические встречи с «Корсиканцем».
Благодаря связям с членами Верховного командования сухопутных сил, Комитета по четырехлетнему плану милитаризации немецкой экономики, Имперской хозяйственной палаты, руководством концерна «ИГ Фарбен», а также с сотрудниками Института военноэкономической статистики «Корсиканец» был в курсе важных вопросов подготовки Рейха к агрессии и заблаговременно информировал СССР о них.
В 1937 году Гордон был вызван в Москву. Предчувствия у него были мрачные, но он тщательно это скрывал. Прощаясь с «Корсиканцем», Гордон просил не забывать его, если задержится, и информировать об изменениях в стране. Арвид Харнак обещал и долго не выпускал из своих ладоней руку Гордона.
В Москве резидент был арестован. Гордона оклеветал мелкий, завистливый человек, когда-то им задетый. Донос пришелся кстати. Гордон был рекомендован на работу в Берлин руководителем разведки А.Х. Артузовым. Началась расправа с руководством разведки, и всплыл этот факт, истолкованный как тесная связь Гордона с вражеской группировкой. Особый суд «тройки» приговорил его к расстрелу. Сегодня имя отважного и талантливого разведчика возвращено из небытия и стало известно соотечественникам.
Отзыв Гордона по сути обезглавил резидентуру, которая находилась в тот период на подъеме. В ее составе действовало до полутора десятков разведчиков, имевших интересные и важные источники информации. Например, Карл Беренс — конструктор-проектировщик. Выходец из рабочей семьи, коммунист, работал на военном заводе «АЕГ-Турбине». Харнак познакомил Беренса с работником внешней разведки. Проникнутый антифашистскими настроениями и симпатией к СССР, Беренс предоставил разведке ценные данные военной опытной станции Министерства авиации.
Эрвин Гертс — полковник авиации, начальник контрразведывательной службы Министерства авиации. По профессии летчик. Длительное время работал в журналистике. После прихода к власти в стране фашистов к ним не примкнул, но согласился служить в авиации, где сделал карьеру. В душе остался демократом, немецким патриотом. На этой почве сблизился со «Старшиной» и передавал ему ценные сведения. От «Старшины» информация поступала к «Корсиканцу» и далее в Москву.
Гюнтер Вайзенборн — редактор немецкого радио, по профессии журналист. Близко сошелся с Харро Шульце-Бойзеном на почве активного неприятия национал-социализма, милитаризма и поиска новых путей развития Германии. Был активным помощником Шульце-Бойзена, добывая политическую информацию в Министерстве пропаганды и в журналистских кругах.
